Измена. Простить, отпустить, отомстить? (СИ) - Шевцова Каролина

- Я старший, - обрубил он все мои рассуждения.

- А зачем тогда… столько детей?

- Дети разве бывают зачем? Они бывают для чего. Для любви. Мои родители очень любили друг друга и нас тоже любили. Почему ты улыбаешься?

- Не знаю. Сейчас проще единорога встретить, чем вот такие обычные любящие семьи.

- Им просто повезло, - слишком серьезно ответил Тимур. И взгляд из расслабленного стал снова цепким. Я мысленно поставила галочку, но не стала продолжать допрос. Как-нибудь потом. При случае. – А почему восемь с половиной племянниц?

- Моя младшая сестра беременна, но решила не узнавать пол малыша. Так что, мы всей семьей делаем ставки. Ты участвуешь?

- Пускай будет мальчик, раз вы все его так хотите.

Лицо Тимура сияло каждый раз, когда он говорил о детях. Черты сглаживались, и сам он становился каким-то добрым, домашним.

- А у тебя есть дети?

- Нет, не довелось, - спокойно и без сожаления ответил он.

- А жена?

Я напряглась в ожидании ответа. Знаю, такое у мужчин нужно спрашивать перед тем как целуешься, спишь вместе и ешь хинкали, но вот как-то у нас с последовательностью вопросов не задалось.

- Нет, Настя, я не женат.

- А был? - Не сдавалась я.

Тимур припарковал машину на стоянку какого-то неизвестного мне кафе и выключил мотор. Вместе с датчиками пропала и музыка, а в салоне стало так тихо, что я слышала собственное сердцебиение. Громко и быстро билось мое сердце, медленно и четко – Тимура.

- Я был женат и развелся шесть лет назад, - наконец сказал он.

- Почему вы развелись?

Тимур выдохнул и произнес, глядя мне в глаза.

- Потому что я ей изменил.

Глава 27

Это прозвучало слишком громко. Наверное, ему все-таки не стоило выключать радио. Так хотя бы голос ди-джея дал бы мне понять, что я не сплю.

Я подняла глаза на Тимура. Смотрит прямо, хмурится, ждет чего-то.

- Надеюсь, ты шутишь?

- К сожалению, нет.

К сожалению… Господи, он еще и сожалеет. Кажется, печка больше не работала, но почему-то здесь стало жарко. Я потянулась к шее, чтобы снять шарф и вспомнила, что его на мне не было. Я так и не стала надевать его и шапку, торопилась, чтобы увидеть его. Увидела. Вижу. Перед глазами со скоростью звука мелькали картинки: ресторан, друзья и родные, порно на гигантском экране телевизора. Только вместо Савранского Тимур. И вместо меня та другая женщина. Но боль у нас одна на двоих, наша общая боль.

- Выпусти, пожалуйста, - тихо прошептала и отвернулась. Смотреть на мужчину перед собой стало невыносимо.

- Куда? Тут пустырь и кафе это грузинское. Я тебя специально привез на окарину, чтобы ты не сбежала, пока мы поговорим.

- Господи, о чем нам разговаривать?

- Хотелось о тебе и обо мне, но, видимо, придется обо мне и моей бывшей, - Тимур устало почесал переносицу. Сейчас он выглядел не так бодро, как полчаса назад.

- Слушай, меня правда не касаются твои отношения с твоей женой и то, как они разрешились. Ты изменил, она узнала, не простила, выгнала. А еще вы друг от друга отдалились, она перестала тебя понимать, вдохновлять и возбуждать. Кружева сменились на трикотаж, а секс с вертикальных поверхностей перешел на кровать. Так?

Все это я слышала уже в своей жизни. И к повторному спектаклю была не готова, так как еще от своей премьеры не отошла.

- Да ни хрена не так, девочка, - с нажимом произнес лысый.

- Не называй меня девочкой, мне почти сорок лет, - я, как загнанный в ловушку зверек, показывала хищнику зубы.

- Но ведь ты и есть девочка. Напуганная, уставшая, обиженная своим мужем и своей семьей девочка, - Тимур потянулся, чтобы поправить выпавшую из хвоста прядь волос, но, в последний момент передумал. Рука на несколько секунд зависла в воздухе, а потом неловко опустилась на спинку кресла, рядом с моим лицом.

