Мы оба знаем, что Максим вернется.
Вопрос только в одном:
С чем?
В напряжении проходит еще пару дней.
Два дня, которые пролетели как один долгий, мучительный сон. Я пыталась отвлечься, занять себя чем-то, но мысли о Максиме, о том, что произошло, не отпускали. Они висели надо мной, как тяжелый туман, мешая дышать.
Сегодня я приехала в ателье. Работа. Она всегда была моим спасением, моим убежищем. Здесь я могла забыть обо всем, погрузиться в мир тканей, выкроек, заказов. Здесь я была не Викой, которая сломалась, а Викторией Волковой, владелицей успешного ателье, которая знает, как превратить кусок ткани в произведение искусства.
Но сегодня даже работа не приносила облегчения.
На столе передо мной гора дел: неоконченные заказы, счета, эскизы, которые нужно утвердить. Я знаю, что должна заняться этим. Должна. Но каждая бумажка, каждый заказ напоминают мне о том, что жизнь идет дальше, даже если я к этому не готова.
Я беру в руки эскиз вечернего платья, которое нужно срочно сдать через неделю. Ткань уже лежит на столе — шелк, нежный, как облако. Я провожу пальцами по его поверхности, пытаясь сосредоточиться.
— Вика, — раздается голос моей помощницы, Лены. — Клиентка по платью на примерку приедет через час.
Я киваю, не отрываясь от эскиза.
— Хорошо. Я успею.
Лена смотрит на меня с беспокойством, но ничего не говорит. Она знает, что лучше не лезть.
Я беру ножницы и начинаю кроить ткань. Движения привычные, почти механические. Раз, два, три. Шелк поддается легко, как будто сам знает, куда ложиться.
И тут телефон в кармане вибрирует.
Я замираю.
Не сейчас.
Но телефон не умолкает. Вибрация продолжается, настойчивая, как будто кто-то стучится в дверь моего сознания.
Я вытаскиваю его и смотрю на экран.
Максим.
Сообщение.
Я не хочу читать. Не хочу знать, что он пишет. Но пальцы сами нажимают на экран.
"Вик, нам нужно поговорить. Это важно."
Я сжимаю телефон в руке, чувствуя, как внутри все сжимается.
— Вика? — Лена снова зовет меня, но я не могу ответить.
Мой взгляд прикован к экрану.
"Ты не можешь просто взять и вычеркнуть меня из своей жизни. Мы не закончили."
Я чувствую, как гнев поднимается где-то глубоко внутри.
— Вика, ты в порядке? — Наташа подходит ближе, но я отмахиваюсь.
— Да, все нормально.
Я набираю ответ, пальцы дрожат.
"Мы закончили, Макс. Ты сам это сделал."
Отправляю и сразу же выключаю телефон.
Не хочу больше видеть его сообщений. Не хочу слышать его голос.
Я кладу телефон на стол и возвращаюсь к работе. Шелк, ножницы, нитки. Вот что важно сейчас. Вот что реально.
Но внутри все еще бушует буря.
Я беру иголку и начинаю сшивать детали платья. Каждый стежок — это шаг вперед. Каждый стежок — это попытка забыть.
— Вика, вип клиентка приехала, — снова зовет помощница.
Я киваю, откладывая работу.
— Иду.
Я смотрю на себя в зеркало. Вижу бледное лицо, темные круги под глазами. Но это не важно. Сейчас я должна быть профессионалом. Должна улыбаться, говорить, делать вид, что все в порядке.
Я выхожу в зал, где уже ждет клиентка.
Спустя час я заканчиваю работу и захватив кофе в кабинете, иду на выход. Но успеваю только ступить в сторону парковки. Как сбоку слышу знакомый девичий голос:
— Здравствуйте, Вика. Я хочу с вами поговорить.
Девочки, весь марафон в одной проде принесла. Все, выдохлась( Остальное завтра.
Глава 41.
Вика.
Алиса стоит передо мной, чуть склонив голову набок, её губы тронуты тонкой, насмешливой улыбкой. В её глазах — ликующее торжество, будто это не обычная встреча, а финальный акт спектакля, который она разыгрывала долгие годы. Она смотрит на меня с таким видом, словно только что одержала победу в битве, о которой я даже не подозревала.
— Здравствуйте, Вика, — произносит она медленно, растягивая слова, как будто смакуя их вкус, наслаждаясь каждым звуком.
Я не отвечаю. Просто смотрю на неё, и впервые вижу по-настоящему. Не ту милую, робкую девушку, которая однажды вошла в наш дом, смущённо улыбаясь, держа Рому за руку.
Нет.
Передо мной стоит другая Алиса. Та, что была с нами с самого начала, но оставалась в тени. Та, что терпеливо ждала своего часа. Та, что сейчас показывает своё истинное лицо.
— Нам не о чем говорить, — говорю я твердо.
Алиса улыбается, и в её улыбке столько яда, что мне становится холодно.
— Напротив, Вика. Есть.
Она делает шаг ко мне, медленно, размеренно, с удовольствием наблюдая, как я впитываю каждое её слово. Её движения плавны, как у хищника, который знает, что добыча уже в ловушке.
— Ты думаешь, что это всё случайность? — её голос мягкий, почти ласковый, но с подспудной насмешкой. Нахалка, “тыкает” мне. Усмехаюсь слегка в душе.
Я молчу, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение.
— Думаешь, что Максим изменил тебе просто так? По глупости? По ошибке?
Она изучает моё лицо, словно ищет слабое место, куда можно нанести удар.
— О, нет. — Алиса качает головой, её глаза сверкают каким-то болезненным огнём. — Он изменил тебе потому что любит меня.
Внутри что-то замирает. Она говорит это слишком уверенно. Слишком одержимо. Будто не просто пытается меня убедить. А доказывает самой себе.
— Мы вместе уже почти месяц, — продолжает она, и её слова летят в мою израненную душу.
Я чувствую, как что-то холодное прокатывается по моему позвоночнику.
Она делает ещё один шаг, приближаясь ко мне, и её дыхание почти касается моего лица.
— Всё началось ещё тогда, когда мы жили в вашем доме.
Я застываю, не в силах пошевелиться.
— Ты ведь помнишь? — её голос наполняется сладким ядом. — Я была рядом всегда.
Я сжимаю пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
— Ты была так занята. Ателье, клиенты, встречи, работа… — Алиса наклоняет голову, наблюдая за моей реакцией. — Ты даже не заметила, как Максим начал остывать к тебе.
Он не остывал. Но я не могу сказать это вслух.
Я вспоминаю те ночи.
Я лежу в постели, смотрю в потолок.
Тяну руку в пустоту.
Рядом никого.
Где-то в глубине дома горит свет.
Я думаю: он работает.
Я всегда так думала.
— Он начал видеть МЕНЯ, — шепчет Алиса, и я едва не вздрагиваю.
