Порочная королева (ЛП) - Торн Айви

Они видят во мне сильного человека, как и они сами. Они уважают меня. Я больше не их питомец или игрушка. Я нужна им. Они говорят, что я даю им абсолютный выход для их фантазий, когда они открыли во мне ту тёмную сторону, о которой я даже не подозревала. Я так же идеально подхожу им, как они, как оказалось, подходят мне.

Что-то в этом осознании заставляет меня взглянуть на мир иначе.

— Я люблю тебя, — шепчет Джексон, нежно касаясь моих губ своими, чтобы никто не услышал. Но я чувствую эти слова, ощущаю их на своих губах, как раз в тот момент, когда следующий удар трости обрушивается на внутреннюю поверхность моего бедра.

— Шестнадцать! — Выдыхаю я, а затем ещё один, когда трость ударяет в противоположное бедро. Осталось три, и я знаю, куда они направляются.

— Приготовься, малышка Сейнт, — рычит Кейд, но ничто не могло подготовить меня к тому, как трость ударит по моему клитору. Даже если бы я не испытывала этого раньше, ничто не могло бы сравниться с ощущением. Там всё так чувствительно, набухло и пульсирует, я так возбуждена, что кажется, что каждый нерв обнажён. И когда трость ударяет прямо между ног, задевая клитор, каждая мышца моего тела напрягается, спина выгибается, и я кричу.

Я так близка к оргазму, что почти не могу контролировать свои чувства.

— Пожалуйста, — умоляю я, дрожа и почти плача от боли, наслаждения и острого желания. — Пожалуйста, я не могу больше ждать. Я чувствую, что сейчас кончу, и не могу остановиться. Мне нужно это, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

— Не сейчас, — рычит Кейд. — Ещё два раза, и настанет очередь Дина. А потом, если ты будешь хорошей девочкой, ты сможешь кончать, пока не обессилишь.

— Ещё два раза, — шепчет Джексон, нежно поглаживая мою щёку, его губы снова касаются моих. — Просто держись, Афина. Тебе будет гораздо лучше, если ты потерпишь. Просто дождись этого оргазма ради меня, детка. Я обещаю, что тебе будет очень хорошо, если ты сможешь продержаться.

Теперь он нежно поглаживает себя другой рукой, медленно и неторопливо, обхватывая свой внушительный член, и я вижу, как трудно ему сдерживаться.

— Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя, — шепчет он, и следующий удар приходится мне между ног, заставляя меня вскрикнуть девятнадцать содрогаясь от наслаждения. Боль уже прошла, и всё моё тело наполняется удовольствием, каждый мускул напрягается в попытке не кончить. — Я жажду почувствовать, как ты становишься влажной, ощутить, как ты кончаешь на мой член, о, блядь, — он продолжает ласкать меня чуть быстрее, задыхаясь, и снова целует. — Ещё один, Афина, вытерпи ещё, — просит он.

Конечно, это не просто ещё один, потому что Дин – следующий. Но вместо этого я слушаю его, повторяя себе снова и снова, напрягая каждый мускул, чтобы сдержать оргазм, который вот-вот нахлынет на меня.

Трость снова рассекает воздух, и её свист предупреждает меня о приближении. Перед тем как она сильно и быстро ударит между моих бёдер, обжигая мои влажные и набухшие складочки, кончик идеально касается моего клитора.

— Блядь! — Громко кричу я, изо всех сил пытаясь освободиться от ремней. — Блядь, Кейд, двадцать, блядь, блядь!

Я чувствую его ладонь на своей ягодице, он нежно поглаживает её, лаская кожу.

— Хорошая девочка, — напевает он. — Ты так хорошо приняла наказание. Не могу дождаться, когда трахну эту попку.

О боже, я дрожу от этой мысли. Я знала, что это случится, что они захотят мою задницу, а также мой рот и мою киску, что сегодняшний вечер не закончится без того, чтобы они не наполнили меня. Но даже сейчас одна только мысль об этом одновременно пугает и возбуждает меня.

— Готов к своей очереди, Дин? — Спрашивает Кейд с лёгкой улыбкой, его рука всё ещё властно лежит на моей заднице.

— О, черт возьми, да, — рычит Дин. — Я долго ждал этого момента. Но мне не нужна её задница.