- Почему ты изменил своей жене, - прямо, без лишней шелухи спросила я. Мне правда было важно знать, почему это случается! Со мной, с Викой, с моей мамой, с миллионом женщин, включая ту, которая была женой Тимура. Возможно, лучшего из мужчин. Но даже это им не помогло.

- Ты когда-нибудь слышала про договорные браки?

- Мельком.

От абсурдности ситуации хотелось смеяться, но это был бы злой смех. Сквозь боль и слезы.

Тимур отстранился, смахнул с руля несуществующие, видимые одному ему пылинки и произнес:

- Я знал Ани с детства. Мы росли на одной улице, ее дом стоял через три дома от моего, наши матери дружили, наши отцы работали вместе, так что все было решено еще до ее рождения. Мне тогда было семь. Я просто играл в футбол и не знал, что сейчас на свет появилась моя будущая жена.

- И она оказалась сущим монстром, - не сдержалась я от укола. Продолжение этой грустной с сказки было мне слишком хорошо знакомо, принцессу никто не спасет. Она так и останется в чертовом замке ждать своего принца.

- Отчего же. Она чудесная женщина, просто чужая, не моя. Это чувствуешь сразу, и мы с ней тоже это чувствовали, только Ани была слишком юной, чтобы объяснить это своим родителям, а я поверил в уговоры и увещевания моих. У них тоже был такой брак, только он сложился счастливо, и я думал, что у меня будет так же. Но не случилось.

- Почему?

- Не знаю. Просто не случилось. Мы оба старались, мы понимали друг друга, у нас было много общего. Я, правда, не могу сказать плохого о своей бывшей жене, и даже если там и было что-то, это останется между ней и мной. Я ведь тоже не плохой. Может, мы с ней по отдельности хорошие, а вместе не сочетались.

- И поэтому у вас не было детей?

- Просто не было, - пожал Тимур плечами, - может во мне какая-то проблема, я не знаю, я не проверялся. И Ани тоже. Мы просто жили вместе, и не любили друг друга тоже вместе. Это покажется глупым, все-таки мы мужчины не должны демонстрировать свои слабости, но тебе я скажу. Очень больно жить, и знать, что тебя не любят. И не смочь любить в ответ. Вообще не получалось. Мы стали ссориться, по всяким пустякам. То, что казалось всегда нормальным, теперь приводило обоих в бешенство. Потом мы стали спать под разными одеялами.

- Так даже удобнее, - я видела, как тяжело Тимуру дается этот разговор и почему-то хотела подбодрить его, но вышло криво. Он вздрогнул и с обидой посмотрел на меня.

- Ани так же говорила. Что я раскрываю ее во сне, и она мерзнет. Она купила мне отдельный комплект, и потом выселила со своим одеялом в другую комнату, на диван. А потом, мы стали говорить друг с другом все реже, будто между нами была какая-то большая обида, хотя никто никого не обижал. И под конец я ей изменил.

- Мне нужно тебя пожалеть?

- Зачем? Я не нуждаюсь ни в жалости, ни в сочувствии, я поступил плохо и понесу свое наказание, здесь на земле или там на небе – не важно.

- Жаль, что такой умный и просветленный мужчина не додумался отвезти жену к психологу и поговорить. Сделать что-то, что бы спасло ваш брак.

- Не все осколки можно склеить обратно в вазу.

- Но вы не пытались! - вскричала я.

- Зато пытались вы. И как. Помогло?

От того, как спокойно и уверенно говорил этот придурок, от его тона и нечитаемого взгляда, хотелось дать по роже. И ему. И Кеше. И еще миллиону таких вот мужиков, которые делают так, как им хочется, и не думают о последствиях!

- Надеюсь, у тебя с твоей любовницей вышел отличный роман, который компенсировал годы пыток с женой.

- У меня не было романа, - брезгливо поморщился Тимур, отчего на его лбу пролегла глубокая складка. – Я просто клюнул на девушку, которая с восторгом и обожанием посмотрела на меня.

- Свою клиентку в спортзале?

- Я тогда работал спортсменом. Занимался борьбой, выступал, получал хорошие деньги. И вот после одного удачного боя, когда в крови еще бурлил адреналин, а кулаки саднили от драки, мне на шею кинулась девушка. Она что-то говорила, говорила и смотрела так, что… В общем, я почувствовал себя не просто мужиком, а альфой, таким крутым, таким нереальным. Нам ведь по сути не много нужно. Любимое дело, верный друг и женщина, которая будет смотреть на тебя и одним этим вдохновлять на подвиг.