Непримиримая одержимость - Анис Дрети

— Что это было за выражение?

— Какое выражение?

— Ты скривилась, когда я спросила о его детстве.

— У меня просто такое лицо.

Я бросила на неё выразительный взгляд, и Софи сдалась, закатив глаза.

— Если хочешь знать, у Кайдена было не самое лучшее детство. Странно так говорить, ведь у его близнеца было прекрасное детство и любящие родители. Но у Кайдена были другие родители, не такие, как у Дэймона.

Я нахмурилась.

— Теперь я запуталась… Близнецы же имеют одних и тех же родителей. Биология и всё такое.

Терраса Банкетного зала казалась размытой: я была официально навеселе. Но я увидела, как Софи снова скривилась. На этот раз это было скорее похоже на гримасу.

— Технически, — осторожно протянула она, будто подбирая слова. — Но родители вели себя с Кайденом совершенно иначе. То, как они его игнорировали… — Она покачала головой. — Если бы они не были близнецами, я бы подумала, что он приемный.

Я с любопытством уставилась на неё.

— Почему их родители были безразличны только к одному ребенку?

Кончик её сигареты медленно догорел, и она потушила её о ближайшую пепельницу.

— Ты знала, что Кайден и Дэймон родились в разные дни? — спросила она, уклоняясь от моего вопроса.

Я кивнула.

— Дэймон родился первым. К тому времени, когда родился профессор Максвелл, было уже после полуночи, так что их дни рождения приходятся на разные дни.

Софи казалась озадаченной тем, насколько хорошо я осведомлена о детстве Дэймона. К счастью, она не стала придавать этому большого значения.

— Роды с Дэймоном длились меньше часа. С самого начала он был золотым ребенком, а в детстве – идеальным ангелом, — она глубоко вздохнула и прислонилась спиной к перилам террасы. — Он и сейчас такой.

Я снова понимающе кивнула. Дэймон был известным филантропом, создавшим множество благотворительных фондов. Стоило ли удивляться, что я влюбилась в этого мужчину?

— А вот Кайден… — она облизала нижнюю губу. — Его рождение проходило тяжело, и доктор сделал экстренное кесарево. Были серьезные осложнения и большая потеря крови, а миссис Максвелл чуть не умерла. Придя в сознание, она отнеслась к Кайдену как к своему заклятому врагу и хотела держать на руках только Дэймона.

— Это абсурд, — выпалила я. — Он же не виноват, что его рождение было трудным.

Я никогда не слышала эту версию истории и была шокирована тем, что рассказала Софи. Я не могла поверить, что мать может отказываться держать на руках новорожденного ребенка. Столкнуться с материнским отвержением в день появления на свет казалось настоящим садизмом.

Софи пожала правым плечом.

— Он обидел её лишь своим рождением, и она никогда не простила ему этого. Насколько я знаю, она отказалась кормить его грудью. Все думали, что её отношение со временем изменится, но она, казалось, лишь сильнее его невзлюбила. Пока он рос, она умоляла его не показываться ей на глаза. Не помогало и то, что Кайден не был таким покладистым, как Дэймон. — Она склонила голову. — Мои родители довольно близки с Максвеллами, и мы раньше ездили вместе отдыхать в Хэмптон. Каждый раз, когда мы там были, миссис Максвелл готовила все любимые угощения Дэймона и оставляла записки, что он лучший сын на свете. Она никогда не делала такого для Кайдена. Я думаю, она его боялась, и этот страх мешал ей полюбить его.

Что-то в моей груди сжалось так резко, что стоять стало физически больно. Как мать может не любить своего ребенка? То, чем поделилась Софи, было слишком печальным.

Внезапно мои невнимательные родители уже не казались такими уж плохими. По крайней мере, я не была свидетелем того, как они осыпали любовью другого ребенка, в то время как меня самой этой любви активно лишали.

Софи скосила взгляд, обдумывая что-то. Если бы мне пришлось гадать, она решала, стоит ли рассказывать дальше.

Я ждала.

— Немногие знают об этом, так что держи в секрете.

Я кивнула.

— Миссис Максвелл была зависима от обезболивающих. Она настаивала, что ей нужна была опора, чтобы справляться с таким трудным ребенком, как Кайден.

