Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

— Она коснулась твоей руки. — Это звучит так мелочно, как и должно быть у молодой жены, особенно той, которую уже отвергал её муж. Но в глубине души я обеспокоена тем, насколько сильно это меня беспокоит.

Истинная ревность – это то, что мне совсем не нужно. Я должна сосредоточиться на своей роли, а не на том, чтобы испытывать какие-либо чувства к своему новому мужу. Мне следует сосредоточиться на том, как преодолеть его безразличие, а теперь, возможно, и на том, что другая женщина привлекает его внимание, а не на своих желаниях, чтобы это была я.

— Не говори глупости. — Он допивает свой напиток, и его взгляд становится холодным, когда он смотрит на меня. — Ты хочешь вернуться в номер? Хорошо, я провожу тебя туда.

— И что потом? — Я поджимаю губы, а Константин хмурится, глядя на меня.

— Я не знаю, София. Может быть, выйду ещё выпить.

— С ней?

— Нет. — В его голосе звучит раздражение, когда он начинает идти, и я быстро следую за ним, ускоряя шаг. — Я не такой, София. Я не собираюсь спать с другой женщиной в наш медовый месяц.

— Но ты не будешь и со мной спать. — Мой голос звучит слишком раздражённо, и я прикусываю губу, пытаясь взять себя в руки. Однако разочарование бушует внутри, мешая сохранять спокойствие и думать о том, как лучше всего справиться с ситуацией. — Чёрт возьми, Константин...

Он останавливается, когда мы подходим к двери в мою комнату, и поворачивается ко мне лицом.

— Я был откровенен с тобой, София. Я устал от этого...

— И я устала от того, что мой муж меня игнорирует. — Я поворачиваюсь к нему лицом, стоя спиной к двери. — У нас медовый месяц...

— Как ты мне постоянно напоминаешь. — Он делает шаг вперёд, его глаза сужаются. — Я не игнорирую тебя, София. Я просто пошёл с тобой на вечеринку...

— Где ты флиртовал с другой женщиной...

— Хватит! — Его рука с силой ударяет по двери рядом с моей головой, и я замираю, внезапно осознавая, как близко он находится. Я могла бы протянуть руку и дотронуться до него, и какая-то часть меня задаётся вопросом, что бы он сделал, если бы я схватила его за рубашку, притянула к себе и поцеловала так, как он должен был бы целовать меня.

Но София Моретти никогда бы так не поступила. Валентина Кейн тоже никогда бы так не сделала. И прямо сейчас я никогда так сильно не желала быть просто собой.

Константин отступает на шаг назад, проводя рукой по волосам.

— Спокойной ночи, София, — коротко говорит он. — Увидимся утром.

С этими словами он разворачивается на каблуках и уходит.

На следующий день Константин снова избегает меня. Я провожу утро, загорая у бассейна и плавая, а затем ем лёгкий ланч. Во второй половине дня я снова отправляюсь в спа-салон, где прохожу процедуры по уходу за лицом и массаж горячими камнями. Это, конечно, расслабляет, но не приближает меня к цели.

Поскольку Константин большую часть дня проводит в своей комнате, у меня даже нет возможности воспользоваться этим временем, чтобы узнать, какое оружие он мог там спрятать.

Вечер мы проводим в главном ресторане курорта, прекрасном месте под открытым небом с видом на саванну. Заходящее солнце окрашивает небо в оранжевые и розовые тона, придавая всему тёплый оттенок. При других обстоятельствах это могло бы быть романтичным. Однако сейчас я могу думать только о том, воспользуюсь ли я ядом, спрятанным в моём клатче. После сегодняшнего вечера у меня осталось всего четыре дня, и время поджимает. Если я убью Константина сегодня вечером, у Кейна будет достаточно времени, чтобы вытащить меня до того, как кто-нибудь задаст слишком много вопросов, и доставить тело в морг, где будет составлен соответствующий отчёт.

Я бросаю взгляд на Константина, сидящего напротив. Если он встанет, возможно, я сделаю это тогда. В медной кружке, стоящей у него под рукой, свежий напиток, в который можно насыпать порошок. Он даже не заметит, если мне удастся сделать это, пока стакан ещё почти полон.

