Паутина (СИ) - Костадинова Весела

Досидев до конца лекций и как всегда старательно игнорируя попытки Даши хоть как-то поймать мой взгляд, я вышла из аудитории и направилась к лаборатории на четвертом этаже.

Вадим, аспирант Роменского, уже ждал меня там.

- Наворотила ты дел, - поджал он тонкие губы, - не знал бы тебя, решил бы, что ты с лихого бодуна.

Я угрюмо кивнула, поежившись в своей толстовке.

- Ну что, - он кивнул на лабораторный стол, - попытка номер два? Романова, не просри все снова, хорошо?

- Я постараюсь, - буркнула, натягивая халат, - куда-то собрался? – спросила, глядя на то, как он собирает рабочие записи.

- Угу, - не поднимая головы, ответил он, - в деканат. Игорь Андреевич вызывает….

Я похолодела. Сердце провалилось куда-то в пятки, пальцы на мгновение ослабли, и пробирка в руках снова едва не выскользнула.

— Он приехал? — губы дрожали, но голос был почти безжизненным.

— Утром, — Вадим продолжал делать пометки, словно сообщал мне что-то совсем незначительное. — Так что, будь добра, сделай всё как надо.

— Не говори ему, — тоскливо прошептала я, ощущая, как по спине прокатывается холодная волна. — Не говори, что я провалила... Сейчас всё сделаю…

Вадим фыркнул, оторвавшись от бумаг и глядя на меня уже с лёгким раздражением.

— Да больно ему надо! — он устало потер переносицу. — Про вас он и думать не думает, своего головняка хватает. Вы у него по приоритетности где-то первые с конца.

Я сжала зубы, но сказать ничего не успела — Вадим нахмурился, внимательно разглядывая моё лицо.

— Ты чего такая белая? В обморок собралась? — в его голосе появилось тревожное подозрение. — Я тебя тут оставить хотел, с подружкой твоей, но если ты мне тут ЧП устроишь…

- Нет, нет, Вадим, - поспешила заверить я, - усталость сказывается. Все в порядке. Можно, да, Ленка со мной будет? Мамой клянусь, она пробирок даже пальцем не коснется.

- Ой, да бог с вами, - пожал он плечами. – Работай давай, не отвлекайся. Приду часа через два, будь добра – изолируй уже эту ДНК, ради бога, - раздражение в его голосе прибавилось.

Он собрал вещи и пошел к выходу, оставляя меня одну. Правда через минуту ко мне присоединилась подруга, ожидавшая разрешения Вадима снаружи.

- Ну трындец, - поглядывая на двери, сказала она. – Повезло тебе, что не говори. Роменский вернулся, завтра ты б уже хрен что исправила.

Я молча кивнула, соглашаясь с ней. А в голове билось одно: вернулся, вернулся….

Я не видела лица…. Не видела…. Это мог быть не он, совсем не он….он умный, зачем ему это?

А зачем ему звонить бабушке и выяснять мое состояние?

В тот вечер он хотел поговорить со мной… Дашка ясно дала это понять. Зачем? Что хотел сказать? Мог ли мой отказ вызверить его настолько?

- Эй, - Ленка коснулась моего плеча, - ты опять отъехала! Лиана, мать твою, соберись! Ты сейчас опять температурный режим к ебеням упустишь! Лиана, бля! Это моя задача – косячить! А твоя – мне помогать, а не наоборот!

- Да, - машинально кивнула я, - уже внимательна. Подожди….

Усилием воли выгнала из головы лишние мысли, сосредотачиваясь на занятии, и как ни странно дело пошло веселее. Наверное впервые я снова ощутила едва заметную уверенность, спокойно занимаясь понятным и некогда любимым делом.

- О, - через час заметила Ленка, - да ты почти молодца! Давай дописывай свои записи, мой посуду и ждем добра молодца Вадима.

Двери скрипнули, мы одновременно обернулись, надеясь, что Роменский отпустил аспиранта раньше, но вместо этого в лабораторию проскользнула знакомая фигурка Дарьи.

Увидев нас, она растерялась, замешкалась.

- Простите, - наконец, выдавила она, поджимая губы. – Не знала, что вы тут.

Я ничего не ответила, оборачиваясь к гудящим аппаратам и выключая их.

- Даш, погоди, - остановила ее Ленка.

- Нет, - холодно отрезала Дарья, - я, пожалуй, пойду, оставлю вас в вашей прекрасной паре.

- А ну стоять! – рыкнула Лена так, что я едва не выронила колбу со спиртом. – Вы обе очумели что ли? Да что, мать вашу, с вами обеими происходит? Что случилось?

