Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

При Эмиле, кажется, придется учиться в третий раз.

Когда Эмиль получил то, что хотел, он отложил бумаги в сторону и достал коробку из кармана. Я наблюдала за ним сквозь пальцы, за которыми прятала лицо.

— Иди сюда, — мрачно позвал он.

Я не сдвинулась с места.

Просто почувствовала, как он схватил мои мокрые пальцы, несильно сжал безымянный и надел на него… кольцо.

Не то, которое снял с меня минувшей ночью.

А свое.

В знак принадлежности этому мужчине. Законом, телом и душой.

Вспомнилось, как мама говорила, что моя жизнь будет совсем другой. Выходит, все ложь? Сейчас моя история, начавшись с безумной влюбленности, рухнула в самый ад.

— Когда-нибудь ты все поймешь, — жестко заключил Эмиль и вытер слезы с моих щек.

Я отвернулась, выдернув руку из его захвата.

И кольцо с пальца снять не посмела — не было смысла. Я стала его женой в том мире, где кольцо — лишь формальность.

Эмиль вывернул наизнанку мою душу, забрал с собой бумаги, мое сердце и хлопнул дверью.

Следом за ним вошла его сестра. Я узнала ее по тихим шагам, чуть позже — встретила печальный взгляд. Я пыталась снять с себя помолвочное платье, но руки были слишком слабы.

— Я помогу, — сказала она.

Ясмин расстегнула молнию и стянула с меня платье. Я молча перешагнула его и едва доползла до кровати. Она была холодной, как сердце Эмиля.

Его сестре нечего было мне сказать, кроме как рассматривать меня сочувствующим взглядом. В ее руках я увидела аптечку.

— Позволь намазать твои губы лечебной мазью?

— Мне все равно, — выдавила я.

Она кивнула.

— Сейчас будет немного больно. Я обработаю, а потом намажу. Перед ночью я тоже их мазала. Поэтому сегодня тебе не так больно, правда?

Я кивнула.

Больно не было. Было все равно. Я смотрела на ее тонкие нежные руки и думала о том, что самое больное было позади. И еще ждало впереди.

Я была где-то посередине, где дальше предстояло делить с Эмилем постель и навечно стать его женщиной.

— Мурад часто бьет тебя? — резко спросила Ясмин.

Я сначала ответила, что не очень, а потом поняла — это Эмиль приказал сестре расспросить. Он хотел знать, кто замахнулся его женщину. Он ведь таковой меня считает. Своей. Своей собственностью.

Я закрыла глаза, чувствуя на губах приятное легкое покалывание.

— Полежи немного, — сказала Ясмин. — Позже будет тяжело, ведь скоро приедет твоя семья. Но твой муж не даст тебя в обиду. Не бойся.

Глава 29

Эмиль

— Чуть меньше четырех миллиардов женщин, — задумчиво сказал отец.

Не отрываясь, он смотрел в одну точку. Впрочем, в последние годы это было частым его состоянием.

— К чему это, отец? — я нахмурился.

Я рассказал ему про Софию и попросил о помощи. Почти все рассказал, но без тех подробностей, которые хотел сохранить лишь между собой и Софией. Как зажимал ее в бане и как она предлагала мне свою невинность — умолчал.

Впрочем, я бы справился и без помощи отца. Я бы все равно пошел против Шаха, но хотелось без потерь и без сильной боли для нее.

— На планете, говорю, чуть меньше четырех миллиардов женщин. Как ты нарвался именно на дочь Шаха?

Я хмыкнул. Кажется, после этой ночи отец оживет. Я так думал. Он не подавал виду, но я чувствовал. Ясмин тоже заметила его новое состояние и расцвела пуще прежнего.

Но умиротворенное лицо отца вмиг исказилось:

— Ты что натворил, Эмиль?! Что. Ты. Натворил.

Отец ударил кулаком по столу и вскочил на ноги.

Говорю же — оживет.

Я посмотрел на него с легкой улыбкой. Позлись, отец, тебе это полезно.

— Ты во что вляпался, сын? Ты представляешь или нет?!

— Зато ты никогда не вляпывался! — огрызнулся в ответ. — И Диану Шах не ты пытался выкрасть, а кто-то другой, да?

— Я пять лет за нее и отсидел! — побагровел отец. — Повтора хочешь?! Только тогда жена была! А за дочь его тебе не тюрьма светит, за дочь он тебе все мозги вышибет!

