Искаженное соглашение - Кейн Мила

— На тебе платье Евы, – отметил я.

Она пожала плечами.

— И что?

— Оно чертовски маленькое, – объяснил я. Теперь, когда она сидела, подол стал просто неприличным.

— Не помню, чтобы я обращалась к тебе за модным советом, Мартино, и, как ты мне постоянно твердишь, ты не мой парень, так что можешь засунуть свое мнение...

— Я не сказал, что оно мне не нравится, Снежная королева, – перебил я.

На бледных щеках Уинтер расцвел румянец, похожий на редко встречающиеся ночные розы. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, наверняка чертовски раздражающее, но затем резко закрыла его.

Я поднял руку, словно рассматривая ее лицо сквозь невидимую линзу, и щелкнул воображаемым затвором, запечатлевая этот момент.

— Ну и ну, королеве едких ответов не хватает слов.

Она моргнула, глядя на мою воображаемую камеру, и ее глаза сузились от понимания. Я был потрясен, что она до сих пор не накинулась на меня по этому поводу.

— Ты забрал мое портфолио? Придурок, оно мне было нужно…

— Тихо, игра начинается, – прервал я ее. Кто-то приглушил свет и объявил начало.

— Ну и почему мы сменили местоположение? – спросила она, оставив спор на потом.

— Ты когда-нибудь раньше играла в «Пожарную машину»? – спросил я вместо ответа.

На моей памяти Уинтер не часто бывала на школьных вечеринках. Обычно она была выше всего этого. В основном Уинтер ходила на те, что устраивала футбольная команда. Эта мысль иррационально разозлила меня. Она покачала головой.

— Тогда позволь объяснить тебе правила, – сказал я, раздвигая бедра в кресле, мой член уже упирался в молнию при мысли о прикосновении к девушке передо мной.

Я схватил ее руку и положил себе на бедро. Это движение заставило ее наклониться вперед, так сильно, что ее декольте в слишком тесном платье оказалось прямо перед моими глазами. Твою ж мать. У нее были шикарные груди. Они бы идеально поместились в моих руках.

— Что теперь? – спросила она.

Я взглянул через ее плечо на остальных присутствующих. В комнате никого не было, кроме других пар, играющих в ту же идиотскую игру. Маркус уже запустил руку под юбку своей партнерши.

Я снова переключил свое внимание на Уинтер. Из-за того, что она сидела спиной к двери, и моего положения, другим не было видно ничего, кроме ее затылка. Именно так и должно было быть.

— Двигай рукой вверх, вот так. – Я провел ее пальцем по внутренней стороне своего бедра. — Я скажу тебе, какой свет в разных местах моего тела.

— Серьезно? – спросила она. Ее тон был таким же скучающим и пресыщенным, как и всегда, но глаза впились в ее руку на моей ноге. — И с какого света мы начнем?

— Зеленый. Мы начнем с зеленого.

Мой голос был чертовски низким, пронизанным похотью. Я хотел затрахать эту девушку до смерти, желательно шлепая по заднице на протяжении всего процесса, за то, что она такая грубиянка. Я хотел увидеть, как она умоляет, желая кончить, как кричит от удовольствия, как на секунду исчезают все ее стены – увидеть ее настоящей. Чтобы ей не за чем было спрятаться.

Уинтер провела рукой вверх по моей ноге. Я промолчал. Она прищурилась и продолжила движение.

Когда она дошла до середины бедра, я заговорил:

— Желтый.

Внезапно Уинтер ускорила свой гребаный темп и скользнула рукой прямо к промежности, обхватив мой стояк.

— Какого хрена? Почему ты ускорилась? – я почти зарычал на нее.

— Я всегда еду быстрее на желтый… чтобы успеть проскочить перед красным, – выдохнула она и облизала губы.

Тяжесть ее маленькой руки на моем члене сводила с ума. Я хотел большего. Я хотел избавиться от джинсовой ткани между нами, но сейчас было не время и не место для этого. В любом случае, я должен был трахать ей мозги, а не наоборот. Сопротивляясь желанию выгнуться навстречу прикосновению, я схватил ее за запястье.

— Красный.

Она сглотнула и медленно убрала руку.

— Что теперь?

— Теперь моя очередь.

Моя рука опустилась на ее голое колено. Проклятое платье задралось еще выше и собралось на ее подтянутых, загорелых бедрах.

