Глеб Бармин в своем кабинете 501-м не пил виски. Он стоял у окна, сжимая в руке стакан с водой так, что стекло вот-вот могло треснуть. Его лицо было напряжено, а взгляд устремлен в никуда. На столе лежал распечатанный email. Тема: «СРОЧНО: Перенос переговоров с «Восток-Капитал». На 10:00 сегодня».
«Перенос. На сегодня. В 10:00. Чертовы инвесторы. Думают, что мир вертится вокруг их яхт и гоночных автомобилей. Я готовился к этой встрече две недели. Две недели! Прорабатывал каждую цифру, каждый слайд. Это был мой шанс показать им, что «Альфа-Консалтинг» — это не лохушка с перегретым персоналом, а локомотив… А теперь что? Теперь я должен лететь на другой конец города через пробки, которые в это время стоят как похоронная процессия, чтобы успеть к их новому «удобному» времени».
Он резко развернулся и швырнул стакан в мусорную корзину. Не попал. Стекло со звоном разбилось о мраморный пол.
«И этот идиотский пожарный рев… Что там опять устроила Орлова? Самостоятельные учения по гражданской обороне? Или это ее новая методика борьбы со стрессом — довести всех до предынфарктного состояния, чтобы потом на фоне общего паралича ее KPI казались раем?»
В дверь постучали. Вошла Анна, его секретарь, с лицом человека, который только что видел призрака.
— Глеб Викторович, «Восток-Капитал» подтвердили… машина уже подана. И… Лариса Дмитриевна передает, что санэпидстанция требует личной встречи с вами. У них претензии к… условиям хранения продуктов в офисе.
Глеб закрыл глаза. Он чувствовал, как у него начинает дергаться глаз.
— Передай Ларисе Дмитриевне, что, если она не решит вопрос с санэпидстанцией до моего возвращения, следующее, что они будут проверять, — это условия хранения ее собственного трупа в морге. Понятно?
Анна кивнула с таким ужасом, будто он уже вынес смертный приговор, и выбежала из кабинета.
Глеб схватил пиджак и планшет. «Артем сегодня защищает свой проект. По какой-то там… квантовой физике, что ли? Сказал, все под контролем. Надеюсь, так оно и есть. По крайней мере, у одного из нас сегодня все должно идти по плану».
В это время в актовом зале школы № 178 царила предконкурсная суета. Ученики бегали с ноутбуками и плакатами, учителя суетились, пытаясь навести порядок, а родители-зрители занимали места, щелкая фотоаппаратами.
София Орлова и Артем Бармин стояли в углу зала у своего скромного столика. Их проект под названием «Умная система управления светом и энергопотреблением для муниципальных учреждений» выглядел скромно, но аккуратно: макет здания из пенокартона, опутанный проводами, ноутбук с презентацией и небольшая коробка с электроникой — мозг всего проекта.
— Ты проверил все соединения? — шепотом спросила София, поправляя свой «взрослый» пиджак, который она надела специально для защиты.
— Трижды, — так же тихо ответил Артем, не отрываясь от экрана ноутбука, где он запускал финальные тесты. — Батарея заряжена, код залит, датчики откалиброваны. Осталось только подключить проектор для презентации и… собственно, не облажаться.
— Легко сказать, — фыркнула София. — Жюри смотрит буками. Особенно эта Бабенко, учительница физики. У нее взгляд, как у рентгена, сразу все косяки видит.
— Наш проект без косяков, — с уверенностью заявил Артем. — Он просто обязан выиграть. Потом мы его запатентуем, наладим серийное производство, нас купит «Эпл» или «Гугл», и мы уедем на Бали, оставив всех этих буков далеко позади.
София улыбнулась. Артем в моменты волнения всегда становился похож на своего отца — таким же напористым и уверенным в своей непогрешимости.
— Ладно, мистер Джобс, давай уже подключать проектор. Скоро начинать.
Артем кивнул и потянулся к переходнику, который должен был соединить ноутбук с проектором. И в этот момент мир замедлился.
Провод от ноутбука зацепился за ножку стола. Артем дернул его сильнее, чем нужно. Раздался треск. Ноутбук, стоявший на самом краю, качнулся, описал в воздухе элегантную дугу и всей своей тяжестью рухнул на пол. Удар пришелся точно по углу корпуса.