— Это абсурд, — невольно повторила я. Было нелепо винить родного сына не только в появлении на свет, но и в своей зависимости. — Она сделала его козлом отпущения за всё, что пошло не так в её жизни.

Она подняла руку.

— Я знаю. Знаю. Она говорила, что его глаза холодные, и это её пугает. Однажды она застала его за экспериментами над крысами и просто потеряла контроль. Кайден был одаренным ребенком с безграничным любопытством. Она этого не замечала и с самого начала решила, что он злой. Ничто не могло её переубедить. После того как она повторяла это так часто, Кайден и сам начал верить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я обработала все чеки на сегодняшнем благотворительном вечере. Этот платеж поступил со счета Кайдена. — Она открыла что-то на своем телефоне и повернула экран ко мне. Это была квитанция о крупном пожертвовании, подписанная Дэймоном Максвеллом. — Он пожертвовал деньги, но подписал чек именем брата. Он поступает так с самого детства. Каждый раз, когда Кайден совершает что-то хорошее, он приписывает это Дэймону.

У меня открылся рот.

— Это просто ужасно.

Несправедливо, что профессор Максвелл не хотел признания за свои добрые дела, потому что кто-то внушил ему, что он плохой. Я не могла не заметить сходства в нашей ситуации. Моя семья считала, что я стала похожа на монстра после того, как увидела мои шрамы – родные умоляли меня рассмотреть возможность пластической операции. Тем временем семья профессора Максвелла убедила его, что он монстр из-за его нестандартной личности. У нас было больше общего, чем я думала, — мы были чудовищами в глазах других.

Только его положение было куда тяжелее. Я могла спрятать отметины на теле, но он не мог скрыть шрамы, оставшиеся в душе.

— Ладно. Миссис Максвелл решила, что Кайден – дьявол. Но что насчет его отца?

Она слабо улыбнулась.

— Дэймон также был золотым ребенком мистера Максвелла. Он делал всё, что от него просили, и согласился присоединиться к семейному бизнесу. Его готовили к тому, чтобы возглавить компанию, а у Кайдена таких амбиций не было – он хотел заниматься медициной. Это стало причиной постоянных ссор. Мистер Максвелл не раз говорил Кайдену, что мать была права, считая его чистым злом.

— Боже…

Может ли сердце разбиться из-за человека, которого едва знаешь? Его собственные родители с самого рождения называли его монстром. Не было никого, кто бы защитил его или сказал ему обратное. История Софи заставила меня захотеть протянуть руку и утешить того любознательного, одинокого мальчика.

— Как профессор Максвелл реагировал на всё это? — слабо спросила я.

— Его трудно было понять, даже когда он был ребенком. Но все считали, будто он просто не обращает внимания на родительское отвержение.

— Ты веришь в это?

Она вздохнула.

— Каждый год миссис Максвелл устраивала большой праздник на день рождения Дэймона и покупала ему горы подарков. Однажды она даже арендовала парк развлечений и пригласила всех, кого они знали. День рождения Кайдена был на следующий день, но он уже знал, что она никогда не устроит такого шума из-за него. Я помню, как видела его в тот день. Он сидел на скамейке и смотрел, как мистер и миссис Максвелл тащат Дэймона к одному из аттракционов. Она никогда не включала его в их семейные моменты, и он не пытался вписаться. Просто наблюдал издалека. Мне всегда было интересно, задевало ли его это. — Софи выдавила полуулыбку. — Я ответила на твой вопрос?

Это было более болезненно, чем отказ миссис Максвелл подержать новорожденного. Я, пошатываясь, подошла к ближайшему столику и опустилась на высокий стул. Софи последовала моему примеру и устроилась рядом.

— Его мать была сукой, — выпалила я.

Софи развеселило то, что я произнесла этот термин. Насколько я помню, я никогда его не употребляла, но если уж кому и подошло бы данное слово, то ей. Заставлять собственного сына чувствовать себя нежеланным – уже достаточно плохо, но выставлять напоказ, сколько любви ты можешь дать, намеренно лишая его – это новый уровень жестокости. Как смириться с тем, что мать никогда тебя не любила? Я ненавидела её за это, даже несмотря на то, что она уже давно умерла.