Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Когда они заходят, Мако встает. Очевидно, он их знает.

— Ривер, я офицер Брэди, а это офицер Гонсалес. Я вижу, вы уже знакомы с детективом Фитцджеральдом.

К сожалению.

Офицер, который представился, - коренастый мужчина с блестящей лысиной и кустистыми светлыми усами. Его голова красная от солнца. Надо бы ему намазаться кремом от загара.

— Привет, - коротко говорю я. Офицер Гонсалес выходит вперед. Он привлекателен, имеет латиноамериканское происхождение и теплые шоколадные глаза. Возможно, он заинтересовал бы меня, если бы я жила по-другому.

— Ривер, вы помните что-нибудь из того, что произошло вчера вечером?

— Судя по тому, где я сейчас нахожусь, я предполагаю, что на меня напали. - Райан напрягся рядом со мной.

— Ты знаешь, кто это был?

Сердцебиение учащается.

— Нет.

— Понятно, вас сильно ударили по голове, - признает офицер Гонсалес. — Вы помните, где вы были?

Вы знаете, вы помните, вы это, вы то...

— Шэллоу Хилл.

Офицеры неловко переминаются с ноги на ногу. Полиция в основном держится подальше от этого района. Это всего лишь двадцать пять минут езды от места, где я живу, но с таким же успехом это может быть целый другой штат. Я всегда мечтала переехать за пределы штата, но чертовски привязалась к колледжу, в котором училась, и к людям в нем.

Амелия... Райан...

Глупая Ривер.

— Почему ты там была? - на этот раз спросил Райан.

— Чтобы увидеться с мамой, - коротко отвечаю я.

— Ривер, ты помнишь что-нибудь о той ночи, когда на тебя напали? Если их было больше одного. Как они выглядели. Говорили ли они что-нибудь? - Офицер Гонсалес спрашивает, глядя на меня теплыми сочувствующими глазами.

Его сочувствие отскакивает от меня, как баскетбольный мяч от площадки. Я всю жизнь получаю сочувствие за свое положение, но только один человек заботился обо мне настолько, чтобы вытащить меня из этого положения, и она умерла, не дождавшись этого. Бесчисленное количество учителей и взрослых пересекало мой путь, и все они закрывали на это глаза, даже когда я приходила в школу грязная и вся в синяках. Так выглядели все дети, приехавшие из Шэллоу-Хилла. Для них это не было чем-то новым.

Эти полицейские ничем не будут отличаться. Они сделают вид, что им не все равно, зададут вопросы, а потом будут рыскать вокруг в поисках улик. Когда они ничего не найдут и все их зацепки иссякнут, они сбросят фасад, и я буду им за это благодарна. Потому что как только эти копы зададут неправильные вопросы неправильным людям, они пропадут без следа.

Пожалуйста.

— Я думаю, это был один человек. Но он подошел ко мне сзади. Я ничего не помню, - роботизированно отвечаю я.

Они задают еще несколько уточняющих вопросов, не добившись от меня ответа.

Офицер Брэди прочищает горло и подходит ко мне с визиткой в руках. — Нам нужно будет взять у вас показания, когда вы выйдете. Если вы что-то вспомните, позвоните нам.

Я киваю, беру визитку, и они оба уходят. Она должна была бы пойти в мусорное ведро, но по причинам, которые я не могу назвать, я держу ее в руках. Мако следует за ними, скорее всего, чтобы рассказать свою версию истории. Надоедливый дурак.

Джули и Мэтт уходят через несколько минут, пожелав мне всего хорошего и пообещав скоро зайти еще раз. Их забота согревает мне сердце. У меня никогда не было семьи.

— Райан! - кричу я с дивана.

Нет ответа.

Он почти не разговаривал со мной с тех пор, как меня выписали из больницы, а это было только вчера. Он не кричал на меня и не расспрашивал. Он просто... молчит.

— Райан! - я пытаюсь снова.

Я застряла. Каждая мышца в моем теле болит. На коже повсюду синяки, а я все еще не могу пошевелиться. Такое ощущение, что прямо на мое тело упал самолет. Билли избил меня до потери сознания. Удивительно, что в итоге я не получила больше осложнений, чем пара сломанных ребер и черно-синяя кожа.

— РАЙАН! - кричу я, несмотря на то, что мои ребра кричат мне в ответ.