Я слышу, как он подходит ко мне, и в его руках щелкает кожаный ремень, точно такой же, как в первый раз, когда он наклонял меня над диваном. Это вызывает во мне трепет желания, но ничто не сравнится с той дрожью, которую я ощущаю, когда он снова заговаривает, его голос низкий, мрачный и полный голодной похоти.

— Разверни её, — говорит он. — Я хочу спереди.

16

АФИНА

С одной стороны, я испытываю облегчение, зная, что моя задница получит передышку. С другой стороны, меня переполняют эмоции – предвкушение и страх, потому что я понимаю, что это значит. Хотя бы часть его ласки снова будет направлена на мою киску, и я не знаю, сколько смогу продержаться без оргазма. Я уже очень близка.

— Вы сможете прикоснуться к ней, когда я закончу, — говорит Дин за моей спиной. — Я буду ждать до последнего, чтобы войти в неё, но у меня есть свои планы, и ты не сможешь меня переубедить, Кейд.

— Отлично, — прорычал Кейд, и я почувствовала, как его руки и руки Джексона обхватили мои запястья и лодыжки, освобождая меня от пут. Они развернули меня так, что я оказалась прижатой спиной к нему, и сразу же переделали ремни, чтобы я была связана точно так же, только на этот раз лицом к ним.

От этого я почувствовала себя ещё более уязвимой. Сзади они могли видеть только мои влажные складочки, большую часть обзора занимала моя задница. Но теперь я была полностью на виду – моё лицо, залитое слезами, моя грудь, каждый дюйм моего тела, вплоть до моей набухшей и сочащейся влагой киски, раскрытой так, что я знала, что они могли видеть каждую её частичку: от моего пульсирующего, покрытого синяками клитора до моего ноющего входа.

— Мы собираемся трахнуть тебя вот так, когда Дин закончит, — говорит мне Кейд, его рука скользит по моей груди, сжимая сосок, пока я не вскрикиваю и не выгибаюсь навстречу его прикосновению. Другая его рука опускается вниз по моему животу, и на мгновение мне кажется, что он собирается коснуться моей киски, провести пальцами по клитору или даже войти внутрь меня. Я разрываюсь между желанием попросить его об этом и мольбой прекратить. Если он дотронется до меня, я кончу. Я никак не могу этого предотвратить. Единственное, что удерживает меня от оргазма от ударов тростью по моей киске, – это сочетание сильной воли и непрекращающейся боли. Если это будет только удовольствие, я не смогу его остановить.

— У меня заканчивается терпение, — рычит Дин, и Кейд, испустив страдальческий вздох, отступает назад, чтобы Дин мог занять своё место передо мной. Впервые с тех пор, как они вошли в комнату, я могу хорошенько его рассмотреть.

Он так же великолепен, как и двое других: высокий, стройный, мускулистый и гордый. У него тело бегуна, в то время как у Кейда – тело спортсмена, а у Джексона – тело бойца. Его красивое лицо напряжено и сурово, а льдисто-голубые глаза горят предвкушением того, что должно произойти. Я вижу, как сильно он хочет меня, по тому, как его взгляд скользит по мне, словно он никогда в жизни не видел ничего более восхитительного и прекрасного, чем я.

Все трое заставляют меня чувствовать себя так и сейчас, как редкий деликатес, который нужно съесть, как ответ на их молитвы, как храм, посвящённый всем их самым темным желаниям. Я больше не чувствую себя маленькой, смущённой и стыдливой. Румянец на моей коже, это больше не унижение, это восторг, потому что я больше не чувствую себя их рабыней или игрушкой.

Я не их жертва. Я их богиня, которая принимает их наказание и превращает его в удовольствие. Я удовлетворяю их самые развратные желания и свои собственные, чтобы мы могли наслаждаться этим вместе, словно участники мрачной римской оргии, пока не насытимся нашим освобождением.

Он поглаживает свой член, приближаясь ко мне. Он твёрдый, как скала, и возвышается между его худыми бёдрами. Его достоинство такое же длинное, как и у остальных, хотя и не такое толстое, но всё равно впечатляет. В одной руке он сжимает ремень, и я вздрагиваю при виде его, осознавая, что сейчас произойдёт.

Дин стоит ближе, чем остальные, и расстояние между нами не такое большое. Это создаёт ощущение более интимного контакта. Он так близко, что я почти чувствую жар его тела, а его член почти касается меня.