Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Вздрогнула, встретив голубой взгляд внезапно обернувшегося Диего. В считанные секунды он взял себя в руки, вернувшись к первоначальному состоянию, и теперь в его глазах не только интерес, но и просьба.

– Что рассказать? – уточнила глухо, действительно не понимая, куда именно свернул разговор.

– Нашу историю, – попросил Солер. Словно ему на самом деле важно было услышать мою версию. И тут же усмехнулся, пытаясь скрыть свое истинное отношение. – Можешь даже приукрасить, я все равно не смогу проверить.

Последняя фраза причинила боль. Мучаясь от бессонницы, я многое читала об амнезии и способах ее победить. Утешительного находилось мало, но все же встречались и чудесные истории, когда больные, потерявшие память в результате травмы, вдруг вспоминали своих близких. Иногда через месяц, иногда через годы, но вспоминали! И в моей душе теплилась надежда, что у Ди может быть так же.

Но теперь я видела, что он сам в это не верил. Совсем. И явно успел смириться с тем, что его память не вернется, раз так спокойно сейчас мог шутить над ней.

Только я – не он. Я не готова была отказаться от своей надежды.

– А потом однажды ты все вспомнишь и обвинишь меня во лжи? – постаралась улыбнуться, словно меня такой вариант не задевал. А когда Ди чуть нахмурился, явно собираясь убеждать меня в обратном, добавила: – Нет уж, слушай, как все было на самом деле. Во всяком случае, с моей стороны.

И я рассказывала – начиная с той самой встречи в аэропорту. Сначала неуверенно, смущаясь и часто останавливаясь. Но чем дольше я говорила, тем легче давался мой рассказ, и в какой-то момент я поймала себя на том, что улыбаюсь.

А еще постоянно ловила взгляд Диего, боясь разглядеть в нем разочарование или скуку. Но каждый раз, стоило мне посмотреть на него, я видела все тот же интерес, иногда – улыбку, а порой и так любимую мной добрую насмешку.

– Серьезно, ты угнала мою яхту? – Ди явно мне не верил, вон как смотрел – со снисхождением, мол, куда тебе, деточка, до такого капитана как я.

Но я лишь качала головой.

– Да-да, Джек Воробей, так и было! Столкнула тебя за борт и бросилась к штурвалу. Хотела тебя напугать, уехать недалеко и вернуться. Но только потом вспомнила, что управлять яхтой ты меня научил, а останавливать ее – нет.

За моими словами потянулись и воспоминания – красочные, яркие, словно все произошло не пять лет назад, а вчера. Тихая бухта вдали от города, солнце, морские волны. Диего в воде и я, наворачивающая вокруг него круги в панике.

– И чем все закончилось? – подтолкнул меня к продолжению Солер.

Я вновь не могла сдержать улыбки.

– Тебе пришлось из воды перекрикивать шум двигателя и объяснять мне, что делать. Потом ты забрался на борт, спросил, не испугалась ли я. А когда я ответила, что очень, ты с самым серьезным выражением лица заявил, что сейчас я напугаюсь еще сильнее, и сбросил меня в воду.

Ди усмехнулся – именно так, как нравилось мне: приподнимая только один уголок рта.

– Жестоко, – он попытался произнести это с осуждением, но я видела, что за краем бокала он прятал улыбку.

– Ты прыгнул следом за мной! – заступилась я за того самого Диего, который, не раздумывая, сиганул следом и долго уворачивался от моих брызг и праведного гнева. А после, с легкостью преодолевая мое сопротивление, заключал меня в объятия и целовал до потери сознания.

Об этом новому Ди я рассказывать не стала. Мне не хотелось давить на него рассказами о нашей любви, но ровно в той же степени мне не хотелось и ранить себя. Тогда это были наши общие воспоминания, полные нежности, страсти, чувственности. И пусть это эгоистично, но я хотела оставить их при себе, раз сидящий напротив мужчина не мог отреагировать на них так же, как и я – с теплотой и любовью.

Думаю, Солер вполне догадывался, чем именно все закончилось. И каждый раз, когда я прерывала одну историю и начинала другую, я делала вид, что не замечала его понимающий взгляд. Пусть Диего не знал этого наверняка, но точно мог предположить – по собственному характеру и моему молчанию, что за каждой из нелепых, нежных или откровенно смешных ситуаций стоял момент близости. Нашей с ним общей близости.

