Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

Нет, нет. Нельзя же!

Горячие губы мужчины спускаются к моей шее.

— Марк, — срывается жалобный стон, — Нельзя… нам нельзя.

Он отрывается от моей шеи, и прислоняется губами, к моему уху обдавая его горячим дыханием.

— Я люблю тебя, — тише прибоя шепчет он, — запал как дурак…

Мы все еще обнимаемся, но уже более осознанно. Я смотрю на Марка пару мгновений, и гулко сглатываю.

— Ты… ты не можешь любить меня.

— Мне видней, наверное? — он криво усмехается, сдвигая мокрую прядь с моего лба.

Я смущаюсь. Опускаю глаза, пытаясь скрыть восторг, который испытываю оттого, что он говорит. Но тут же, наваливается осознание нашего положения.

Перевожу взгляд на свою руку, которой перебираю его волосы, и меня прошибает холод.

Потеряла обручальное кольцо!

Марк считывает мои эмоции.

— Что случилось?

— Кольцо. Его нет.

— Это знак, — мстительно говорит он, и наконец, размыкает объятия, — Твой новый брак будет таким же, как и предыдущие. Пока ты не начнешь думать головой, Света. А не своей алчной душонкой!

Солнечный отворачивается от меня, и уже, должно быть, жалеет о том, что сказал.

Я понимаю, что в нем говорит обида. Делаю шаг к мужчине, льну к нему, скользнув руками вокруг талии и прижавшись к мощной спине.

— Ты мне тоже очень нравишься, честное слово, — признаюсь осторожно, — я тебя не ждала и не планировала. Поэтому мне нужно время на осознание. Понять, куда мне двигаться дальше…

Марк оборачивается и успевает перехватить мои руки прежде, чем успею отодвинуться. Притягивает к себе в объятия.

— Я увольняюсь. Уже разослал резюме в другие организации. Найду что-нибудь. А ты скажи Нагольскому, что не выйдешь за него. Я смогу защитить тебя от Воронина. От кого угодно, слышишь?

Мужчина стремительно и жадно целует, покрывает поцелуями мое лицо, шепча слова любви. Порывисто и смело, бесстрашно.

Ведь знает, что я на это отвечу.

— Бросишь его? — он обхватывает мое лицо руками, — Обещай, что хотя бы подумаешь?

Со стороны воды слышится звук гидроцикла. Матрос спешит за нами на остров.

Киваю. Понимаю, что зря даю надежду Марку. Или все же самой себе?

Солнечный обнимает меня, как мальчишка. Удивительно, насколько он целеустремлен. Ни богатый начальник, ни мои интриги, ни умения Таньки не смогли отвлечь его.

Солнечный по-хозяйски целует меня вновь, воруя миг нашего единения. Я дрожу всем телом от счастья, меня накрывает эйфория.

Впервые, за очень долгое время, я чувствую себя легко. Словно бы парю. Мы беремся за руки, идем к гидроциклу.

Матрос улыбается нам, и переводит взгляд на рану, на моей ноге.

— Ой, у вас кровь.

— Ерунда.

Мы возвращаемся на яхту, оба задумчиво молчим. Счастливо переглядываемся, тихонько касаемся друг друга, когда парнишка уходит.

Сидим за столом, я смотрю на Марка, он на меня. Буквально пожираем друг друга глазами. Честно говоря, это куда жарче прелюдии. Горячее любой фантазии.

Взгляд Марка, прикосновение его пальцев, и нежные слова, что он шептал на том острове. Надо только поговорить с Димой, и тогда…

Что тогда?

Я стану нищей. Вот что тогда.

Придется проститься с брендовыми шмотками, украшениями и поездками в Дубай. Распродам драгоценности и квартиру, и что потом? Работать, что ли, придётся? В смысле, не как сейчас, а в офисе от рассвета до заката?

— О чем задумалась? — Марк, как точно настроенный радар улавливает мое настроение.

— Да так. Ни о чем.

— Ты как-то заметно погрустнела.

Пожимаю плечами и отвожу глаза.

— О будущем задумалась, — нейтрально отвечаю, — денег Воронина мне хватит на пару лет. А что потом?

— Не обязательно есть фуа-гра, чтобы быть счастливым, Свет.

— Считаешь себя счастливым?

Мне не удалось скрыть скептицизм в своем тоне. Он усмехнулся.

