Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

— О чем думаешь?

Голос Закорюкиной врывается в мои мысли, и я с ужасом ловлю себя на думаю, что, наверное, как-то так реагируешь на надоедливую жену, спустя долгие годы брака.

— Ни о чем, — отвечаю лениво, — А ты?

Мы гуляем босиком. Белый влажный песок ласкает ступни, расслабляет. Хочется отвлечься. Моя душа страдала. Как бы сопливо это ни звучало.

Я пытался жить правильно. Поступать по совести. Но Света заставляла меня совершать низкие поступки.

— О тебе, — заявляет Татьяна, — Я хочу тебя, все еще!

Хмуро смотрю на нее. Красивая, но глупая. Жаль.

— Прости, Закорюкина. Но я не буду спать с тобой. Спасибо, конечно, за внезапную ласку в гостиной. Но я не хочу все усложнять.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу эту фамилию!

— Тогда зачем сказала? — я улыбаюсь и смотрю на Таньку.

Та смешливо бьет меня кулачком в плечо.

— Думала, тебе можно доверять, — говорит она посерьезнев.

— Можно, — послушно соглашаюсь, — Но трахаться при этом не обязательно.

— Да брось, — отмахивается она, — что тут такого? Тебе хорошо, мне хорошо. Ты без отношений, и я тоже. Секс без обязательств. Ты же знаешь, что понравился мне еще в том клубе.

Я мрачно вздыхаю. Признание, в духе новой Лариной нравилось мне не очень. Но я разве мог отказать даме?

Останавливаюсь и смотрю на Татьяну.

— Ты же понимаешь, что Нагольский сейчас делает ей предложение? Она выйдет замуж за твоего начальника, и станет окончательно недоступной для тебя, — слова моей спутницы взвешены, и невероятно разумны для такой профурсетки.

Конечно, Ларина была права. И я не мог это отрицать.

— К тому же если ты веришь в то, что она испытывает к тебе какие-то чувства, то, скорее всего, — ошибаешься. Светка очень жесткая. Она ведь специально меня взяла сюда. Для тебя.

— Я понял, — киваю, немного удивленный столь откровенному разговору вдруг, — Догадался. Слава богу, не совсем дурак.

— А то, что она сказала Нагольскому о том, что ты в нее влюблен и преследуешь — знал?

Не знал.

Пытаюсь держать лицо, чтобы Таня не поняла, насколько мне неприятно это слышать.

— Если ей что-то нужно, — продолжает Татьяна монолог, — Она будет идти до конца. Полагаю, пока не выживет тебя — не успокоится.

— Я уже ищу работу, — вяло замечаю, впрочем, прекрасно понимаю, что выгляжу как тюфяк.

Впрочем, тюфяк и есть.

Ведусь на глупые эмоции, верю бабам, которые ни единого слова правды не говорят.

— Оставишь работу из-за нее?

Киваю.

Мне не нравилась эта грязная игра, но меня то и дело в нее пытались втянуть. Я и правда, разослал резюме, но пока ответы поступали вяло.

Таня смолкает, задумчиво останавливается вновь. Позволяет прибою ласкать ее босые ступни, а ветру — волосы.

— Как-то это все не правильно, — она поворачивается ко мне с грустной улыбкой, — ей все лавры, а ты вынужден изменить привычный устой. Ты хороший, и достоин лучшего.

Звучит приторно сладко. Но я, со своим раненым самолюбием из-за этой нелепой ситуации, верю каждому ее слову. Они проливаются лечебным бальзамом.

— А я вот, знаешь, — она вздыхает и отводит глаза, — действительно хочу бросить наше дело. И уехать из Москвы, куда-нибудь на юг. Так, чтобы никто меня там ни знал. Все начать заново…

— А чем будешь заниматься? — я становлюсь рядом и чувствую, как вместе с набегающей волной, мои ступни затягивает в песок.

— У меня диплом детского психолога. Так что, с работой проблем быть не должно, — Таня улыбается, и заправляет прядь за ухо, — А ты кто по образованию?

— Я? Оператор электронно-вычислительной машины, — усмехаюсь, с теплотой вспоминая годы студенчества.

— Это программист так по старомодному называется?

Киваю, подмечая вдали блеснувший плавник дельфина.

Клочок солнца медленно тускнел, погружая берег в сумерки.

— А чего не стал по специальности работать?

