Рози и Зверь по-соседству (ЛП) - Болдуин Кейли

Сосредоточившись на экране телефона, она сказала:

— Радует, что моя история про публичное справление нужды тебя так веселит.

— Меня больше смешит то, что тебя поймал мой отец в тот самый момент…

— Хватит, — простонала она, закрывая мою рот ладонью. — Если я начну об этом думать, мне придётся уехать из города и больше никогда его не видеть. А он мне нравится, несмотря ни на что. — Её взгляд стал задумчивым, когда она добавила, — Он почти стал моим тестем… так сказать.

— Тестем?

— Ну, Лили и мой брат Беннетт чуть не поженились.

— А, точно. — Чарли упоминала об этом, но почему-то только сейчас до меня это дошло. По этой логике, Рози могла бы стать моей… сестрой? Мурашки. Спасибо, Лили. Хотя я не удивлюсь, если она воссоединится с Беннетом, просто чтобы меня позлить. — Почему они расстались?

— Не знаю. Твоя сестра разорвала помолвку без объяснений. Беннетт до сих пор убит, но если ты расскажешь Лили, я знаю, где ты спишь, — сказала она, угрожающе прищурившись, хотя в голосе не было злости. Было ясно, что она любит своего брата. Нет, братьев. И они, похоже, были довольно защищающими.

Важно помнить об этом. И помнить, что это всё понарошку. И не думать о том, как мягко её шея ощущалась бы под моими губами.

Вдруг Рози резко застыла. Отлично. Мои мысли, наверное, отразились у меня на лице. Её взгляд метнулся за моё плечо, и она, спрятав прядь за ухо, начала красить стену под странным углом, будто бы стараясь контролировать каждое своё движение.

Я обернулся и понял причину.

Макс.

Он пока нас не заметил, уткнувшись в телефон, но желание дать ему в лицо было сильным. Может, это привлечёт его внимание?

— Перестань так смотреть, — прошипела Рози. — Боже, он на нас смотрит.

Она резко отвернулась и начала красить стену с такой яростью, будто это было делом её жизни.

— Почему ты так себя ведёшь? — пробормотал я.

— Я всегда так себя веду. Это нормально.

Я приподнял брови.

— Я забываю, что такое нормальность рядом с ним, — пробормотала она, наклонившись слишком близко к стене, из-за чего её волосы задели свежую краску, окрасившись белым, а потом оставив след на ключицах. Она даже не заметила.

— Очевидно, — сухо сказал я.

И, поддавшись внезапному порыву, провёл пальцем по её ключице, оставляя белый след, а затем нарисовал такую же линию на переносице.

Она ахнула и полностью повернулась ко мне. Краем глаза я заметил, как Макс остановился и уставился на нас.

В глазах Рози плясало веселье, когда она резко взмахнула кистью, забрызгав меня краской — по рубашке, лицу и даже бороде.

— Упс, — сказала она с дьявольской ухмылкой, в которой не было ни капли раскаяния.

Я сделал шаг к ней, медленно, а затем резко, так что она не успела увернуться. Я наклонился и провёл щекой по её шее, стирая краску с себя о неё.

Она взвизгнула от смеха и попыталась оттолкнуть меня, но только разбрызгала ещё больше краски. Я снова шагнул вперёд, издав приглушённый рык, и она вскинула валик, будто меч.

— Не подходи ближе, — рассмеялась она, едва переводя дыхание. — Я знаю, как этим пользоваться, Дилан.

— Кажется, я уже доказал, что меня краской не испугать, — ухмыльнулся я и провёл пальцами по свежевыкрашенной стене, делая ещё шаг вперёд.

Её глаза расширились.

— Ты не посмеешь.

Я резко рванулся к ней с испачканными краской руками, но она успела увернуться. В следующий миг я почувствовал, как что-то холодное и липкое приземлилось на затылок и стекло по спине. Я обернулся — Рози, с кистью в одной руке и валиком в другой, держала их перед собой, как мечи, с дьявольской ухмылкой на лице.

— Играешь нечестно.

— У меня три старших брата. Это единственный способ побеждать, — ухмыльнулась она.

Я громко рассмеялся. Моя улыбка, как обычно, заставила её ослабить бдительность. Я воспользовался этим и, подскочив к ней, схватил за талию.

