Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

Новости скверные, придётся всё вновь ломать, получается?

Перестукиваю стену, пытаясь понять масштабы просчёта строителей. Но пустота образуется как-то странно, лишь в углу у эркера. Вся остальная стена в порядке.

— Светлана?

Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь.

Нагольский стоит посередине гостиной, всего в паре метрах от меня. Я так увлеклась поиском пустоты, что не услышала его появления.

— Ты меня напугал, — пытаясь объяснить дрожь и частое сердцебиение, отвечаю смущенно приподнимая уголки губ.

Но странный, пустой и немигающий взгляд моего ухажёра, заставляет улыбку скиснуть.

— Что ты тут делаешь? — его голос угрожающе холодный, а я пытаюсь понять, в чём проблема.

— Свою работу, — в тон ему отвечаю, скрестив руки на груди, — Кажется, стена повреждена и за ней пустота. Нужно вернуть бригаду, и пусть все переделывают.

Нагольский вскидывает удивлённо блёклую бровь.

— Да? — мне кажется, или я слышу облегчение в его голосе, — Что ж, я займусь этим. А тебе следует восстановить здоровье. Я тут подумал, а что если мы совершим короткое путешествие в тёплые страны?

Так. Первые большие подарки? Свою квартиру обновляю за свой счет.

— А как же ремонт, — указываю на стены.

— За неделю бригада исправит косяки, а мы с тобой узнаем друг друга поближе…

От слов Димы чувствую неприятный мороз по спине. Странное отвращение от одной мысли о более близком знакомстве, охватывает меня.

Не слишком ли мы торопимся?

Но потом вспоминаю, что с первого свидания с Нагольским прошло больше месяца, и я уже вторую неделю живу в его доме. Он вправе получить вознаграждение.

Впрочем, в нём меня подкупало то, что мое тело его мало интересовало. Нет, безусловно, я порой ловила алчные взгляды Нагольского на себе, но он никогда не распускал рук, как его водитель.

От воспоминаний о Марке жар бросил в лицо, а внизу живота сразу образовалась тянущая тяжесть. Поджимаю губы, опускаю глаза, сгоняя наваждение.

— Ну, так что? Ты согласна?

Дима делает ко мне шаг, и я ощущаю аромат его тонкого дорого парфюма. Этот мужчина был со знаком качества. И незримо отличался от остальных.

Его сухая ладонь ложится на изгиб моей спины, и я ощущаю её тепло сквозь тонкую ткань рубашки.

Поднимаю глаза, прекрасно понимая, к чему идёт.

Дима склоняется к губам, и накрывает их своими. Сухие и жёсткие, они властно втягивают мои в поцелуе обжигая. Никогда не замечала, какая высокая температура у тела Нагольского. Или я просто немного обмерла от такой странной близости?

Безвольно подаюсь, позволяя целовать себя. Дима властно раздвигает мои губы своим языком, и я чувствую мятный вкус освежителя рта. Казалось, он запланировал поцелуй сильно заранее, и это шло вразрез с тем, что я выдумала.

Мужчина разворачивает меня к себе, удерживая за локти согнутых рук, отчего я не знаю, куда их деть, и неуклюже упираюсь в грудь своего благодетеля. Обнимать его не хочется, да и не могу. Дмитрий углубляет поцелуй, усиливая давление, и я вынуждена даже немного прогнуться под натиском, но что странно — мои эмоции так крепко спят, что не чувствую ровным счётом ничего.

Только неловкость, и странную пустоту.

Нагольский отстраняется от меня, и его руки оставляют в покое мои локти, скользят к предплечьям и замирают в районе плеч. Мужчина смотрит в глаза долгим, задумчивым взглядом. Его пальцы почти болезненно сжимают меня и я испытываю острое желание вывернуться из этой хватки.

Одёргиваю себя с насмешкой. Никто ведь меня не заставляет делать это, правда? Я здесь только потому, что не хочу больше подвергаться нападениям со стороны Воронина. А он достаточно отчётливо дал понять, что намерения его весьма прозрачны. Жаждет моей смерти.

Что, если завтра на меня кирпич упадёт? Или машина наедет? Ведь никто не поймёт, что это дело его рук.

Поэтому я нахожу в себе силы, растянуть губы в улыбке.

