Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

Я слегка пожимаю его руку.

— Ох, прости. Не хотела портить тебе настроение…

— Ничего, — Дима отмахивается, — У нее были проблемы с психикой, давняя история. Я хорошо знал ее отца, и мать. Поэтому, когда возник роман, я ощущал себя немного плохишом. Ну, знаешь, — Дима как-то зловеще улыбнулся, — Она ведь мне почти в дочки годилась.

Как и я, собственно говоря.

— А откуда ты знаком с ее родителями? — не то, что бы мне было интересно, просто хотелось поддержать беседу, и не смотреть, как Марк и Татьяна резвятся в воде.

— Мы были сокурсниками, с родителями Анжелы, Олега Теряева и Остроуховым. Вместе выбивались в люди в девяностые. По странному стечению обстоятельств сын Теряевых оказался сослуживцем Марка. Тесен мир, да? К тому же из всех моих друзей в живых остался только я. Филиппа Остроухова, Теряевых, отца Анжелы убили лет десять назад. Вдова Остроухова покончила с собой, а после сообщили в новостях, что и сын Теряевых погиб.

— Господи, — я потянулась к запотевшему бокалу с коктейлем и глотнула немного, — Но кто их всех убил?

Нагольский пожимает в ответ плечами.

— Полагаю, каждый из членов семьи, так или иначе, был в этом замешен. Когда есть большие деньги, нет ничего не возможного. Так же, не стоит исключать того факта, что всегда есть темная лошадка, готовая внести смуту в самые крепкие отношения.

Я вопросительно вскидываю брови, но Дмитрий продолжает:

— Вот, к примеру, вдова Теряева не стала сводить счеты с жизнью как Стефания Остроухова, а взяла все дела в свои руки и преуспела, — Дима закрывает ноутбук, за которым работал, — Когда вернемся, я обязательно вас познакомлю. Впрочем, потом оказалось, что Олег почти десять лет провел в горах, и ничего не помнит, но Теряева приняла его. Любила все эти годы.

Дима многозначительно смотрел в мое лицо, и я благодарила бога за то, что меня скрывает от его взгляда темные линзы очков.

— Романтично, — тщательно скрывая сарказм, отзываюсь я, — И что с ними теперь?

Нагольский, кажется, раскусив мои истинные эмоции, усмехнулся.

— Свадьба была пару месяцев назад. Впрочем, об этом лучше у Марка спросить. Он, кажется, и на мальчишнике был.

Я перевожу взгляд на Солнечного, который как раз выходил из воды. Солнце искрилось в капельках моря на его идеально сложенном теле. С шорт стекала вода, капая на конструкцию, заменяющую ногу. Мужчина на ходу зачесал волосы со лба, позволяя прохладным брызгам стекать на плечи, и встряхнул ими, словно с рекламы какого-то мужского парфюма.

— Одним словом, — вынуждена вернуться к разговору со своим иссушенным годами женихом, — Наш союз с Анжелой был немного неправильным, и мы находили утешение друг в друге, коротая одиночество. Но я делал это из-за возраста, а она — из-за своего скверного характера. Ведь друзей у нее не было совсем.

Как и у меня.

— Почему? — мне и правда было любопытно побольше узнать о Стругацкой, и я решила показать это всем своим видом, развернувшись к Нагольскому корпусом и не желая глазеть на Марка.

— Она даже Валентину мою умудрилась невзлюбить, — усмехнулся Дима.

Как и я.

— А как ты понял, что… ну… ей нужна помощь?

Мне было немного неловко задавать такие провокационные вопросы. Но любопытство взяло верх, и я не смогла не спросить.

— Там все было сложно, — Дима потянулся к трубочке моего коктейля, и отпил оттуда немного, — Мм… сладко.

Я податливо подставила лицо, позволяя себя поцеловать, ведь именно это порывался сделать Дима. Когда внезапная вспышка нежности миновала, Нагольский продолжил:

— Она изменила мне.

Признаться, я ожидала чего угодно, но только не этого.

— В каком смысле? — спешно снимаю темные очки, боясь упустить хоть крупицу эмоции на лице Димы, — Вы же столько лет были вместе!

Конечно, это не показатель. Но я продолжала играть роль наивной глупышки.