— Провалил сессию, попал в армию, а там — на войну.

— Вау…

Силиконовая красотка кивает, словно бы понимает, о чем говорит.

— Мой парень, самая первая любовь тоже погиб в Чечне, — она серьезнеет, отводя глаза, — мне было пятнадцать, ему восемнадцать. Активные боевые действия там уже не велись, их с другими призывниками отправили ликвидировать последствия войны, строительство там всякое. Машина, в которой он ехал, наехала на противопехотную мину.

Тяжело вздыхаю. Сколько подобных историй я слышал?

Обнимаю осторожно женщину за плечи, желая поддержать. Таня льнет ко мне, утыкаясь лбом в мою грудь.

— Мне так одиноко, если бы не Светка, вообще бы с ума сошла.

— Да брось. Уверен, в твоем окружении есть и другие хорошие люди.

— Она рассказывала, как мы познакомились? — Татьяна нагло зарывается в мои руки, но я не против, ведь она снова заговорила о Светке.

— Нет, и как же?

— Жениха у меня увела, футболиста одного. Фирсов, может, слышал?

Медленно киваю. Слышал, конечно. Парень ославился на весь интернет.

— Да, мы с ним познакомились на одном мероприятии, быстро закрутился роман. Но появилась Света, и все пошло прахом…

— А почему же вы дружите теперь?

Ларина пожимает плечами.

— Сошлись на том, что он мудак, — Таня тихо смеется и кладет голову на мою грудь.

Я инстинктивно обнимаю ее оголенные плечи, вдыхаю сладкий аромат женщины. Таня, уловив смену в моем настроении, поднимает на меня глаза и грустно говорит:

— Я знаю, что не она… Но разве я не достойна тебя? — ее рука тянется к моему лицу, нежно ложится на заросшую скулу, зарываясь кончиками острых ноготков в бороду, — Не заслуживаю любви?

Конечно, заслуживаешь! Хотелось мне сказать, но Ларина тянется к моим губам, и целует, заставляя отвечать мое тело, но не мой мозг.

К черту все!

Может, такая бойкая Закорюкина мне и нужна?

Глава 15

Светлана

Я словно попала в некий ситком о любовном четырёхугольнике. Или, может, даже на то тв — шоу, где пары живут на тропическом острове и делят партнеров. Но все кончается тем, что они переспят друг с другом, и ославятся на весь мир.

В плохом смысле этого слова.

Теперь я понимала, что имел в виду Марк, говоря о порядочности. И о том, что надо жить честно. Ведь совершенно точно понимаю, что сама себя загнала в ловушку, но сделать с этим ничего не могу. Вернее, могу, но не хочу.

Вот и сейчас, возлегая на широком лежаке, отгороженным от остального мира шторками, я смотрела на водную гладь. Точнее, пыталась смотреть, но то и дело отвлекалась на Таню и Марка, что плескались в воде как малолетки.

Солнечный был в длинных шортах, но они не скрывали его протез, и тот факт, что у него нет ноги. Мне казалось, что он немного комплексовал из-за этого, но Ларина умело его отвлекала. Они выглядели такими естественными в своей радости морю и солнцу, что мне было немного… завидно.

— Хочешь искупаться?

Мой жених, совершенно белый и пренебрегающий пляжной модой, был в брюках и рубашке, легких и светлых, но все же.

Я отрицательно качаю головой.

Сдерживать домогательства своего жениха было все сложнее. Прошлым вечером, я сделала вид, что уснула. Он не стал меня будить. За что я Диме невероятно благодарна.

— А ты хочешь? — выглядываю на Нагольского поверх своих темных очков.

— Не особо, — пожимает он плечами, — Предпочитаю больше горный отдых. Снег, лыжи.

— Катаешься?

— Немного.

Таня истошно визжит, когда Марк вскидывает ее на свое плечо и тащит на глубину. Я невольно отвлекаюсь на них. Ревность точит меня изнутри, но я напоминаю себе, что сама в этом виновата.

— Я бы хотел посмотреть, — возвращаю внимание своему жениху.

— Что ж, с удовольствием свожу тебя в наш домик в горах, — Дима мягко улыбается и сжимает мою руку в своей.

— Ух ты, у тебя есть недвижимость даже там?

Нагольский, без лишней скромности кивает.

— Вообще, этот дом принадлежал отцу Анжелы. Моей бывшей… женщины.