Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Годы тренировок и бесчисленных заданий, в которых на кону стояли жизни и смерти, моя и других людей, отточили мой инстинкт. Прежде чем официант успел вытащить пистолет, я молниеносно схватила нож для стейка из сервировки и бросилась вперёд. Его рука уже наполовину высунулась из кармана пиджака, когда я вонзила лезвие ему в бедро под таким углом, чтобы задеть бедренную артерию.

Официант охнул и отшатнулся назад. Прежде чем он успел прийти в себя, я оказалась рядом с ним, заломила ему руку за спину и прижала к земле. Он упал легче, чем я ожидала, кто бы ни послал его, он не был готов к тому, что жена Константина нападёт на него.

Пистолет с грохотом упал на пол, и я отбросила его ногой.

— Охрана! — Кричу я, упираясь коленом мужчине в грудь, удерживая его руку одной рукой, а другой обхватывая его горло. Я осознаю, как это должно выглядеть: моя юбка задралась до бёдер, и я прижимаю этого странного мужчину к полу. В глубине души я надеюсь, что это пробудит в Константине какие-то чувства, которые помогут мне в работе.

Однако, скорее всего, это только вызовет больше вопросов, на которые мне придётся придумывать ответы.

— Кто-нибудь, вызовите охрану! — Вокруг нас в ресторане царит хаос: несколько гостей кричат, стулья скребут по полу, посетители встают и убегают. Я продолжаю прижимать мужчину к земле, когда слышу приближающийся звук ботинок, без сомнения, наконец-то появилась охрана курорта.

Они заменяют меня, поднимают мужчину и, надев на него наручники, уводят прочь. Парамедик тоже уже на месте. Я поворачиваюсь к Константину.

Выражение шока на его лице на мгновение приносит мне облегчение, хотя я знаю, что он задаст больше вопросов, чем я готова ответить. Он присаживается на край стула, его взгляд скользит сначала по крови на полу, затем по моей руке и юбке. Его глаза сужаются, а лицо становится расчётливым и напряженным.

Я чувствую покалывание на коже от осознания того, что меня оценивают. По спине пробегает страх, но есть и что-то ещё. От того, как Константин смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами, по мне разливается тепло, как в тот раз, когда я впервые открыла тот фолиант и увидела его фотографию.

— С тобой все в порядке? — Быстро спрашиваю я, напоминая себе, что я не Валентина, меня здесь нет. Я София, и мне следует беспокоиться о своём муже. — Я не знаю, как...

— Со мной? — Недоверчиво повторяет он, смущение затуманивает его пристальный взгляд. — Это я должен спросить тебя об этом, София.

Он делает едва заметный акцент на моём имени, и от этого волосы у меня на затылке встают дыбом. С этого момента я должна быть крайне осторожной в своих словах. Моя легенда может быть раскрыта в любой момент, а Константин - не дурак.

— Кто ты? — Тихо спрашивает он, не сводя с меня пристального взгляда.

Мне требуется вся моя выдержка и дисциплина, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и выглядеть настолько невинной, насколько это возможно.

— Что за вопрос?

Лицо Константина мгновенно становится мрачным. Он берёт меня за локоть, не настолько сильно, чтобы причинить боль, но достаточно крепко, чтобы я поняла, что он не шутит, и начинает шагать в направлении наших комнат.

Я слегка высвобождаюсь из его хватки, не могу с собой ничего поделать, но он даже не вздрагивает. Он берёт меня под локоть и ведёт за собой, пока мы не достигаем его комнаты. Он прикладывает свою карточку-ключ перед дверью, приглашая меня войти, а сам следует за мной. Плотно закрыв за собой дверь, он поворачивается ко мне лицом.

— Не оскорбляй мой интеллект, — холодно говорит он. — Я никогда не видел, чтобы женская представительница мафии так легко расправлялась с вооружённым человеком. И ты точно знала, куда нанести ему удар, не убив его. Мне нужны объяснения.

Я поджимаю губы.

— Я уже говорила тебе, в ту ночь, когда мне снились кошмары...

— Твой отец научил тебя самообороне, — фыркает он. — Это не были несколько занятий Крав-Магой или какие-то другие уроки, которые тебе давали. Это было...

— Это нелепо, — качаю я головой, отворачиваясь. — Я только что спасла тебе жизнь, а ты собираешься меня допрашивать...

