Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Не ради завершения миссии. Не ради возвращения к Кейну с подтверждением смерти и надеждой на свободу.

Сейчас всё, чего я хочу, – это ощутить, как Константин заставит меня потерять контроль.

На мгновение он наклоняется вперёд, его тело словно движет то же желание. Но как только я чувствую жар его губ, которые почти касаются моих, он замирает, и момент разрушается, когда он отступает. Он отпускает мой локоть, отдёргивает руку, и его лицо застывает, словно захлопывается дверь. Жар в его глазах остывает, превращаясь в лёд, и он засовывает руки в карманы, оставляя меня, пульсирующую от желания, стоять там, полностью потеряв равновесие впервые в жизни.

— Тебе следует лечь в постель, — говорит он, его голос хрипит от неудовлетворенного желания. Я опускаю взгляд к его талии, затем ниже, и вижу, как он возбуждён. Сквозь ширинку его брюк видна толстая линия его члена. Он выглядит невероятно огромным, и у меня пересыхает во рту, желание всё ещё бешено пульсирует между моих бёдер.

— Константин… — начинаю я.

— Ложись спать, София, — говорит он, поворачиваясь к бару, и моё раздражение достигает пика.

— Зачем? — Резко спрашиваю я, делая шаг к нему. — Чтобы ты мог дрочить, а я могла мастурбировать, и мы оба были по разные стороны этой стены, оба думали друг о друге, хотя могли бы просто трахаться и получать разрядку? Ты не можешь говорить, что не хочешь меня, когда ты так чертовски возбуждён, что я практически вижу вены на твоём члене сквозь штаны.

— София, — говорит он, резко повернув голову и свирепо глядя на меня. — Моя жена не имеет права так разговаривать.

— С мужем? — Я резко качаю головой. — Ты, блин, издеваешься, Константин. Я бы прямо сейчас встала на колени и взяла твой член в рот, но говорить такое… это уже слишком...

— Ты не будешь этого делать. — Его голос твёрд и скрипуч. — От этого не рождаются дети, София. И мы уже выяснили, что…

— ДА, что ты найдёшь другую женщину, которая будет сосать твой член. Например, Элию, может быть...

— В этой поездке я никого не ищу. — Его челюсть сжимается, и я вижу, как дёргается мускул. — Иди спать, София.

— Почему? Потому что боишься, что, если я продолжу стоять здесь, ты потеряешь контроль? — Поддразниваю я с места, где стою.

Я уже не совсем понимаю, почему я делаю это именно сейчас. У меня нет плана убить его в данный момент. У меня нет ни ножа, ни пистолета. Моё единственное оружие - яд в моей сумке, но это мне сейчас не поможет.

Но я не хочу отступать. Я не хочу уходить. Я хочу… О, как же я хочу Константина! И хотя его самообладание всё ещё крепко, моё начинает медленно угасать.

Он поворачивается по направлению бара, его взгляд полон решимости.

— Я не позволю тебе играть со мной, София. Иди спать.

— Или что? — Я вызывающе вздёргиваю подбородок и скрещиваю руки на груди. — Ты собираешься заставить меня?

Его мышцы вновь напрягаются. В глазах мелькает разочарование, когда он окидывает меня взглядом, замечая моё окровавленное платье, кровь на коже, взлохмаченные волосы и румянец на щеках. Я вижу, как изгибается его челюсть, как двигается его горло, когда он сглатывает. Затем, в три быстрых шага, он оказывается прямо передо мной, его тело почти касается моего, когда я смотрю на него снизу вверх, словно призывая его прижаться губами к моим... Его рука обхватывает мою талию...и он поднимает меня, бесцеремонно перебрасывая через плечо, направляясь к двери, которая разделяет наши комнаты.

Он схватил меня за лодыжки свободной рукой, соединив их вместе, и понёс в мою комнату. Я сопротивлялась, не заботясь о том, что упаду, лишь бы освободиться. Его рука крепко сжимает мои лодыжки и талию, прижимая меня к его твёрдому телу. Я ощутила, как возбуждение разливается между моих бёдер, пропитывая трусики, пока они не прилипли к гладким складочкам моей киски.

— Ты высокомерный, наглый... — вскрикиваю я, когда он бросает меня на кровать. Желание и гнев сталкиваются в яростной битве за превосходство, и я сверлю его взглядом. Я не знаю, хочу ли я его ударить или трахнуть, и я точно хочу его убить, но сначала я хочу, чтобы он последовал за мной на кровать и закончил то, что начал.