Мне нужно в туалет. Очень сильно.

Я пытаюсь сесть, но боль ослепляет. Врач отправил меня домой с обезболивающими, но они только снимают боль. Скрежеща зубами, мне удается сесть. Я резко выдыхаю, прежде чем подняться. Головокружение тут же настигает меня, и я не успеваю опомниться, как снова оказываюсь на заднице.

Это напоминает мне детство, когда я была совсем маленькой, беспомощной и некому было помочь мне, когда нужно было пописать или поесть. В большинстве случаев я писала сама, пока у меня не было сил встать. Это также было неплохим средством для отпугивания мужчин. Трахать маленькую девочку - это не плохо, но когда от нее воняет мочой? О нет, это отвратительно. Я пообещала себе, что никогда не вернусь в те времена, когда баловать себя и сутками напролет обходиться без еды было моим образом жизни. Ага, вот я и снова здесь.

— Райан! - я пытаюсь еще раз, от досады на глаза наворачиваются слезы.

Я слышу, как он двигается наверху, и понимаю, что этот ублюдок меня слышит. На другой стороне дома есть полуванна, но, учитывая мою медлительность, мне понадобится целая вечность, чтобы добраться туда самостоятельно. Ему даже не нужно нести меня туда, мне просто нужно помочь встать и дойти. От небольшой помощи еще никто не умирал, насколько я знаю.

Давление в мочевом пузыре нарастает до такой степени, что меня сводит судорогой. Это больно, и когда я понимаю, что до туалета мне не дойти, слезы текут реками и застилают глаза.

По крайней мере, диван кожаный.

— Райан! - кричу я еще раз. От усилия мой мочевой пузырь освобождается. Из моего горла вырывается всхлип, когда я полностью теряю достоинство и мочусь на диван. А когда он все еще не отвечает, я вынуждена лечь на него. Как в детстве.

Обещания, обещания, Ривер. Не можешь сдержать обещания даже перед самой собой.

Тепло тошнотворно, и вскоре моя кожа начинает чесаться. Моя задница никогда не забудет ощущение сыпи на самых чувствительных участках тела. Они были почти такими же ужасными, как и сами раны. Настолько, что вместо крема от сыпи я тратила свои драгоценные деньги на еду.

К соленым слезам, стекающим по моему лицу, вскоре присоединяются сопли. Я сердито вытираю их, но слезы и сопли продолжают идти, что еще больше расстраивает меня.

Я уже достаточно промокла, мне не нужно это дерьмо.

Еще через десять минут я слышу шаги Райана. И я в бешенстве. Ярость кипит в моих жилах. Я дрожу от ярости. Как он посмел оставить меня здесь одну, совершенно недееспособную? Он же не на минуту меня оставил, он уже больше часа наверху.

Это он привел меня сюда, утверждая, что смена обстановки поможет мне взбодриться. Он привел меня сюда, а потом бросил?

Но нет, с этим я бы справилась. Дело в том, что я несколько раз кричала, звала его, а он игнорировал меня. Он, блядь, игнорировал меня.

Он огибает диван и замирает, увидев мое затруднительное положение. У меня чуть ли не пена изо рта идет, но я держу рот на замке. Сначала я хочу посмотреть, что он сделает.

— Ты обмочила весь мой диван?

Я не думала, что можно разозлиться еще больше, но вот, пожалуйста.

— Ты сейчас серьезно? - прошипела я. Я готова буквально убить его. — Я кричала тебе пять раз, мать твою!

Он смотрит вниз на беспорядок, в его глазах вспыхивает гнев. Его челюсть сжимается, и он поднимает глаза и смотрит на меня. — Я был занят, - заявляет он.

— Чем занят?!

— Не твое собачье дело, - огрызается он.

— Не мое дело? Правда? Что может быть важнее, чем спуститься вниз, когда ты нужен своей пострадавшей девушке?!

Он подходит ко мне и наклоняется к моему лицу.

— Если ты хочешь вести себя как сука, то я, блядь, оставлю тебя вариться в своей моче, - угрожает он. Мне требуется всё, чтобы удержать рот закрытым. Всё. — Если кто и имеет право злиться, так это я. Ты пошла в дом этой гребаной суки и нарвалась. Это твоя чертова вина, и ты солгала полиции о том, кто это сделал. Ты защищаешь людей, которые тебя изувечили, так что можешь страдать дальше.