Прежде чем я успеваю произнести что-то в ответ, изображая оскорблённую жену, рука Константина снова крепко хватает меня за локоть, поворачивая лицом к себе.

— Не уходи от меня, когда я с тобой разговариваю, — его голос звучит низко и угрожающе, и кровь леденеет в моих жилах, когда я смотрю на его суровое выражение лица.

В то же время моё сердце начинает биться быстрее. Он всё ещё держит меня за локоть, теперь уже совсем близко. Я ощущаю древесный, солоноватый аромат его одеколона, а также лёгкий привкус мускуса и пота на его коже. Мой пульс ускоряется, сердце бешено стучит в груди, а Константин пронизывает меня своим взглядом.

— Мне нужны ответы, София, — говорит он.

— Я спасла тебя, — я позволяю своим глазам стать мягкими и влажными, позволяя себе расслабиться в его объятиях, как будто он задел мои чувства. — Как ты можешь быть таким жестоким? — Мой голос слегка дрожит, и, к моему удивлению, я замечаю, что выражение лица Константина немного смягчается.

Хорошо. Наконец-то я смогла достучаться до него.

— Я очень ценю то, что ты сделала, — произнёс Константин, проведя свободной рукой по волосам и всё ещё держа меня за локоть. — Я в неоплатном долгу перед тобой, София, это правда. Но я не могу объяснить, как ты...

— Твой отец сказал тебе, что я сирота? — Мой голос дрогнул, и это была не ложь. Это была первая искренняя правда, которую я сказала Константину, хотя и не в том смысле, который я собиралась выразить. Но мои эмоции были вполне искренними.

Константин удивлённо моргнул.

— Нет, — сказал он после небольшой паузы. — Прошу прощения, но я не понимаю...

Его кровь пропитывает ковёр. Проволока впивается ему в шею. Видна красная плоть в месте разреза…

У меня сводит желудок, а кожа покрывается мурашками от воспоминаний. На глаза наворачиваются слёзы, и я вижу, как Константин смотрит на меня, читает меня. Что бы он ни видел сейчас, я не притворяюсь, что испытываю эмоции, которые сейчас разрывают мне сердце.

— Мне очень жаль, — повторяет Константин, заглядывая мне в глаза. — Я не знал... Твой опекун, кажется, прекрасный человек. Если научил свою приёмную дочь защищать себя таким образом... Я полагаю... — Он прочищает горло. — Тогда, вероятно, я тоже у него в долгу.

Но я все равно должна убить тебя.

Он не отводит взгляда. Легким движением он притягивает меня ближе к себе, не отрывая от меня глаз. Его взгляд словно окутан туманом, он погружен в свои мысли, и моё сердце бешено колотится в груди, когда я осознаю, насколько близко мы стоим друг к другу, почти соприкасаемся.

Его взгляд скользит вниз, к моему рту.

— Я мог умереть, — бормочет он. — Ты права, София. Мне очень жаль. Ты спасла меня, а я сразу же обвинил тебя. Я...

Он собирается меня поцеловать. Это единственное, о чём я могу думать, пока время вокруг нас, кажется, замедляется. Тепло его тела, касаясь моего, заполняет всё моё сознание. Я не думаю о том, насколько близка к своей цели, как собираюсь использовать этот момент, чтобы убить его, и какое оружие у меня может быть для завершения этой ночи.

9

ВАЛЕНТИНА

На мгновение мне кажется, что он собирается сделать это. Я могу поклясться, что слышу биение его сердца, оно стучит у него под кожей так же, как и у меня. Воздух между нами настолько плотный и напряжённый, что я сомневаюсь, что даже мне удалось бы разрезать его ножом. Я чувствую его желание, пульсирующее в небольшом пространстве между нашими телами, и если я наклонюсь, чтобы коснуться его, я знаю, что моя рука найдёт его твёрдым и готовым для меня.

Я слегка изгибаюсь навстречу ему, стараясь не напугать его и не нарушить этот момент. Сейчас я думаю не о миссии, а о том, как сильно я хочу ощутить все эти твёрдые мускулы, прижатые к моему телу, как сильно я желаю узнать, как он выглядит без одежды, как хорошо он мог бы ощущаться внутри меня. Моё тело требует его, кричит о наслаждении, которое, я знаю, он мог бы мне подарить, и прямо сейчас это всё, чего я хочу.