Сегодня вечером он выглядит привлекательнее, чем может показаться любому другому мужчине. На нём темно-синяя льняная рубашка, которая подчёркивает цвет его глаз. Верхняя пуговица расстёгнута, открывая намёк на тёмно-русые волосы на груди. Золотая цепочка лежит чуть ниже его ключиц, оттеняя лёгкий загар, который он приобрёл за те несколько дней, что мы здесь.

Сейчас он лениво откусывает кусочек лепёшки, время от времени поглядывая на свой телефон, как будто это занятие более интересное, чем общение с женой.

Я тянусь за бутылкой дорогого белого вина, которое охлаждается в ведёрке рядом с нами. Наполняя свой бокал, я любуюсь открывающимся видом. Мы сидим за уединённым столиком у края ресторана, и вдалеке я вижу двух жирафов, которые шагают по лугам, медленно двигаясь на фоне темнеющего неба.

— Ты сегодня какая-то тихая, — замечает Константин, поднимая на меня взгляд. Я пожимаю плечами.

— Просто наслаждаюсь видом, — отвечаю я.

Он ухмыляется.

— На луга или... — Он приподнимает бровь, и я закатываю глаза, глядя на него.

— Ты убедил меня, что у меня нет причин утруждать себя наслаждением этим видом. — Я деликатно машу на него рукой. — Зачем тратить время на то, что я не могу забрать домой?

Он фыркает.

— Когда эта поездка закончится, ты поедешь со мной домой.

— Ты понял, что я имела в виду. Ты намеренно ведёшь себя глупо. — Я делаю глоток вина, стараясь не смотреть на медную кружку, стоящую перед ним. Просто встань и сходи в туалет. Что-нибудь. Просто дай мне возможность покончить с этим.

Это может быть просто. Я насыпаю порошок в его напиток, быстро размешиваю, он возвращается и выпивает. У него нет запаха, его невозможно обнаружить. И затем...

Это меня беспокоит. Последнее, что мне нужно, – это внезапно стать сентиментальной.

Вскоре официант приносит наше основное блюдо - ароматный горшочек с бульоном, рисом, мясом и специями, от которых у меня текут слюнки. Вместе с ним на столе появляются тарелка с лепёшками и миски, чтобы мы могли разложить еду по тарелкам. Официант ставит горшочек между нами, и я наблюдаю, как Константин берёт свою кружку и делает большой глоток напитка.

Я думаю, что могла бы сама сходить в туалет. На обратном пути я могла бы принести ему свежий напиток из бара, притворяясь заботливой женой. А потом, подсыпав в него яд, вернуть ему обратно. Это могло бы сработать... Я понимаю, что хватаюсь за соломинку. Но до конца осталось всего четыре дня, а Константин всё ещё не поддаётся моему очарованию, и я начинаю чувствовать давление.

Наш официант уходит, и я начинаю ёрзать на стуле, потянувшись за своим клатчем. Но прежде, чем я встаю, моё внимание привлекает какое-то движение сбоку.

К нашему столику подходит другой официант, и что-то в его походке кажется мне необычным. Его плечи напряжены, а движения медлительны, что сразу вызывает у меня беспокойство. Когда он приближается, я замечаю небольшую выпуклость под его пиджаком. Это не пачка сигарет, которую он, возможно, припрятал на время перерыва, и не бутылка вина, которую он тайком унёс. Это предмет, который я узнаю - пистолет, в этом я уверена.

От этой мысли кровь стынет в жилах. Я не могу понять почему, но я уверена, что вижу, как кто-то другой пытается убить Константина.

У меня есть лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Если я оставлю всё как есть, Константин погибнет. Я знаю Кейна, он не согласится, чтобы миссия была выполнена кем-то другим, кроме меня. Он воспользуется возможностью, чтобы сказать, что я провалила задание и не заслужила информации, которую должна была дать эта миссия. И тогда он заставит меня работать на него ещё год или даже больше, поскольку я не справилась с этой работой.

Я должна взять на себя ответственность. За долю секунды я принимаю решение.

— Константин, — говорю я резко, привлекая его внимание. — Нам нужно уходить. Немедленно.

Он поднимает взгляд от тарелки, поражённый моим тоном.

— Что?..

Я не даю ему договорить. Когда официант приближается, я нарочно опрокидываю свой бокал с вином, и белая жидкость проливается на скатерть, забрызгивая край моего платья. Я встаю из-за стола, поворачиваюсь, чтобы встать на пути официанта между ним и Константином, и замечаю, как он ускоряет шаг, а его рука скользит во внутренний карман пиджака.