— Зеленый, – сказала Уинтер.

Я провел большим пальцем по ее коленной чашечке. Затем скользнул рукой вверх по внутренней стороне ее бедра, дюйм за дюймом.

— Раскройся для меня, – твердо сказал я ей, и в кои-то веки она подчинилась, как хорошая девочка. Моя рука двинулась вверх по ее бедру - ее кожа была самой шелковистой из всего, что я когда-либо ощущал под своими пальцами. Нетронутая территория.

— Желтый, – прошептала она, ее внимание было приковано к моей руке, почти исчезнувшей под коротким подолом.

Я продолжил, чувствуя, как по спине спускается жар. В этот момент мои яйца болели даже сильнее, чем член. Желание погрузиться внутрь дерзкого девственного тела Уинтер и кончить в нее, отправить ее домой к дорогому папочке, наполненную мной, истекающую спермой, разрушенную, и мою, было почти непреодолимым.

Мои пальцы исчезли под подолом ее юбки. Я смотрел на нее, ожидая, когда она произнесет «красный». Ее губы были приоткрыты и порозовели от возбуждения. В тусклом свете ее широко раскрытые голубые глаза казались черными. Она оказалась совсем не такой, какой я ее представлял. Чем опаснее становилась наша игра, тем больше ей это нравилась.

Мои пальцы нащупали кружево. Ее трусики. Я погладил их спереди. Уинтер все еще не проронила ни слова. Она была горячей и влажной. Я просто знал, что под этой дорогой материей она будет мокрой. Скользкой от желания, от моих прикосновений. Осознание этого было похоже на то, как если бы я забил шайбу за считанные секунды до сигнала. Победа.

Я погладил ее через трусики, и у нее перехватило дыхание. Ее бедра двигались медленными кругами, пока она прижималась горячей киской к моей руке. Внезапно я захотел почувствовать эту влагу больше, чем дышать. Мне необходимо было попробовать ее на вкус.

Я оттянул ткань одним пальцем и просунул руку внутрь. Влажный жар встретил мое прикосновение, ее киска, голая и скользкая. Я провел пальцем по щели и нашел клитор, и она чуть не спрыгнула со стола.

— Что теперь? – выдохнула она.

— Теперь ты говоришь «красный», – пробормотал я, хотя это было последнее, что я хотел услышать.

Она тяжело сглотнула. Я хотел попробовать на вкус ее тонкое горло.

— Красный? – прошептала она, положив руку мне на запястье.

— Это был вопрос или команда?

Ее щеки пылали так, как я никогда не видел раньше. Это было не смущение. Она была возбуждена.

— Я... – произнесла она, стараясь сохранить самообладание.

— Помни, тебе нужно сказать «красный», только если ты хочешь, чтобы я остановился. – Мой голос был хриплым от желания. Она могла слышать это. Она должна была понять, что делает со мной. Это было ясно как день. Ни за что на свете я не мог остановиться сейчас, не тогда, когда ее дрожащая киска взывала к моим прикосновениям, и я держал ее именно там, где хотел. Я хотел увидеть, как она кончает. Я хотел увидеть ее без всяких игр и манипуляций... только ее. Настоящую.

— Красный? – снова спросила она, в ее голосе звучало отчаянное противоречие. Я точно знал, что она чувствует. — Я должна сказать «красный», верно? – пробормотала она себе под нос, ее глаза потемнели, а зрачки расширились.

— Ты хочешь, чтобы я облегчил тебе задачу, Ваше Величество? – Я наклонился, чтобы укусить внутреннюю часть ее бедра, и она дернулась, крепче сжимая мое запястье.

Уинтер оцепенело смотрела на меня, и я обвел ее клитор, усиливая давление, из-за чего она вздрогнула.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя? Это то, что тебе нужно? – пробормотал я, потерявшись в игре, которую мы затеяли. Ни один из нас не хотел отступать или проигрывать. Ни один из нас не был готов положить конец этой возможности перевести игру на новый, опасный уровень,

Она прикусила губу, колеблясь на краю тьмы. В этот момент мир перестал вращаться, дрейфуя в пространстве, вышедший из строя, неестественный и нестерпимый. Затем она кивнула, и я снова смог дышать. Мир пришел в движение, а я не удержался от победной ухмылки.