Спецназ. Притворись моим (СИ) - Алекс Коваль

— О, у нас концерт по заявкам? — сиплю. — Так, чтобы я забыла свое имя, пожалуйста.

— Девушка, которая шутит во время секса… — стонет Ник. — Господи, я уже готов на тебе реально жениться!

Теперь посмеиваюсь я. Но ровно до того момента, как моей попы касаются его шершавые горячие ладони. Никита поглаживает мои ягодицы и снова слегка шлепает.

Я вздрагиваю. Не потому что больно. Потому что остро. На грани. И мне это нравится. Безумно нравится!

Сотников стягивает до колен мои трусики и заставляет шире развести ноги. Пристраивается сзади. Наваливается грудью на мою спину, прижимая меня к кровати.

Его губы на моей шее: целуют, кусают, посасывают кожу…

Его сердце бьется так же быстро, как мое…

Его дыхание такое же рваное, как мое…

Его ладонь сжимает мою, прижимая к кровати. Скрещивая наши пальцы. Мысли. Натягивая нервы.

Это чистой воды сумасшествие!

Мы чокнулись окончательно, если и правда собираемся это сделать! В доме моих родителей, которые могут вернуться в любой момент. На моей узкой для двоих кровати. В моей детской спальне, на стенах которой до сих пор висят школьные постеры звезд, по которым я фанатела.

Это все так ужасно, что заводит!

А что будет дальше?

Утром?

Не хочу об этом думать.

Я просто хочу ощутить его в себе! Двигаю попкой, касаясь его возбуждения.

Сотников сжимает ладонью мою ягодицу и плавно толкается в меня. Медленно. Дает мне возможность привыкнуть к нему… к его…

Я начинаю задыхаться. Напрягаюсь, когда понимаю, что Никита едва скользнул внутрь, а меня уже распирает. Он такой крупный и твердый…

— Расслабься для меня, детка, — убирает волосы с моего плеча Сотников, целуя. — Позволь мне сделать тебе приятно, — его ладонь ныряет мне между ног. Пальцы начинают плавно поглаживать. Заставляя меня течь сильнее. И гореть. Гореть. Гореть.

И это помогает. Я расслабляюсь. И только тогда Никита снова толкается в меня, на этот раз резко и глубоко.

— А-а-ах, Никит! — стону протяжно, ощущая всю его длину внутри. Во мне. Ощущая потрясающую наполненность и давление.

Делаю два коротких вдоха. Грудь словно в тисках.

Сотников сжимает мое бедро и начинает двигаться. Сначала медленно и ритмично. Постепенно увеличивает темп. Тяжело дыша, вколачивается в меня до упора.

Я до боли в суставах сжимаю его пальцы, прижимающие мою ладонь к матрасу, и, не сдерживаясь, стону от удовольствия.

Потому что не стонать невозможно!

Потому что это слишком… быстро. Дерзко. Резко. И грубо. Слишком не по-сотниковски заниматься сексом вот так! Кажется.

Но мне нравится.

Я уже балансирую на грани.

Зажмуриваюсь, задыхаясь, с каждым громким новым шлепком наших тел.

Еще.

И еще.

Мышцы внутри пульсируют, и я кончаю. Содрогаюсь всем телом, сжимая Сотникова в себе. Цепляюсь за простыни, чтобы не взлететь от того, как, черт возьми, хорошо!

Опомниться не успеваю, как Никита выходит из меня.

Я растерянно шепчу:

— А ты…

Но он разворачивает меня и укладывает на спину. Нависает сверху, устраиваясь у меня между ног. Ловит губы поцелуем.

Снова легко скользит внутрь.

А там еще все слишком чувствительно…

Слишком возбуждено…

И это почти больно…

Я зажмуриваюсь и слышу:

— Посмотри на меня, Ириска, — просит.

Я распахиваю глаза и встречаюсь с его диким взглядом. Вижу капельку пота, покатившуюся по его виску. Кончиками дрожащих пальцев ловлю, стирая.

— Хочу кончить, видя твои потрясающие глаза, Агапова, — поясняет срывающимся от удовольствия голосом мужчина.

Я поджимаю губы и прохожу ладонями по его бицепсам. Касаюсь ребер. И добираюсь до голой задницы. Сжимаю шикарную попку, что сейчас поступательными движениями двигается на мне. В красках представляю себе, как это выглядит со стороны, и завожусь еще сильнее. По новой.

Никита набирает темп. Интенсивными толчками он входит в меня на всю длину.