— Мне импонирует твоя откровенность. Но я жив, жилье и жратва есть. Разве этого мало? Прикинь, я даже без ноги считаю себя счастливее, чем ты. Знаешь, как говорят? Не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней.

Солнечный немного наклоняется ко мне и стучит по моему лбу указательным пальцем.

— Все твои проблемы у тебя здесь, — и с усмешкой добавляет, — Но я готов взять тебя и такой.

— Какой? — не могу скрыть улыбку, он мне нравится.

Искренний, простой, открытый. И даже в такой ситуации, умудрялся держать лицо.

— Сломанной.

Пожимаю плечами и отвожу глаза.

Морской бриз высушил мою одежду, а мы приближались к месту, где встанем на якорь. Хотя накупались, в общем-то.

— Что с тобой случилось? Почему ты так… ненавидишь мужчин?

И снова поражаюсь проницательности собеседника. Вскидываю на него глаза.

— С чего ты взял, что со мной что-то случилось?

Солнечный смотрит на меня долго, потом оглядывается. Удостоверившись, что мы одни, немного склоняется через столик и шепчет:

— Та ночь, в лесу. Когда ездили к твоим родителям, в кафе. Помнишь?

Не самые приятные воспоминания, если честно.

— Конечно, — в тон ему отвечаю, — Ты обещал отвезти меня в мотель, а когда я оказала сопротивление, решил, что прикольно будет прям в лесу…

Мне пришлось замолчать, вернулся наш матрос и поставил две тарелки с горячим ароматным стейком семги с брокколи.

Марк усмехнулся и качнул головой.

— И до сих пор стыжусь того своего поведения, — когда парень скрылся, расставив тарелки, мужчина взял вилку, и осторожно отломил большой кусок от нежного розоватого волокнистого бока рыбы.

Киваю, разделяя его стыд, и тоже тянусь к еде. Мы проголодались не на шутку. И в животе радостно заурчало, едва я ощутила аромат специй.

— Мне показалось, что с тобой такое бывало прежде. Я прав? — Марк все не унимался.

Киваю.

— Было, но обсуждать это я не хочу.

Солнечный, должно быть, рад невероятно своей проницательности. Задерживает взгляд, а после тянется к моей руке — своей.

— Не все мы такие, правда.

Опускаю ресницы, болезненно усмехнувшись. С долей грусти осознаю, что даже он сам был готов применить силу тогда.

— Ну, как показывает моя личная практика…

— К черту практику, Свет!

Я лениво прожевываю прекрасную семгу, но вкуса не чувствую. Даже несмотря на то, что Марк не прошел проверку блестяще, мне хотелось быть с ним. Почему?

Мне думалось, что я стала достаточно черствой.

— Я, знаешь ли, тоже мечтал о невинной жене, у которой я был бы первым и единственным. Мы все не совершенны, и глупо зацикливаться на том, что, по сути, неважно.

Вот, он вроде бы говорит правильные вещи. И я хочу верить ему. Очень хочу.

— А я была уверена, что ты не станешь спать с Таней.

Пустила в ход свой последний козырь.

Марк

Таня!

Про нее я как-то благополучно забыл. Вот что значит, секс без обязательств.

Усмехаюсь и смущенно, говорю:

— Если бы не она, мы бы все еще были на том островке. И я бы точно тебя никуда не отпустил. А так, у меня хватает сил дождаться тебя и сделать все правильно.

Она фыркает надменно.

— Это даже звучит скучно.

— Хотела бы пойти до конца?

— А ты боишься? — она подается вперед, кокетливо улыбаясь.

От движения Светланы веет желанием и мне это нравится.

— Не боюсь, — отвечаю с такой же усмешкой, и тоже склоняюсь к ее лицу, — Просто не хочу, чтобы Нагольский видел во мне врага.

Думаю, она понимает, что из-за ее глупых порывов пострадаем мы все.

— Я бы тоже не хотела этого, — отвечает лениво, — но я зашла слишком далеко.

— А ведь говорил, что не нужно делать это.

— А я не хотела, чтобы ты…

— Опять про Закорюкину? — меня немного удивляет, как болезненно она отреагировала на мой срыв, но опять же, сама виновата.

Впрочем, своей вины я также не исключал.

— Ладно, — вскидываю руки миролюбиво, — Я не притронусь к Тане больше, если ты обещаешь отшить Нагольского. Честные открытые отношения. Без секретов.