Крик Ворона (ЛП) - Кент Рина

Странно. Обычно он сосредоточен, словно всегда готов к убийству. Сейчас он другой.

— Эмоции – это слабость, — продолжает он. — Они вызывают просчеты, порывы и... бессмыслицу.

Он что, запутался?

Это так чертовски странно и, в общем, неудобно.

Аарон был одним из первых, кто вступил в «Преисподнюю». Он преуспел в боевых искусствах и стрельбе. Убивал без всяких угрызений совести. Словно ждал, когда его поместят в «Преисподнюю», чтобы высвободить демонов внутри себя.

Вот такой он долбанутый мудак, так что видеть его запутавшимся в чувствах – это новость. Это из-за женщины?

Так же невозможно, как увидеть гребаного единорога. Он не испытывает чувств. Никогда.

Не знаю, что он хочет от меня услышать, поэтому просто говорю правду.

— Чувства – это не всегда слабость, они могут быть и силой.

Его внимание переключается на меня, брови сжимаются в кулак.

— Как?

— Они могут наполнить жизнь смыслом.

— Это то, что случилось с тобой?

Я киваю, улыбаясь.

— Она не только наполнила мою жизнь смыслом. Она также заставила меня почувствовать себя живым.

Аарон на секунду задумывается. Затем, словно пойманный на чем-то запретном, он говорит:

— Ерунда.

Нет. Для меня это, блядь, идеальный смысл.

***

Небо темнеет, обещая дождь.

Как чертовски типично.

Я шагаю к запущенной крыше, напротив ресторана. Тристан и Дилан должны были прийти сюда на встречу, и я все еще слежу за ними.

Я нахожу Селесту на краю перил, смотрящую в бинокль.

На ней толстовка с капюшоном и спортивные кроссовки, она готова бежать в любую секунду.

— Привет, Сел, — я опускаюсь рядом с ней на перила.

— Привет, Ворон-Воронок.

Она не смотрит на меня, все ее внимание приковано к модному ресторану на другой стороне улицы.

— Что ты здесь делаешь? — я постукиваю пальцами по ее руке. — Разве ты не должна быть во Франции, защищая Элоизу?

— Не волнуйся, — она все еще поглощена видом в ресторане. — Элоиза здорова и не желает умирать. Охранники Родоса присматривают за ней. И Призрак тоже.

Я почувствовал облегчение, когда Призрак сказал, что у нее нет никаких суицидальных наклонностей.

Элоиза заслуживает жизни.

Надеюсь, она нашла для этого причину. Что-то... или, возможно, кого-то.

Нет. Это ложь. От одной мысли, что рядом с ней будет кто-то еще, мне хочется свернуть ему шею.

Даже если она может жить без меня, я не могу жить без нее.

Я прищуриваюсь и пытаюсь разглядеть, за чем Селеста наблюдает с таким интересом. Даже ее губы приоткрываются.

— Все еще наблюдаешь за Диланом, как жуткий псих? — спрашиваю я.

Она рывком опускает бинокль, словно ее поймали на краже из банки с печеньем.

— О чем ты говоришь? Я не слежу за Диланом. Я слежу за Аароном. У меня есть контракт на его голову на случай, если ты станешь стариком и у тебя разовьется болезнь Альцгеймера.

Я наклоняю голову в сторону ресторана, где Дилан сидит со своими деловыми партнерами и что-то спокойно обсуждает. Этот засранец не был так чертовски спокоен, когда угрожал убить меня.

— Я вижу здесь только Дилана.

Селеста может отрицать это сколько угодно, но Дилан ей небезразличен с тех пор, как они были детьми в «Преисподней». Только вот лет десять назад она его оттолкнула. И теперь просто наблюдает за ним издалека, как чертов сталкер.

— Это потому, что Аарон появится в любую секунду, — Селеста вскидывает руки вверх, как будто в этом есть какой-то смысл. Она поворачивается ко мне лицом, но не раньше, чем бросает последний взгляд на Дилана. — Хочешь узнать кое-что чертовски забавное? Я наблюдала за Аароном на той неделе, и угадай, что он сделал?