— Ей запудрил мозги один мстительный и очень непорядочный человек. И она меня предала… — Нагольский обратил на меня тяжелый взгляд своих по-рыбьи прозрачных водянистых глаз.

Я встретила взор мужчины, и на мгновение показалось, что он видит меня насквозь. Читает мысли. Знает все дальнейшие шаги. И, что главное, ощущает то, что я к нему равнодушна.

— Но я нашел в себе силы простить ее, — продолжает мой жених, — Тем более что ее любовник оказался вне закона, и сел в тюрьму. Мы поговорили и решили попытаться начать все сначала. Но возвращение в жизни Олега Теряева, в которого она была влюблена с детства, должно быть, подкосило ее. Как и тот факт, что он вновь выбрал не ее. У Анжелы случился первый нервный срыв, после которого я отправил ее на курорт, для восстановления. Но она прервала лечение, вернулась и… покончила с собой. Чем шокировала всех.

— Какой ужас…

На раскаленном пляже мне вдруг стало холодно, и я невольно поежилась. Но Дима, кажется, наслаждался моим состоянием.

— Она выбросилась из окна, прямо к ногам Солнечного.

И снова этот чертов Марк! Мне кажется, или Нагольский намеренно то и дело упоминает его?

— И что он сделал?

Я покосилась на водителя и помощника Димы, и задумалась о том, как, должно быть это шокировало его.

— А что тут сделаешь? Он парень бывалый, лики смерти его не пугают. Вызвал все службы, пока я приходил в себя. Мне с ним очень повезло, — теперь Дима смотрит на Марка, и тот неловко косится на нас, догадываясь, должно быть, что мы говорим о нем.

— Вижу, у вас настоящий симбиоз, — с долей ехидства замечаю.

Что ж, если бы не наша вражда, я бы уважала Солнечного, как человека. Но сейчас он мне чертовски мешает.

— Не без этого, — Нагольский усмехнулся, — Но я ему очень доверяю. И когда ты сообщила о том, что он оказывает тебе знаки внимания, я очень напрягся. Потому что, меньше всего хочу терять такого верного друга, как Марк.

Колючие мурашки скользнули по моей спине.

Я немного наклоняюсь к Диме, и нежно глажу пальчиком его плечо, спрашиваю:

— А кого ты выберешь, меня или его?

Знаю, вопрос очень глупый. Очевидно же, что его. И прежде чем Дима что-то скажет, я спешно кладу палец на его губы, не желая слышать ответ.

— Нет, я не хочу знать.

Марк

После бурной ночи с Татьяной, и не менее активного дня на пляже, я вырубился. Подзабив на свои обязанности перед Нагольским. Но выспаться мне удалось лишь благодаря тому факту, что Танька куда-то задевала мой мобильник, и до меня было не дозвониться.

Дмитрий Васильевич запланировал прогулку на яхте, и ужин на ее борту на четверых, поэтому нужно было вставать.

Я пощупал смятую постель, но Закорюкиной там не обнаружил.

— Тань? — позвал, садясь и оглядываясь, — Ты где?

— Здесь, — раздаётся приглушенный голос женщины из уборной.

Я делаю к двери шаг, но тут же слышу:

— Только не вздумай заходить!

Останавливаюсь, недоумевая.

— С тобой все в порядке?

— Да морепродуктов обожралась, походу, — откровенно замечает она, — Полощет так, что даже отойти не могу.

И подтверждает происходящее с ней характерными звуками.

— Может, врача?

— Ой, да не парься. Дай мне пару часов, и я буду в норме, — голос ее бодр, но я не завидовал несчастной.

— У нас же прогулка морская через полчаса. С Нагольским, забыла?

— Вот черт… видимо, придется пропустить, только качки мне сейчас не хватает.

Я вздыхаю. Но, честно говоря, провести вечер с Татьяной, которую тошнит, все же куда приятнее, чем с Нагольским и его невестой.

— Давай я останусь с тобой?

— Нет-нет, иди. Не хватало того, что бы твой босс обиделся. И перед Светой извинись за меня, ладно?

Киваю двери и бреду на первый этаж, во вторую ванную, где спешно принимаю душ, и переодеваюсь. Заказал в номер минералки с лимоном, и чай. Сообщил об этом Закорюкиной, после чего покинул наше бунгало, и двинулся к пристани, где нас ожидала белая, стройная яхта. Лениво поднялся на борт.