Измена. (не) удобная жена (СИ) - Грасс Елена

— Фуф, — я попытался рассмеяться, хотя внутри чувствовал себя ужасно.

Беспомощность давит на меня, заставляя ощущать себя уязвимым.

— А пока я поеду за нотариусом, познакомься и поговори немного со своей сиделкой, — удивляет меня, направляясь к двери. Уже и об этом позаботилась моя жена⁈ — Она уже ждёт за дверью.

— Быстро ты… Даже выбрала сама? — кивает мне довольная.

— А чего тянуть? Врачи сказали, ты быстро идёшь на поправку. Она будет тебе скоро необходима. Не беспокойся, я выбрала самую лучшую! Всё как ты хотел!

Я не успеваю у неё даже ничего спросить, как заходит… Анна.

«Кто? Анна? Сиделка? Она? Моя? Этого же не может быть… Нет… никак не может быть!» — еле сдерживаюсь, чтобы не сказать всё это вслух.

Глава 37

АЛЬБИНА

Анна весь этот период, пока ожидала моего звонка о Курбатове, неустанно заботилась о своём внешнем виде.

Когда я, наконец, приехала за ней, на её лице не осталось ни малейшего следа от синяков или каких-либо повреждений выглядеть идеально.

И надо признаться, выглядела она превосходно, несмотря на недавние события.

Она действительно приложила максимум усилий, чтобы восстановить свою красоту, и результат был потрясающим, чему я была очень рада.

— Не передумала быть с Курбатовым? — усмехаюсь, когда мы вместе отправляемся в больницу.

— Нет, — отвечает она решительно и чётко.

— А как же твой муж?

— Разведусь, — спокойно пожимает она плечами. — Этот брак стал для меня важным жизненным уроком, — неожиданно делится со мной своими мыслями.

— Интересно… И какой же это урок?

— Нельзя выходить замуж за нелюбимого человека. Только по любви! С Курбатовым я буду счастлива, и от всего сердца. А тогда… Тогда я вышла замуж, чтобы забыть Мишу.

— Так вы давно с ним кувыркались? — я так спокойно обсуждаю с любовницей своего мужа их интимную связь, что сама даже в это не верю.

А расскажи кому, вообще, вероятно, будут в шоке.

— Нет… Михаил… Я любила его почти пять лет, с той самой минуты, как мы впервые оказались в вашем доме. Сначала я пыталась подавлять эти чувства, даже думала, что смогу забыть его, выйдя замуж, но это не сработало. Мама постоянно твердила мне, что главное — это любовь мужчины, а всё остальное придёт само.

Откровенничает со мной.

— Ну вот я и выскочила замуж. Но оказалось, что мне самой важно любить, восторгаться, восхищаться… Как Мишей я восхищаюсь. Он для меня идеален.

Начинаю хохотать. Она смотрит на меня со злостью.

— Ладно, не смотри на меня волчонком! Просто ты… фантазёрка такая! Ты с ним ни дня не прожила и не можешь судить, хороший он человек или нет, — обламываю её девичьи, наивные фантазии. — Ты просто напридумывала в голове себе кучу глупостей и теперь живёшь этими иллюзиями. Подожди, окунёшься в реальную жизнь рядом с ним, посмотрим, как ты запоёшь. Попросишь ещё обратно всё отыграть. У него непростой характер, поверь. Не так сваренный суп, каша полетят тебе в физиономию.

— Он что, так делает⁈ — удивлённо переспрашивает, округлив глаза.

— Ну, в моём случае, всё это отправлялось прямиком в мусорку. Но в твоём, если учесть, как ты лебезишь перед ним и как он вёл себя на видео, всё полетит прямо в твою физиономию. Готовься.

Она хмурится.

— Ты позволила себя унижать, и он этим воспользуется по полной программе. Мне повезло понять это в начале наших отношений, и поэтому Михаил знал, что со мной так нельзя. Но если кто-то позволял, всё… Михаил никогда не прощает слабости другим людям.

«Только себе он, конечно, простил. Себе позволил» — с горечью добавляю в мыслях, бросив взгляд на его любовницу.

Но он — то себе простил, а я ему нет. Поэтому ответить придётся по полной.

— Я буду умнее, — тихо произносит, переводя взгляд на окно.

— Понравишься ли ты ему теперь умнее, глупышка? — задаю риторический вопрос. Молчание. — Ладно, мы приехали. Соберись и помни о наших договорённостях. Мне часть денег от компании, тебе Михаил.

