Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Я снова не стала ничего говорить. Утешить мужчину я все равно не смогла бы, да и вряд ли он принял бы от меня это утешение. Оправдывать сеньору Солер тоже не стала. Пусть за свои ошибки отвечает самостоятельно, а у меня и собственных целый вагон, успеть бы разгрести до смерти.

Я думала, на этом наш разговор и закончится, но неожиданно Диего встрепенулся, словно сбросил с себя лишний мусор и мысли, и вновь повернулся ко мне.

– Так что там за история с больницей? Не расскажешь?

Я была уверена, что он уже забыл за ворохом собственных рассказов, но нет. Если Диего Солер желал что-то получить, он это получал несмотря ни на что.

Но я все еще не желала делиться, поэтому попыталась сделать вид, что все было совсем несерьезно.

– Нервный срыв, – мне даже удалось пожать плечами, словно это такая ерунда. Подумаешь, нервишки зашалили, когда я вдруг узнала, что мой муж умер. С кем не бывает?

Диего сощурился, заставляя меня чувствовать себя ничтожной под этим пристальным, пробирающим взглядом. И вновь накрыло это ощущение – будто я маленькая девочка, а он – грозный дяденька, знающий все лучше меня.

И мне бы очень хотелось быть тем подростком из примера Ди, который знал, что его раскроют, и готовил пути для отступления, но в нашей паре Солер всегда был тем взрослым, который о проступках узнавал даже раньше, чем сам виновный.

– Там я и узнала о беременности, – оставив бокал, призналась я. Пить совершенно расхотелось, да и от приторного сиропа уже сводило зубы. – И решила, что буду рожать.

Взгляд Диего не смягчился – он все еще сканировал меня, точно продвинутый детектор лжи, который работал на расстоянии, разве что угрозы разоблачения я больше не чувствовала.

– Ты жалела? – последовал вопрос.

– Ни секунды, – незамедлительный ответ, в подтверждении которого я улыбнулась – не натянуто и не наиграно, а совершенно искренне. – Александр – лучшее, что случалось в моей жизни. О нем просто невозможно жалеть.

На упоминании имени сына Ди нахмурился – совсем немного, лишь свел чуть ближе брови, но я успела заметить. Показалось, или имя в нем что-то задело? Какие-то потаенные нити если не памяти, то хотя бы души? Ведь именно так Диего мечтал назвать своего сына – в честь собственного отца, о котором Ди мало говорил, но при этом чувствовалось, что Солер любил его и скучал.

Я затаила дыхания, ожидая сама не зная чего. Глупо было надеяться, что Диего сейчас что-то вспомнит, но я надеялась, что он захочет обсудить явно возникшие у него ощущения.

Но Ди не стал. Вместо этого скупо мне улыбнулся и придвинулся ближе, уложив локти на стол.

– Расскажи мне о нем.

И снова я говорила, а Солер молчал, изредка улыбаясь. Он даже вопросов не задавал, просто слушал о том, как я боялась однажды ночью не найти сына в кроватке с высокими бортиками. Как смешно Саша падал, когда учился ходить. Как он замечательно рисовал и с каким удовольствием купался в море, для своих неполных пяти уже неплохо держась в нарукавниках. Как научился считать до десяти по-испански и легко мог назвать все свои игрушки.

– Ты должен с ним познакомиться, – в итоге заканчивала я, когда голос уже осип от долгого монолога. – Он замечательный ребенок. И будет безумно рад тебя видеть.

Последнее я добавляла от себя, хотя на самом деле не представляла, как сын отнесется к внезапному появлению отца. Но мне важно было, чтобы это появление действительно состоялось, а здесь все зависело только от желания Диего.

– Я… – начал было Солер и тут же запнулся. По его лицу совершенно невозможно было угадать, что именно собирался сказать мужчина.

Узнать продолжение мне было не суждено: рядом с нашим столиком вдруг оказался официант, привлекая к себе внимание.

– Прошу прощения, но мы закрываемся через пятнадцать минут.

Сбившийся с мысли Диего так и не продолжил – лишь поблагодарил официанта и потянулся за пиджаком, чтобы оставить чаевые. Точно так же, как делал это тогда, пять с лишним лет назад.