Я снова балансирую на грани.

Боги, третий оргазм за раз? Такое невозможно! Но… черт, черт, черт…

— Никита-а-а!

— Ириска-а-а…

Вскрикиваем одновременно и, крепко прижавшись, улетаем. Вдвоем.

Мой третий раз выжимает из тела остатки сил. Оно не подготовлено к таким потрясениям и сейчас медленно распадается от усталости.

Сотников мощно содрогается всем телом и замирает на мне, утыкаясь носом в мою шею.

Мы лежим, обнявшись. Разомлевшие. Уставшие. Счастливые. Приходим в себя пару долгих минут, пока Никита не выскальзывает из меня, перекатываясь на кровать рядом.

Дышим тяжело.

Между ног влажно и печет.

А в комнате стоит стойкий мускусный аромат нашего крышесносного секса.

В какой-то момент мы одновременно поворачиваем голову друг к другу. Переглядываемся. И начинаем тихо хохотать. Как два конченых идиота лежим на кровати и смеемся. Потому что… Да потому что, что это, если не логичное завершение этого офигенного вечера⁈

— Кажется, мы слегка помяли твое платье, Агапова, — хрипит Ник, чинно одергивая совсем не немного помятый подол.

— Перед следующим заходом предлагаю все же его снять. Разумеется, если ты уже закрыл все связанные с ним гештальты, — хмыкаю я.

— Следующий заход? — облизывает губы Сотников. — А как же «первый и единственный»?

— Мы только что открыли ящик Пандоры. И раз уж этому миру все равно хана, надо хоть от души натрахаться!

Сотников волнующе низко хохочет.

А я смотрю на его разомлевшее и раскрасневшееся лицо и думаю о том, что никогда еще не видела его таким… красивым.

Глава 17

«Доброе утро» — зверь редкий. Но сегодня мой. Даже несмотря на литры выпитого накануне шампанского и поздний отбой. Фантастический секс с Сотниковым сгладил все углы. Даже те, что сглаживать было не нужно. И сейчас, по ощущениям, мое тело готово воспарить. Прямо вместе с кроватью!

Едва я открываю глаза, устремив взгляд в потолок, по губам расплывается блаженная улыбка. На часах девять утра. В голове ветер гоняет розовую вату. А каждая моя мышца поет симфонию простого женского счастья. Я затраханна до отупения! Эта ночь была божественной!

Неторопливо потягиваюсь. Легкая, невесомая, свободная, словно лишнюю тонну с плеч сбросила. Кайф! Все-таки напряжение — тяжелая штука. Нельзя его копить и на себе таскать. Избавляться надо. Время от времени. Желательно вот таким — старым как мир — способом. Ну, разумеется, если на примете есть достойный, мощный и выносливый кандидат «по избавлению».

Посмеиваюсь и переворачиваюсь на бок. Сотникова нет. Его половина кровати пуста.

Интересно, куда так рано смылся?

Сажусь на постели и оглядываю комнату. Спортивного костюма на спинке стула нет. Значит, вышел? Не удивлюсь, если этот чокнутый ушлепал на какую-нибудь зимнюю пробежку. Сил в этом быке немерено!

Вспоминаю, что мы вчера ночью в этой постели творили, и щеки начинают полыхать. Обхватываю их ладонями.

Уф, как было горячо!

И как Никита хорош…

Только ему об этом не говорите!

А впрочем, я вчера сама отполировала его корону своими «а-а», «о-о» и «умоляю, сделай так еще раз». Интересно, этот мерзавец хоть в чем-нибудь посредственен?

Завалившись обратно на подушку, даю себе еще полчаса блаженства. Ну так, чисто порефлексировать и помечтать в тишине. Образы ночные в голове закрепить. Короче, в мыслях шалю, пока Сотникова нет. А когда понимаю, что возвращаться быстро он и не планирует, чтобы еще и в реальности пошалить, поднимаюсь и, пританцовывая, топаю в душ. Умываюсь, привожу себя в порядок, собираю волосы в толстую косу и натягиваю домашний хлопковый костюм с широкими штанами и безразмерной кофтой.

Спускаюсь на первый этаж. На подходе к кухне мой нос считывает потрясающий аромат.

Это что, пахнет бананами? И выпечкой?

М-м-м! Мамина выпечка!

Жмурюсь и заруливаю на кухню со словами:

— Ну ты снова меня разбалуешь, ма…

Затыкаюсь резко.