Легкая горечь осела на языке, когда я поняла, что всего это не вернуть. Прогулки по Барселоне, прыжки в воду с яхты, объятия до хруста костей и поцелуи, пробуждающие вулканы. Все это было там, в прошлом. А сейчас – лишь двое, пытающиеся построить диалог на осколках собственной жизни.

И я понятия не имела, удастся ли это нам.

– Мы… ругались? – я не знала, понял ли мое состояние Солер, но он позволил мне несколько минут прийти в себя и уложить ту бурю эмоций, которую я подняла своими же словами. И новый вопрос он задавал осторожно, неуверенно, словно боялся меня им обидеть.

Я могла ему солгать. Могла сказать, что у нас был идеальный брак, что мы жили душа в душу и были счастливы. Он бы поверил, я чувствовала. И не стал бы проверять.

Но я обещала отцу своего сына, что буду честна. И я не собиралась отступать от этого правила.

– Ругались, конечно же, – выдохнула тяжелое признание и покопалась трубочкой в стакане, собирая листочки мяты со стенок. Это уже второй или третий коктейль, да и бокал Диего обновлялся не раз. Мы давно покинули бар и переместились за столик, где удобнее было беседовать с глазу на глаз, поэтому теперь Ди сидел напротив. – Не бывает идеальных отношений, да и мы с тобой не очень умели обходить острые углы. Мне что-то не нравилось, тебе. Я цеплялась, ты отвечал. И последний месяц, к сожалению, мы делали это слишком часто.

Сейчас я понимала, насколько глупа была тогда, в свои двадцать семь. Как тряслась над тем, что нужно было просто отпустить, и как не обращала внимание на то, что действительно было важно. И мне бы хотелось вернуться в то время, чтобы дать себе крепкий подзатыльник, но… прошлое не исправить. Оставалось только жить дальше и не совершать тех ошибок, что ты уже совершил.

Диего молчал, ожидая продолжения, и я чувствовала, что он уже готов задать вопрос, на который мне не хотелось отвечать. Поэтому произнесла сама:

– Мы поругались в тот вечер. Если честно, я даже не помню, из-за чего и кто первый начал. Я вспылила или ты был чем-то недоволен, не знаю. Порычали друг на друга, ты ушел, хлопнув дверью – ты всегда так делал, когда не хотел продолжать скандал. А я не стала тебя останавливать, потому что знала: сейчас оба остынем, и эта ссора забудется так же, как и все предыдущие. Нам просто нужно было время, чтобы выдохнуть и проветриться, но…

Горло сжало спазмом, и я не сразу поняла, что плачу. Тыльной стороной ладони стерла слезы в робкой надежде, что Диего не успел их заметить, но он, разумеется, увидел, ведь смотрел на меня в упор.

– Но я не вернулся, – закончил Ди за меня.

Мне осталось лишь кивнуть.

Глава 33.

Я много раз проговаривала эту ситуацию на сессиях с психологом, пытаясь избавиться от чувства вины, которое разрывало меня на части первое время. И пусть мне достался замечательный специалист, который помог мне многое преодолеть, но это ноющее чувство так и осталось внутри. Сидело занозой глубоко и напоминало о себе каждый год в тот день, когда я последний раз видела Диего. В те ночи я тоже плакала, пряча слезы в подушку, а наутро рана затягивалась, и я жила дальше.

Но сейчас мой рассказ вскрыл нарыв, и теперь горький гной вытекал, заставляя меня снова ощутить это: вину за то, что я не остановила мужа в тот далекий октябрьский вечер. Только теперь к вине добавлялась еще и горечь за то, что пять лет я считала Ди мертвым и скрывала от своих испанских родственников собственного сына. Если бы я хоть раз сказала Хави, что у меня ребенок от его брата… этих долгих пяти лет не было бы.

– Почему ты плачешь, Ана?

Не знаю, откуда во мне нашлась смелость посмотреть на Диего. А он так же не отрывал от меня внимательного, пристального взгляда, лишь чуть сузил свои глубокие, как море, голубые глаза. В его голосе не было обвинений, но их достаточно было в моих мыслях.