Звук был негромким, но для Софии и Артема он прозвучал громче любой пожарной сирены.
На экране ноутбука побежали мерцающие полосы, потом он издал жалобный писк и погас. Полная, беспросветная тишина.
Они замерли, уставившись на поверженный «мозг» своего проекта. Вокруг них уже собралась небольшая толпа зевак.
— Артем… — прошептала София, и в ее голосе послышались слезы. — Он… он…
Артем молча поднял ноутбук. Экран был темным. Никакие попытки нажать на кнопку включения не помогали. Мертв. Мозг мертв.
— Жесткий диск, — скрипучим голосом произнес Артем. — Все данные… презентация… код… все там.
— А бекап? — с надеждой спросила София. — Ты же всегда делаешь бекапы!
Артем медленно повернул к ней свое бледное лицо.
— Я… я собирался сделать его сегодня утром. Но папа торопил на переговоры… — в его глазах читался настоящий, животный ужас. — У меня есть вчерашняя версия… на флешке… но там нет последних изменений! Там неработающий алгоритм энергосбережения! Мы его всю ночь вчера доделывали!
По щеке Софии покатилась первая предательская слеза. Они провалились. Провалились на самом старте. Все их труды, бессонные ночи, пайка плат, споры и смех — все пошло прахом из-за одного неловкого движения.
— Что делать? — всхлипнула она. — Мы же провалимся! Нас осмеют!
Артем сжал кулаки. Его собственные глаза были сухими, но в них горел огонь отчаяния.
— Есть один шанс, — сказал он хрипло. — Родители.
— Что? — София смотрела на него, не понимая.
— Мой папа — гений с железными нервами. Твоя мама… она вообще супергерой. Они могут все. Надо позвонить. Объяснить. Может, у папы в машине есть ноутбук с нужным софтом… Может, твоя мама знает, как воскресить жесткий диск силой взгляда… Надо!
Не дав ей опомниться, Артем уже достал свой телефон. Его пальцы дрожали. София, все еще не веря в успех, машинально потянулась за своим.
Они стояли спиной к спине, как два пионера, готовые принять последний бой. Артем нажал на быстрый вызов «Папа». София — на «Мама».
Лариса только что загнала санэпидемстанцию в угол, пообещав им немедленно утилизировать «биологическую опасность» (Петрова вместе с его салатом) и закупить во все кулеры только бутилированную воду высшей категории. Ее телефон завибрировал в кармане.
«Нет. Нет-нет-нет. Только не сейчас. Кто это? Ирина? Петров поджег уже что-то новое? Глеб решил поинтересоваться, почему я еще не решила все проблемы вселенной?»
Она вытащила телефон. На экране светилось: «София».
Сердце Ларисы упало. София никогда не звонила ей в рабочее время просто так. Тем более в день защиты проекта.
— Мам! — в трубке прозвучал заплаканный, hysterical голос дочери. — Мам, все пропало! Катастрофа!
— Софка, дыши, — мгновенно переключилась Лариса, ее голос стал мягким и властным одновременно. Она отошла от представителей санэпидстанции, которые с интересом наблюдали за новой драмой. — Говори медленно. Что случилось? С тобой все в порядке?
— Ноутбук! Он упал! Он сломался! Весь проект там! А защиты через полчаса! Мы пропали! — София захлебывалась слезами.
В это же самое время Глеб сидел в пробке в своем бизнес-седане и с бешенством смотрел на неподвижное море машин перед ним. Его телефон зазвонил.
«Восток-Капитал». Наверное, хотят сказать, что опять переносят. На завтра. На следующую неделю. В следующее тысячелетие».
Он посмотрел на экран. «Артем».
Неожиданно. Сын никогда не звонил ему в рабочее время.
— Артем, я в пробке, все срочное — коротко, — скомкал он приветствие.
— Пап… — голос сына звучал странно — сдавленно и испуганно. — Пап, ноутбук с проектом… он… он разбился. Насмерть. Данные не грузятся. У нас нет презентации. Исходников нет. Мы не сможем защититься.
Глеб замер. Пробка, инвесторы, перенесенные переговоры — все это вдруг ушло на второй план. Он услышал в голосе сына не просто расстройство. Он услышал панику. Ту самую, которую сам так тщательно скрывал всю жизнь.