Она снова взвизгнула, пытаясь выплеснуть краску мне в лицо, но я медленно, уверенно оттеснил её к стене, прижимая к свежеокрашенным доскам. Мы стояли так близко, что её дыхание смешалось с моим, когда она запрокинула голову и рассмеялась. Волосы её прилипли к липкой краске на стене, белые пряди легли на её ключицы.

И тогда меня накрыло. Больше, чем желание. Больше, чем обычное влечение. С этим я бы справился. Но это было что-то другое. Что-то, с чем я не был готов разобраться. Не сейчас. Возможно, никогда.

Её дыхание изменилось. Пространство между нами сгустилось, наполнилось чем-то, что тяжело было игнорировать. Я сильнее сжал её талию, мои пальцы коснулись полоски обнажённой кожи на её боку. Она резко вдохнула, а её пальцы сжались на моей рубашке, кисти упали куда-то на пол.

Она прикусила губу, и я едва не застонал. Или, может, я действительно застонал, потому что её глаза расширились, а веки дрогнули, прикрываясь. Она чуть запрокинула голову, как будто ждала моего поцелуя.

— Эй! Эта краска не бесплатная!

Я медленно отстранился, а вместо эйфории меня накрыло чувство тревоги. Я повернулся и увидел отца, стоявшего в трёх шагах от нас. Рядом с ним — Макс, с лицом, на котором читалось одновременно разочарование и… любопытство?

Рози тихо пискнула, её лицо и одежда были практически полностью заляпаны белой краской. Я подозревал, что выглядел не лучше.

— Дилан, — отец сурово кивнул мне, делая шаг вперёд.

Его тон не оставлял места для возражений. Это был не просто гнев — разочарование. Всегда это разочарование. Будто бы сделать его довольным было невозможным.

— Мне не нужно, чтобы ты вернулся в город и стал дурным примером.

— Это я начала, — вмешалась Рози, делая шаг вперёд.

Я ожидал, что она воспользуется моментом, чтобы наконец поговорить с Максом, который продолжал смотреть на нас, словно собирал пазл в голове. Но она осталась рядом со мной.

Отец бросил на неё недовольный взгляд.

— Не выгораживай его.

— Я не выгораживаю! — возмутилась она. — Почему так сложно поверить, что это я устроила битву краской?

Её плечо прижалось к моему, краска липла к коже, но она даже не пыталась отстраниться.

— Тебе не нужна ещё одна административка, — нахмурился отец.

— За что? — возмутился я, повышая голос. — Это просто краска.

— Вандализм. Трата краски, купленной на деньги города, — процедил он. — А это, по сути, хищение.

Рози сделала ещё шаг вперёд, прямо к отцу. Я хотел удержать её, предостеречь — не приближайся к медведю, иначе укусит.

— Это справедливо, — сказала она. — Но мы почти не потратили краску. Всего капельку. И я могу её заменить.

Отец смягчился, посмотрев на Рози. Он устало провёл рукой по лицу.

— Почему ты постоянно попадаешь в переделки?

Я уже открыл рот, чтобы защитить её, но Рози вдруг сжала мою руку — быстро, но уверенно, и я понял, что это был знак: молчи. Отец, кажется, не заметил наших сцепленных ладоней, но взгляд Макса тут же опустился на место, где её липкая от краски ладонь прижималась к моей. На его лице мелькнуло выражение, которое я не смог разобрать.

Так похоже на Макса — начать проявлять интерес к Рози только потому, что это делаю я. Я сжал челюсти и крепче сжал её руку. Это ведь была суть нашей договорённости — показать Максу, что она занята. И я должен был помнить об этом. Я чуть ослабил хватку, но Рози не отпустила мою руку.

— Я просто слишком умная, что иногда выходит мне боком, — вздохнула она. — И потом, как ещё мне вас видеть, раз уж вы перестали устраивать семейные ужины по воскресеньям?

К моему удивлению, отец вдруг резко рассмеялся. Обычно, если он злился, его невозможно было успокоить несколько часов. Но сейчас я собственными глазами видел, как он растаял, словно мороженое на солнце, под обаянием Рози Форрестер. Если бы не видел, ни за что бы не поверил.

— Есть и более законные способы нас увидеть, — пробормотал он. — Воскресные ужины всегда открыты для тебя.

— Я не хочу, чтобы Лили было некомфортно.