Я спокойно выслушал его тираду, сложив руки на груди. На крики пришла Ясмин — взволнованная и сонная. Ночь была на дворе, а отец разорался. Хорошо, что мы остановились не рядом с Басмановыми, а сняли отдельный дом.

После Италии отец на дух не переносил квартиры, пришлось арендовать особняк. Мать я уже потерял, поэтому для отца я делал все, лишь бы почаще видеть его улыбку.

София, конечно, не в счет.

— Папа, все хорошо? Тебе плохо?

— Ясмин, папе очень хорошо. Возвращайся к себе, — попросил ее вкрадчиво.

— Хорошо, брат. Не ругайтесь только, папе нельзя волноваться, — строго заключила Ясмин и вернулась наверх.

Я обернулся к отцу — при виде дочери он немного остыл. Помял лицо, повздыхал и сел за барную стойку.

— Так, поможешь или нет?

— Размечтался, — беззлобно ответил отец.

— Значит, нет? — напрягся я. — Хоть людей дашь? Мне итальянцы нужны, в Петербурге у меня охраны нет.

— После того, как дочь Шаха себе присвоишь, она у тебя появится! — выпалил отец.

Помолчав немного, отец решил:

— Мой отец мне помог в свое время. И я тебе помогу.

— Спасибо, пап, — я пристально на него посмотрел. — Правда, спасибо.

— Я ошибки свои учел. На этот раз все сделаем идеально.

Отец указал на стул рядом с собой.

— Садись, Эмиль. Есть план, обсудим.

Отцовский план в итоге сработал.

Но, по правде говоря, план вышел пятьдесят на пятьдесят.

Из хорошего: София со мной без шанса на возврат.

Из хренового: недобровольно.

Когда я забрал ее из отцовского дома, то выслушал о себе много хорошего и по лицу получил вдобавок. Я разозлился, она отключилась в машине. Потом стало полегче.

Мы покружили по городу для приличия и вернулись в особняк. Особо скрываться не было смысла — Шах пробьет камеры города и приедет в арендованный особняк. Как мы и задумывали, между первым и вторым прошла ночь. То есть в воображении ее семьи София провела со мной ночь.

Я дал ей отоспаться и думал, что на следующий день она станет покладистее. Ни черта такого, твою мать. Подпись пришлось выводить насильно, чтобы на бумаге остались отпечатки ее руки. Кольцо я тоже не так планировал надевать.

Хер с этим.

Главное, что уже моя.

Но внутри все огнем полыхало. И злость, и чувства. Все вперемешку в сердце было, но ей досталась только ярость.

Я не сдержался, она не обмякла.

Я закрыл Софию снаружи и застыл рядом с дверью. Рядом стояла Ясмин, я крепче стиснул челюсти.

За спиной плакала София, впереди маячила борьба с Шахом, в моих руках — доказательство, что девушка принадлежит мне. Но Шаху и бумаги уже не надо — прошли сутки, София провела ночь с мужчиной вдали от дома.

— Брат, — плеча коснулась нежная рука.

— Я велел тебе спускаться к отцу, а не подслушивать.

Я был на пределе, и сестре тоже досталось.

— Брат, за что ты так с ней? Я думала, вы любите друг друга.

— Это так. Просто времени мало.

— Когда любят, добровольно кольцо надевают, — заметила сестра.

— Больно ты в любви понимаешь, Ясмин, — я посмотрел на сестру, прищурившись.

— А может, понимаю, — прищурилась в ответ. — Вообще-то у меня поклонник на Сицилии остался, которого ты, между прочим, одобрил.

— Почти одобрил, — посмотрел на нее недобро. — Сестра, побудь сейчас с Софией. Скоро привезут вещи, ей нужно будет переодеться. Меня она к себе не подпустит, поможешь?

— Конечно, Эмиль.

Ясмин прильнула ко мне и встревоженно прошептала:

— Я боюсь. За тебя. Я видела ее отца, и он мне не понравился.

— Мне тоже он не нравится. Но тебе не о чем переживать, после перелета в Петербург вы с отцом вернетесь домой.

А мы с Софией будем что-то делать.

Что именно — еще не решил.

Я спустился к отцу, слушая из его уст добрый родной итальянский. Он стоял у окна возле входа и отдавал приказы, сколько человек занимает каждую позицию. Входов в особняк было много, каждый надо было закрыть.