— Убил средь бела дня, потому что не мог контролировать свою больную жажду крови?

Зная Аарона и то, насколько он испорчен, я бы не удивился. Однако я бы удивился, если бы Тристан и Дилан не замели его следы. Имидж – это все в их снобистском мире.

— Нет. Кое-что гораздо страннее, — Селеста наклоняется ближе, чтобы прошептать мне на ухо, словно боясь, что призраки в этом старом заброшенном месте услышат. — Он кого-то похитил. Это была не цель или убийца. Это был простая студентка факультета искусств.

Очень странно. Аарон вообще не любит похищать людей. Предпочитает просто убивать. Так вот почему он ворвался в мой отель на той неделе? Из-за этой студентки?

— Хотя на ней было красное платье, так что, возможно, он ослеп и принял его за кровь, — Селеста смеется.

Мой телефон вибрирует. Призрак.

Я отвечаю так быстро, что аппарат едва не падает на землю.

— Как она?

— Хорошо.

Моя грудь вздымается. Это всего лишь одно слово. Одно единственное слово. Но единственное слово, которое позволяет мне дышать до следующего дня.

— Ты ведь лично следишь за ней? — спрашиваю я.

— Если не я, то Тень или Туман, — также известные как самые надежные люди в «Нулевой команде». Они никогда не проваливают ни одно задание. — Или Селеста, когда не бегает вокруг.

— Она сейчас следит за Аароном. Только здесь есть только Дилан, — я выделил последнее имя.

Все внимание Селесты по-прежнему приковано к ресторану. Что-то подсказывает мне, что Аарон даже не появится на этой встрече, но она все равно будет продолжать наблюдать.

— Мы возвращаемся в Англию для выполнения миссии, которую поручил нам Аид, — тон Призрака становится жестким.

— А что с Элоизой?

— Люди Родеса здесь. Они присмотрят за ней.

Мой позвоночник подрагивает. Я бы предпочел, чтобы это был Призрак или мои товарищи по команде, но у него нет выбора. Этот мафиозный бизнес настолько велик, что Аид готов помешать «Нулевой команде» убивать обычных контрактников, чтобы разобраться с ним. Он не подозревает Призрака, насколько я знаю, и держит остальных в заложниках, потому что знает, насколько лучше мы работаем под давлением.

Однако, если Аид усомнится в Призраке, для всех нас игра будет окончена.

— Как дела у вас? — спрашивает Призрак.

— Ничего особенного. Тристан, однако, либо устраняет своих коллег-убийц второго поколения, либо предлагает им выход. Если «Нулевая команда» окажется запертой или на этой миссии, а второе поколение дезертирует, в «Преисподней» останется не так много убийц.

— Хорошая новость для нас.

Наступила тишина, прежде чем он продолжил:

— Мне удалось убедить «Нулевую команду» восстать против Аида. По крайней мере, тех, кто отправится на эту миссию вместе со мной.

Мое сердце колотится, а воздух поступает в легкие с такой легкостью, которой я не чувствовал уже несколько месяцев. Аид падет. Возможно, у меня появится шанс воссоединиться с Элоизой.

— Я знаю, что ты хочешь вернуться во Францию, — говорит Призрак, словно читая мои мысли – снова. — Но сейчас это небезопасно. В конце концов, он Аид, и у него всегда будут верные демоны вроде Шторма. Наши товарищи тоже взаперти, и они на «Омеге», Ворон.

— Я буду ждать.

Но я знаю, что время возвращения к Элоизе не за горами.

По крайней мере, я чертовски надеюсь, что это не так.

Потому что не могу больше держаться от нее подальше.

Два выстрела пронзают висящую на дереве банку. Громкий звук эхом разносится по лесу, но никто, кроме меня, его не слышит.

А вот тот, кто прячется на холме и следит за мной уже больше четырех месяцев, может услышать.

Шарлотта лает, ее хвост виляет вправо и влево. Я глажу ее по голове и целую в нос.

Я кладу пистолет и магазин в кожаный портфель и закрываю его. Здесь вполне приличное место для тренировок. Маленький столик из ствола дерева – его снесло ветром, – и несколько висящих на ветках банок.