Наверное, виной алкоголь, иначе я бы не стала так глупо хрюкать в ладошку, пытаясь удержать смех. Но вместо ожидаемого неодобрения в ответном взгляде я вдруг увидела озорные огоньки.

– Такое у нас уже было, да? – верно понял мое состояние Ди, протягивая купюру. То, что он действительно слушал весь мой рассказ, приятно согрело сердце.

Но, увы, на этом хорошие впечатления закончились. Диего поднялся с места, и я поняла, что наш вечер подошел к концу. И в этот раз Ди так же не зайдет ко мне в номер, а я так же глупо от этого расстроюсь, даже зная, что сейчас у нас имелось куда меньше поводов оставаться наедине.

И все же Солер вызвался меня проводить до двери, но в лифте мы ехали молча. Диего не пытался продолжить прерванный приходом официанта разговор, а я не решалась вновь намекнуть на знакомство с сыном. Так и дошли до нужного номера в полной тишине.

– Знаешь, – я все-таки не удержалась и обернулась, опередив прощание Ди всего на пол секунды. – Ты можешь зайти и посмотреть на него. Саша, конечно, спит, но…

– Нет, – категорично перебил меня Солер, и его отказ прошил меня насквозь, словно выстрел из снайперской винтовки. Наверное, мне не удалось сдержать нейтральное выражение лица, раз Диего вдруг подался вперед, точно собирался меня успокоить, но сам же себя одернул, резко подавшись назад. – Черт!

Он запустил пальцы в волосы и оглянулся по сторонам, словно искал помощи у пустых отельных стен. А я стояла и смотрела на него, мужчину, от которого когда-то была без ума, и чувствовала, как одно его слово вновь разбивает мне сердце.

– Не подумай, что я не хочу, Ана, – в итоге набрался сил Диего и посмотрел на меня. Я видела, как сложно ему давались слова, и уговорила себя не лить слезы раньше времени. – Я очень хочу. Это ведь мой сын! Но не так, ночью, украдкой, словно я какой-то вор. Когда я пьяный и растрепанный, а он сонный и ничего не понимающий.

– Он даже не проснется, – попыталась то ли оправдать свое предложение, то ли успокоить Ди, но он лишь отрицательно покачал головой.

– Вот именно. Я хочу, чтобы все было правильно, понимаешь? Насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах, – выдыхал Солер и грустно улыбался. – Мы можем выбрать какой-нибудь день, и…

– Завтра, – неожиданно для самой себе перебила я, и тут же отвесила себе мысленный подзатыльник. Прозвучало так, будто я хваталась за последнюю соломинку и навязывала общество сына и свое собственное. Диего предлагал вполне логичный и обоснованный план, в котором и у меня, и у него появилось бы время собраться с мыслями, да и самого Сашу было бы неплохо подготовить. Но я уже говорила, и никак не могла заставить свой язык заткнуться. – Мы собирались в океанариум завтра. Вдвоем, без Леры, у нее какие-то очередные курсы, она останется в номере.

Я тараторила, словно у меня была всего секунда до того момента, как Диего уйдет навсегда, и мне кровь из носу нужно было его уговорить во что бы то ни стало согласиться провести время со мной и сыном. Но Солер никуда не уходил, и к моему очевидному волнению отнесся более чем спокойно, поэтому я дала себе возможность выдохнуть и продолжить более ровно:

– В общем, мы собираемся туда к двенадцати. И будем рады, если ты сможешь присоединиться.

С замиранием сердца я ждала ответа. Считала про себя секунды, прикидывая, в какую из них нужно будет сдаться и уйти, чтобы окончательно не упасть в своих глазах.

Но это не потребовалось. Ведь Ди, бросив взгляд на наручные часы, вдруг произнес:

– Двенадцать? Думаю, я могу успеть. Скинешь мне адрес?

Не веря, что он так просто согласился, я смогла лишь кивнуть. Но словно мало мне было удивлений на этот вечер, как Солер вдруг выдал:

– Спасибо, Ана. Спасибо, что все рассказала мне.

А потом шагнул и вот так просто обнял, прижав к себе лишь на мгновение. Одно малюсенькое и ничего не значащее мгновение, которое перевернуло мой мир с ног на голову и заставило вернуться туда – в то время, где нам не нужно было трястись весь вечер и гадать, позволительно ли будет такое проявление чувств.