— Твои поцелуи, сладкие словно нектар, — говорит Нагольский, приторное сравнение и мне с трудом удаётся, не сморщится брезгливо, — Собирай чемоданы. Мы летим на море.

Марк

Дмитрий Васильевич велел зайти за ним в гостиную, и я зашёл.

Правда, застал там достаточно интимную сцену, от которой ярость сдавила моё горло, а кулаки сжались сами собой.

Нагольский впился в губы Светы, и та отвечала ему взаимностью. Грязная шлюха! Дрянь! Подстилка!

Красная пелена застелила мои глаза. Я даже не нашёл в себе силы привлечь внимание милующейся парочки, пытаясь совладать со своими эмоциями в первую очередь.

Их разговор я не слышу, начальник интимно склонился к Самойловой, гладит ее плечи, смотрит на нее голодным взглядом.

Меня пробирает вновь. С трудом отвожу глаза от них, и громко прочищаю горло.

Света и Дмитрий тут же оборачиваются на меня. И если первая явно смущается и отходит на пару шагов, то второй улыбается самодовольно и надменно.

— Вы просили зайти, — напоминаю Нагльскому, сдержанно игнорируя взгляды.

— Да, Марк. Займись документами Светланы, и своими. Мы летим на Мальдивы. Предупреди Валентину. Также свяжись с Алиной, пусть скинет мое расписание, нужно внести коррективы.

Я напрягаюсь. Мне не улыбается лететь никуда. Особенно с этими двумя. Хочется послать все к черту и свалить.

Но я пока молчу.

— Я сама справлюсь, — Самойлова берет себя в руки, — Мне помощники ни к чему. И, я надеялась… что мы будем только вдвоем, — говорит она, сплетая свои пальцы с его.

Босс оглядывается на Свету и нежно сдвигает прядь волос, упавшую на ее лоб.

— Прости, но я не могу отправиться в столь долгую поездку без своей команды. А Марк, практически моя правая рука.

«Да, только это настоящая ложь. И с каких пор я стал столь значимым?»

Света кидает на меня быстрый взгляд. Ловлю его, исподволь. И мне, кажется, это не ускользает от проницательного взора Дмитрия.

— Можешь для компании взять подругу, — с улыбкой замечает Нагольский, — Мне иногда придется работать, чтобы тебе не было скучно.

С каждой минутой все чудеснее.

Дмитрий жестом дает знать, что со мной все и демонстративно отворачивается, обнимая Самойлову. Та, податливо льнет к нему, глядя на меня поверх плеча моего шефа. Ее взор заставляет меня задуматься.

Было в нем что-то знакомое мне. Только что? Я пока не понимал.

Спустившись на кухню, сообщил Валентине о поездке босса, потом то же самое поведал Алине.

Обе женщины были шокированы новостью, потому что ни в одном расписании нашего сумасбродного начальника никакой поездки не было.

Спустя несколько часов волнительного ожидания, я, наконец, решился.

За окном давно стемнело. Нагольский и Света вернулись с романтического ужина, но шеф не отправился в ее спальню, а пошел в свой кабинет. Я, выждав минут десять, последовал за ним.

Мне казалось, что другого выхода просто нет. Я вынужден рассказать обо всем Дмитрию. О Свете и ее аферах, так будет честно.

Баб в жизни может быть великое множество, а Дмитрий Васильевич — человек порядочный, и сделал для меня столько! Я должен отплатить ему той же монетой.

Подхожу к кабинету, стучу в дверь, приоткрываю ее.

Нагольского за столом нет. Я оглядываю комнату, но начальника не нахожу. Хотя как он выходил из кабинета — не заметил.

Странно.

Стою пару минут в недоумении, после чего ухожу оттуда. И что делать? Я же уже решился…

Спускаюсь, как слышу, что за мной хлопает дверь кабинета, оглядываюсь. Нагольский возникает в темном коридоре.

— Марк? Ты чего не дома до сих пор? — Дмитрий Васильевич выглядит странно взъерошенным, словно запыхался.

— Мне нужно с вами поговорить… — начинаю осторожно, — Это не долго.

Нагольский удивленно вскидывает брови.

— Что ж, давай, — он жестом приглашает меня следовать за собой, обратно к кабинету, как в конце коридора я замечаю движение.

Светлана возникает возле своей двери и смотрит на нас. На ней шелковый халат, который просвечивает лампа, висящая на стене позади нее.