Императрица (ЛП) - Херд Мишель

— Когда люди мне не подчиняются, — отвечаю я. — У меня такое чувство, что, увидев, как ты разговариваешь с другим мужчиной, я выйду из себя, так что давай этого избегать.

Ее губы изгибаются в недоверчивой улыбке, отчего на левой щеке появляется ямочка.

— Ты ведешь себя нелепо. В какой-то момент мне придется общаться с другими мужчинами. Как мне вести себя, когда я куда-то пойду, а за мной будут следовать охранники?

— Ты будешь разговаривать только с Эдоардо и игнорировать остальных, если только не случится какая-нибудь хрень и Эдоардо не убьют.

Ее глаза снова расширяются.

— Это возможно?

— В жизни все возможно, Хейвен. — Желая быть ближе к ней, я поднимаюсь на ноги и, обходя кофейный столик, добавляю: — Единственные мужчины, с которыми тебе разрешено оставаться наедине, – это Эдоардо и Массимо. Если я застану тебя с каким-либо другим мужчиной, я убью его.

Я сажусь рядом с ней, и, как и две недели назад, она отодвигается от меня, прижимаясь к подлокотнику.

Ее глаза скользят по мне, затем она переводит взгляд на свою забинтованную руку.

— Скольких людей ты убил?

— Многих. — Она снова напрягается. — В моем мире выживает сильнейший. Каждый хочет быть на вершине пищевой цепочки.

Она качает головой, прежде чем посмотреть на меня.

— Жизнь, которой ты живешь, безумна. Я родом из маленького городка, где почти нет преступности.

— Я буду защищать тебя от своего мира, насколько это возможно, — обещаю я. Подняв руку, я кладу ее на спинку дивана, чтобы провести пальцами по ее мягким волосам.

Хейвен смотрит на мою руку, прежде чем ее глаза встречаются с моими.

— Ты обещал, что не будешь насиловать меня.

— Да, — бормочу я, и мой голос становится соблазнительным. — Но я никогда не говорил, что не попытаюсь соблазнить тебя.

Из нее вырывается смех, и когда ее лицо заливается румянцем, я упиваюсь этим завораживающим зрелищем.

— Если ты попытаешься соблазнить меня, я буду смеяться над тобой.

Стараясь говорить низким и соблазнительным голосом, я спрашиваю:

— Почему?

— Я смеюсь, когда нервничаю.

— Хм... — Я наклоняю голову и перемещаю руку к ее шее, касаясь кончиками пальцев ее пульса, который бьется чертовски быстро. — Я тебя нервирую, principessa?

Черты ее лица становятся напряженными, а губы приоткрываются.

— Да.

Я придвигаюсь ближе, пока мое бедро не касается ее колена, и пристально смотрю ей в глаза, медленно наклоняясь к ней.

Дыхание Хейвен учащается, и когда я провожу носом по изгибу ее подбородка, ее правая рука прижимается к моей груди. Когда она не отталкивает меня, я нежно целую ее за ухом.

Ее энергия зашкаливает, и она начинает дрожать. Я чуть отстраняюсь, чтобы снова заглянуть ей в глаза, и, не увидев в них ужаса, слегка улыбаюсь.

— Я что, только что нашел эрогенную зону?

Ее грудь вздымается, и она высовывает язык, чтобы смочить губы, прежде чем солгать мне.

— Нет.

— Ложь меня злит, — говорю я, прежде чем поднести другую руку к ее шее. — Будь честна со мной, Хейвен. Если я узнаю, где находятся все эрогенные зоны на твоем охренительно сексуальном теле, это усилит твое удовольствие, когда ты будешь умолять меня трахнуть тебя.

— Черт возьми, — выдыхает она. — У тебя что, совсем нет фильтра?

— Когда ты сталкиваешься со смертью так же часто, как я, фильтрам нет места.

Ее брови сходятся на переносице, и мне кажется, она забыла о своей руке, покоившейся у меня на груди.

— Что будет, если ты умрешь?

— Охранники отвезут тебя и наших матерей на остров, где вы будете в безопасности.

Хейвен качает головой, в ее глазах появляется беспокойство.

— Ты не боишься смерти?

