Непримиримая одержимость - Анис Дрети

— Эм-м… — начал Майлз, но я не стала дожидаться, пока он заговорит.

Развернувшись на каблуках, я выскочила из лаборатории, промчала по коридору и свернула налево. В темном проходе почти ничего не было видно, и я, распахнув двустворчатые двери, вылетела в другой, такой же пустой, коридор. Там резко остановилась, пытаясь отдышаться теперь, когда дистанциировалась от унизительной ситуации.

Прислонившись спиной к ближайшей стене, я прижала руку ко рту.

— Убейте меня, — простонала я громко и зажмурилась. — Убейте меня прямо сейчас.

— Ты испекла торт для меня?

Моё тело оцепенело – я узнала этот низкий голос.

Нет.

Вселенная не могла быть настолько жестокой, чтобы профессор Максвелл пошел за мной после того, как я выставила себя полной дурой перед всеми. Я хотела сбежать от неловкости, а не проживать её заново.

Я зажмурилась сильнее, чтобы отгородиться от реальности, и сделала единственную разумную в сложившейся ситуации вещь – прижала два пальца к вискам, телепатически внушая ему, что я невидима. Когда тишина затянулась, я осторожно приоткрыла один глаз.

К моему великому разочарованию, контроль над чужим сознанием не сработал. В конце коридора стоял профессор Максвелл. Он снял белый лабораторный халат и был в джинсах и простой серой футболке. В таком виде он выглядел скорее студентом, чем преподавателем.

Его взгляд тоже скользнул вниз, оценивая и мой наряд. В своём стремлении принести ему торт я забыла переодеться из полупровокационного платья. Может, мне показалось, но я могла поклясться, что он взглянул на мою грудь дважды, прежде чем приблизиться. Она была прикрыта, но плотная ткань создавала впечатление, будто я нарочно выставила декольте напоказ.

Сгорая от смущения, я скрестила руки на груди, что лишь сильнее подчеркнуло её в облегающем наряде. К счастью, он остановился на расстоянии вытянутой руки. Его чувство личных границ оказалось неожиданно точным. Обычно мне приходилось отступать, прежде чем люди понимали, что нарушили мой невидимый барьер.

— Ты испекла торт для меня? — снова спросил он.

Осознав, что я так и не дала ему ответа, я открыла рот… и не издала ни звука. Но, к моему удивлению, он не торопил меня, как это делали другие, когда я не могла говорить в ожидаемые ими временные рамки. Его терпение помогло мне собраться, и я коротко кивнула.

— Почему?

Я не могла раскрыть правду – мне было жаль его из-за ужасного детства. Софи предельно ясно дала понять, что профессор Максвелл плохо реагирует на сочувствие. Но если я не придумаю хорошую причину, он поверит сплетням своих сотрудников – что я пришла сюда с неблаговидными намерениями. С какой еще стати кому-то надевать сексуальное платье и приносить домашнюю выпечку глубокой ночью?

Я старалась не отводить взгляда, но в итоге сдалась.

— Чтобы извиниться за вторжение в Вашу лабораторию, — тихо произнесла я, заранее приготовившись к вспышке его гнева за мою дерзость.

— Ты ведь понимаешь иронию, да? — В его голосе звучало веселье. — Ты извиняешься за вторжение в мою лабораторию, совершая то же самое во второй раз.

Я нервно переплела пальцы, выжидая подходящий момент, чтобы сбежать.

— Торт довольно большой, — добавил он после того, как мы оба помолчали. — Я один не справлюсь.

— А? — я резко подняла голову, уловив намек на приглашение. Профессор совсем не звучал сердитым. Наоборот, складывалось впечатление, что он пытается смягчить свой суровый облик.

Я уставилась на него, ободренная легкостью в его тоне. Вблизи он выглядел иначе, чем вчера: легкая щетина превратилась в короткую бороду.

— Съешь со мной кусочек, — сказал он с улыбкой, или чем-то максимально приближенным к улыбке, насколько профессор Максвелл вообще был на неё способен. Это была скорее ухмылка.

Я открыла рот в изумлении. Он хотел съесть торт со мной.

Почему он поощрял моё самонадеянное поведение?