Вместо этого он развернулся на каблуках и направился обратно к двери.

— Ты грёбаный придурок, — цежу я сквозь зубы, вставая с кровати. Я не иду за ним, у меня хватает гордости, но мои руки сжимаются в кулаки, и я смотрю на его удаляющуюся спину, пока он не доходит до двери. Константин оборачивается и смотрит на меня.

— Я уверен, ты жалеешь, что не позволила тому официанту пристрелить меня прямо сейчас, — смущённо говорит он. — Но я также уверен, что ты справишься с этим. Спокойной ночи, София.

С этими словами он выходит за дверь, плотно закрывая её за собой.

Я стискиваю зубы, сдерживая крик разочарования, который вот-вот готов вырваться наружу. Я смотрю на дверь, желая, чтобы он передумал и вернулся, но, когда этого не происходит, я тихо ругаюсь.

Четыре дня, начиная с завтрашнего дня. Четыре дня, чтобы придумать, как избавиться от этого невыносимого мужчины, который явно хочет меня так сильно, что едва может это вынести, но не поддаётся желанию затащить в постель свою грёбаную жену.

Он, вероятно, дрочит прямо сейчас. Я сжимаю зубы, и мои бедра непроизвольно сжимаются при мысли о том, как Константин ласкает свой член. Я поворачиваюсь на каблуках, сбрасываю туфли и направляюсь в ванную комнату. Там я резким движением открываю кран и брызгаю холодной водой на своё разгорячённое лицо.

Я смотрю на своё отражение, морщась от размазанного макияжа и покрасневших щёк. Я позволила своему желанию овладеть мной, и сейчас я не продвинулась ни на шаг ни к тому, чтобы переспать с Константином, ни к тому, чтобы убить его.

Я должна быть хладнокровной и расчётливой убийцей, которую Николас Кейн тренировал с детства, а не женщиной, одержимой своей целью.

— Ты позоришь себя, — бормочу я своему отражению, но пульсация между моих бёдер всё ещё напоминает мне о том, что я чувствовала, когда Константин был так близко от меня всего минуту назад.

Но быть перекинутой через его плечо, чувствовать, как его твёрдая грудь и спина прижимаются ко мне, а его руки так крепко обнимают меня… Неужели меня это всерьёз заводит? Он обращается со мной как пещерный человек, а я - его трофей? Я должна быть в ужасе, и я в ужасе, но моя рука опускается между бёдер, я хватаюсь за край раковины, и мои пальцы ловко сдвигают трусики в сторону, нащупывая пульсирующий клитор.

Я ужасно мокрая. Мои пальцы мгновенно покрываются скользким налётом возбуждения, и трусики становятся влажными от него. Я задыхаюсь, когда кончики пальцев находят мой набухший клитор, описывая плотные, быстрые круги. Я прикусываю губу, чтобы подавить стоны. Я всё ещё чувствую давление руки Константина на своей талии, его пальцы обхватывают мои лодыжки, и я закрываю глаза, представляя, как он сжимает их вот так, перекидывает через плечо, а другой рукой направляет в меня свой толстый член...

— Ах, — выдыхаю я сквозь стиснутые зубы, ощущая, как мой оргазм приближается быстрее, чем когда-либо прежде. Я уже на грани, моё тело источает влагу и желание, и я двигаю бёдрами навстречу своим пальцам, стремясь к удовольствию, которое так близко.

И вот оно обрушивается на меня в считанные секунды, накрывая с силой приливной волны. Мои колени подгибаются, и я крепче хватаюсь за край раковины, чтобы устоять на ногах, задыхаясь сквозь стиснутые зубы от накатывающих на меня волн. Мне приходится бороться с собой, чтобы не произнести имя Константина, когда я достигаю вершины оргазма, я не хочу отдавать ему эту победу, даже если он никогда об этом не узнает.

Когда наступает кульминация, я прислоняюсь к раковине, стараясь восстановить дыхание и успокоить учащённое сердцебиение. После этого на меня наваливается стыд, и я смотрю на своё отражение в зеркале, стараясь привести мысли в порядок.

Никогда раньше я не испытывала такого сильного влечения к мужчине, как сейчас. Несколько мужчин, которых присылал мне Кейн после этого, были привлекательными, и я не возражала против небольшой близости с ними, но это... Это нечто иное. Более сильное. Как будто между мной и Константином существует какая-то химия, какое-то притяжение, которое отвлекает... Опасно. Я почувствовала это, когда впервые открыла этот фолиант и увидела его фотографию. Я знала, что это была плохая идея.