— И тоже часть денег! Ну, те, что его, — поспешно добавляет она, поправляя саму себя.

Как я и предполагала… там нет никакой настоящей любви.

Ей просто нечего терять теперь, и она осознаёт, что я могу сдать её в любой момент.

Поэтому она решила пойти ва-банк с Курбатовым, стараясь убедить меня в своей безграничной страсти к нему.

Нет, она его любит, конечно, но и деньги для неё имеют значение.

Нет там безусловной любви, как было со мной в её годы по отношению к Михаилу.

— Ну, деньги Михаила — это деньги Михаила, и ему решать, как вы будете ими распоряжаться: вместе или раздельно, — говорю, паркуясь возле больницы. — Всё зависит исключительно от тебя. Но пока не свети про договорённости и свою пылкую любовь. Просто прояви заботу, как нанятая медсестра. Действуй, как мы договорились, исходя из интересов.

Мы подходим к двери палаты Михаила, и я, надев маску абсолютного спокойствия, захожу к нему в палату.

Скоро мне предстоит увидеть его растерянность, когда он поймёт, кто стоит перед ним.

Помню, главное, удержаться от улыбки. Да пожалуй, лучше сразу уйти, сейчас важно оставаться серьёзной.

Мысленно повторяю себе, какой должна быть моя роль: усталой, обеспокоенной, немного потерянной, будто будущее кажется туманным и непредсказуемым.

Никакого намёка на радость или спокойствие.

Михаил, ты многому меня научил.

Ты сам показал, насколько важно уметь контролировать свои эмоции, даже когда сердце рвётся на части.

Теперь я искренне благодарна тебе.

… — Я знаю, что нужно делать. Нотариуса надо. Доверенность на тебя выпишу. Замам своим хитрожопым я не доверяю, так как тебе, поэтому принимать главный удар на себя, Альбинка!

Да, он даже не подозревает, что его доверие станет его же погибелью.

Этот человек, который всегда считал себя умнее всех вокруг, оказался таким предсказуемым.

— Думаешь? — показываю наигранное сомнение.

— Уверен! — он вдохновлён, что может переложить на мои плечи сейчас компанию и спокойно восстанавливаться.

— Хорошо, — соглашаюсь, киваю.

— Альбин, поскольку дела не терпят, езжай за нотариусом.

— О чём ты так волнуешься? — даже интересно.

Скорее всего, беспокоится за те проверки, которые обещал ему Егор, когда говорил о мести.

— Да что-то в груди у меня беспокойно… словно ты что-то от меня скрываешь… — делаю вид, что задумалась над его словами. — Нормально точно всё там? Не критично? За эти несколько дней не развалили там всё замы? Ничего не скрываешь? — Ну, я была права. За проверки боится. Только он не знает, что они не на мои плечи лягут, а на его, когда из больнички выпишется.

— А, это… Нет.

— Альбин, я должен подняться на ноги! Причём быстро и срочно. Ты ведь знаешь, я просто не могу выносить болезнь. Мне нужно вернуться в строй как можно скорее.

Помню, помню, Курбатов, как ты ненавидишь быть беспомощным. Но в этом случае виноват только ты сам!

— Это дорого.

Говорю ему о расходах и замечаю удивление. Хохотать опять хочется от того, как он растерян.

— Что ты на меня так смотришь? Думал, я денег на тебя пожалела? — начинаю смеяться.

— Ну возникла такая мысль…

— Я сказала тебе об этом только для того, чтобы ты не переживал из-за расходов, если вдруг главный бухгалтер будет жаловаться, что деньги утекают рекой. Не волнуйся, я всё организую наилучшим образом.

Хлопаю его по щеке, а на самом деле хочется дать ему по морде.

— Фуф, — наигранно начинает смеяться.

— А пока я поеду за нотариусом, познакомься и поговори немного со своей сиделкой, — Ну что… начнём спектакль актёров из погорелого театра? — Она уже ждёт за дверью.

— Быстро ты… Даже выбрала сама? — он на самом деле удивлён.

— А чего тянуть? Врачи сказали, ты быстро идёшь на поправку. Она будет тебе скоро необходима. Не беспокойся, я выбрала самую лучшую! Всё как ты хотел!

Он не успевает отреагировать на мою новость, когда как бригантина в палату заплывает Анна.