Я подозревала, что это как-то связано с моими шрамами. Попробуй я принести ему торт раньше, он бы безжалостно меня отшил. Но с тех пор, как он увидел их, между нами что-то изменилось; я просто не могла понять, что именно. Если бы я считала, что профессор Максвелл способен на эмпатию, я бы решила, что он меня жалеет. Однако я сомневалась, что мужчина испытывал ко мне сострадание.

Он протянул руку, приглашая меня пройти.

Я покачала головой. Я не могла вернуться в лабораторию, под осуждающие взгляды всех тех, кто ждал, чем всё закончится.

— Эм… всё в порядке, — прошептала я. — — Можете угостить тортом свою команду.

Я попыталась обойти его, но он шагнул вперед, преграждая мне путь.

— Я отослал их домой, — сообщил профессор. Не прикасаясь, он направлял меня вперед – шел сзади так близко, что, если бы я не хотела врезаться в его широкие плечи, мне оставалось только идти прямо.

Это было более чем странно. Когда я вошла, они явно были в разгаре проекта. Неужели он распустил всю команду из-за простого торта?

Невозможно. Профессор Максвелл не был похож на босса, который отпускает своих сотрудников в пользу ночных сладостей.

Мы шли по коридору молча, и когда приблизились к двустворчатой двери, он придержал её для меня. И снова сделал то же самое, когда мы дошли до лаборатории. У меня не было опыта свиданий, и никогда мужчина не сопровождал меня таким образом – придерживал двери, жестом предлагал пройти первой, шел неспешно рядом, хотя его шаг был длиннее. Он был занятым человеком, но терпение, которое он проявлял ко мне, было… милым.

Фу.

Почему я вообще ассоциировала свою личную жизнь с профессором? Эти вещи никак не связаны. Такое ощущение, что мой разум перепутался с тех пор, как Софи рассказала мне о его детстве.

Когда мы вернулись, лаборатория была пуста, как город-призрак. Коробка с тортом стояла на том же столе, микроскопы остались без присмотра, а мензурки находились на тех же местах, что и раньше. Казалось, сотрудников выгнали прежде, чем они успели убрать оборудование.

Неужели он выставил всех сразу после того, как я сбежала… и отправился меня искать?

Профессор Максвелл взял коробку с тортом и повел нас в комнату отдыха, примыкающую к лаборатории. Он жестом пригласил меня сесть, а сам занялся поисками тарелок и вилок.

Я села в одну из кабинок, разглядывая роскошную комнату. Несмотря на небольшие размеры, она была стильной: три мягкие кабинки и мраморный островок посередине. Поверхность островка была заполнена удобствами: микроволновка, тостер, кофемашина, мини-холодильник, аппарат с газировкой и подставка со всевозможными закусками. В углу находилась зона отдыха с двумя диванами. Каждая деталь здесь была продумана до мелочей: на стенах – встроенные полки с аккуратно сложенными тарелками, чтобы не загромождать пространство шкафами. Развлекательного центра не было; вместо этого телевизор висел на стене.

Профессор Максвелл открыл коробку, чтобы разрезать торт. Не зная, куда себя деть, я сделала то, что мне было несвойственно, – затараторила.

— Я не знала, какой торт Вы любите. — До меня вдруг дошло, что я вообще ничего не знаю о его вкусах, даже ест ли он сладкое. — Поэтому выбрала самый универсальный вариант: бисквит с ореховой глазурью, шоколадным ганашем и клубничной прослойкой.

Нож замер на полпути.

— Хм.

— Что-то не так?

Его ясные голубые глаза встретились с моими. Он выдержал паузу, прежде чем ответить:

— Нет.

Он поставил перед нами по тарелке и сел рядом. Я наблюдала, как он пробует торт. На его лице, как всегда, не отразилось ни малейшей эмоции.

Я тоже сделала несколько кусочков, хотя из-за перегруженного мозга не чувствовала вкуса. У меня была навязчивая фантазия, что я каким-то образом исцелю его детскую травму одним простым жестом. Но теперь торт казался чересчур вычурным, и я благодарила судьбу, что не додумалась написать на нем большими жирными буквами «С днем рождения!».

— У меня проблемы? — наконец выпалила я.

По его лицу скользнуло очередное нечитаемое выражение.