— Я не боюсь неизбежного. Это пустая трата времени. — Я накрываю ее руку своей, сильнее прижимая ее ладонь к своей груди. — Кроме того, я уже сталкивался лицом к лицу со смертью и продолжаю выживать. Думаю, я нравлюсь этой суке. — Я ободряюще смотрю на нее. — Меня нелегко убить. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

— Мне вообще не стоит беспокоиться о тебе, — бормочет она, вытаскивая свою руку из-под моей.

Я пристально смотрю на нее в течение нескольких секунд, а затем спрашиваю:

— Ты больше не боишься меня. Что изменилось?

— Я на собственном горьком опыте поняла, что есть кое-что, чего я боюсь больше, чем тебя. — Она опускает голову, и волосы, словно занавес, мягко падают на лицо. — Одиночество.

— Прости, — извиняюсь я еще раз, прежде чем спросить: — у тебя возникает приступ клаустрофобии, если ты слишком долго сидишь дома?

Она кивает.

— Мне кажется, будто стены давят на меня.

— Хорошо. — Я откидываю волосы с ее лица, чувствуя, какая она холодная. — Я буду иметь это в виду. — Мой большой палец касается ее кожи. — Тебе всегда холодно?

Она кивает, затем поднимает на меня глаза.

— Я всегда была чувствительна к холоду.

— Мне, как правило, постоянно жарко, так что могу быть твоим обогревателем.

Ее губы изгибаются в улыбке, отчего на щеках снова появляется ямочка.

Не в силах сопротивляться, я обхватываю ее подбородок другой рукой и удерживаю на месте, нежно целуя ее ямочку.

Рука Хейвен взлетает вверх, и она хватает меня за предплечье, когда из нее вырывается вздох.

Ее сладкий аромат наполняет воздух вокруг меня, и я быстро теряю самообладание, находясь рядом с ней.

Наши взгляды на мгновение встречаются, и от того, что она видит на моем лице, ее дыхание еще сильнее учащается.

Я вновь целую ее в щеку, и она крепче сжимает мое предплечье. Она по-прежнему не отталкивает меня, и я провожу пальцами от ее подбородка к ключице.

Я глубоко вдыхаю ее сладкий аромат и стону:

— Ты сводишь меня с ума.

Мои слова разрушают чары, которыми мне удалось околдовать Хейвен, и она отстраняется от меня. Затем вскакивает на ноги и направляется на кухню.

Встав, я иду за своей женой. Теперь, когда я смог к ней прикоснуться, я хочу продолжать это делать.

Я хочу разрушить все стены, что она воздвигла.

Мне все равно, что для этого понадобится. Я стану самым важным человеком в ее жизни.

Я завладею каждым дюймом ее сексуального тела.

Я завладею ее чертовым сердцем и душой.

Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Глава 17

Хейвен

Вот же блииииин.

Это было чертовски напряженно.

Мое сердце бешено колотится о ребра, и мне кажется, что каждый нерв в моем теле воспламенился от желания.

Влечение, которое я испытываю к Лео, не дает мне покоя, но я пока не готова перейти к следующему шагу.

Буквально вчера я проклинала его и посылала к черту. Потребуется нечто большее, чем то, что он предоставил маме безопасное жилье и обращался со мной как с нормальным человеком, чтобы я простила его за то, что он похитил меня и заставил выйти за него замуж.

Я заглядываю в холодильник и достаю банку содовой. Не успеваю я открыть банку, как Лео забирает ее у меня и открывает.

На его лице появляется горячая ухмылка, когда он возвращает ее мне.

— Я не хочу, чтобы ты нагружала левую руку, пока она как следует не заживет.

— Спасибо. — Я проскакиваю мимо него и направляюсь к двери. Когда я пересекаю фойе, Лео обнимает меня за плечи и подводит к раздвижным дверям, ведущим на веранду.

— Давай посидим немного на пляже.

Он отпускает меня, чтобы открыть двери. Когда мы выходим на улицу, я делаю глоток апельсинового газированного напитка, который мне очень понравился ранее.

Сегодня вечером немного прохладнее, но не так холодно, как в Уайтфише.

— Какие здесь зимы? — спрашиваю я.

— Неплохие. Ночи бывают холодными из-за ветра, дующего с океана.

Мы спускаемся по ступенькам на пляж, и, пройдя немного, Лео снимает пиджак. Я останавливаюсь рядом с ним и смотрю, как он кладет его на песок, а затем жестом предлагает мне сесть.