Я плотно сжала губы, Дарья глянула на меня исподлобья.

- Видимо я чем-то ее высочеству не угодила, - зло и ехидно отозвалась она. – А уж чем, не наше это холопское дело знать!

Её слова задели, но я продолжала молчать. Внутри что-то сжалось, закололо, но я не позволила себе ни вздоха, ни слова.

Лена переводила взгляд с неё на меня, и её лицо постепенно искажалось осознанием.

— Да чтоб вас обеих черти взяли! — выдохнула она, закатывая глаза. — Всё, хватит. Сейчас же, сию секунду, вы либо говорите нормально, либо я вас обеих закрою в кладовке, пока не начнёте разговаривать! Лиана! Что с тобой?!

- У Даши спроси, как она свои вечера проводит на работе. Все ей нравится? – я не смогла удержаться от яда в словах, глядя прямо в глаза бывшей подруги.

- Что? – Лена перевела глаза на вспыхнувшее пламенем лицо Дарьи, - Даш? О чем базар, простите, речь?

— Ты совсем чокнулась, принцесса? — вдруг яростно бросила Дарья, голос её сорвался на глухой хрип. — Ты меня, блядь, в чём обвиняешь?!

Я усмехнулась, чувствуя, как злость плещется внутри, подгоняя меня дальше, позволяя языку самовольно нести за собой поток ядовитых слов.

— Да ни в чём, Даш. Совсем ни в чём, — в моём голосе проскользнул сарказм, обжигающий и ледяной одновременно. — Ты отлично играешь свою роль жертвы, вызывая сочувствие у всех, не так ли? Со мной, с Леной, с другими. Ах, я несчастная, ах, я не могу уйти из дома… Ан нет, ушла, как я смотрю!

Дарья вспыхнула, её лицо налилось гневом, глаза сверкнули, как раскалённые угли. Она судорожно вдохнула, ноздри её вздрогнули.

— На себя посмотри, папина доченька! — её голос был полон яда, который, казалось, вот-вот разъест всё вокруг. — Ах, папа умер? У меня он, Лиана, давно умер! И никто меня не защищал! Никто не холил и не лелеял!

Я почувствовала, как этот удар достиг цели. Резкий, сильный, точно под рёбра. Будто внутри меня что-то надломилось, что-то, что я так старательно пыталась держать в себе. Дарья дышала тяжело, как перед прыжком в драку, а Лена стояла между нами, глядя на нас с таким выражением, будто перед ней рушился целый мир.

- Ах ты…. – ярость рвалась наружу, - потреблядь ты такая! Никто тебя не защищал, да, Даш? Никто тебя не поддерживал? Моя семья, я так понимаю, не в счет? Ленка тоже не в счет? Ты с нас хорошо поимела, правда? А теперь с кого имеешь? Я, идиотка, за тебя боялась! Предупредила, а ты…. Нужно больно тебе мое предупреждение было!

- Предупредила? – крикнула Дарья, - когда? Через неделю? А до этого, что? Ревность не давала, да? Не тебя, блядь, похвалили?

Ее слова достигли цели, потому что были правдой.

— Да пошла ты! — со всей силы я швырнула в неё тетрадь, бумага разлетелась в воздухе, словно испуганные птицы.

Дарья увернулась, но не отступила. Её глаза горели тем же огнём, что и мои.

— Ты нужна была мне в ту ночь! — мой голос сорвался, став хриплым, почти чужим. — Единственный раз в жизни — нужна! Но нет, меня ты уже использовала, так да?!

— Лиана! — Ленка схватила меня за руку, её голос был полон паники. — Лиана, успокойся!

Но меня уже не остановить.

— Хочешь, Дашуль, посмотреть на результат той ночи?! — я резко закатала рукава, обнажая запястья, на которых до сих пор багровели следы от затяжек.

Лезвием по воздуху пронёсся холод.

— Смотри! Любуйся!

Дарья застыла. Лена замерла.

Я видела, как кровь отливает от их лиц, как расширяются зрачки, как дыхание сбивается.

А в лаборатории стояла тишина. Жуткая, давящая.

Только где-то в углу ровно гудел прибор, безразличный к нашему хаосу. На тонкой, белой коже отчетливо виднелись едва побледневшие следы стяжек.

- Что это, Лиана? – едва слышно прошептала Лена, - кто… - ее слова застряли в горле комом.

- Что у вас здесь за скандал? – раздался от двери холодный голос, подобный удару хлыста.