Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина

Егор поворачивается к Веронике. Та, взглянув на часы, ретируется на выход, сказав, что вернется минут через десять.

— Зачем?

— Что, зачем?

— Зачем вы ее отправили?

— Ты слышала, чтобы я сказал ей хотя бы слово?

— Вы глазами ее отправили!

— Уля! О чем я тебя просил?

— Я не могу сидеть дома. У меня тренировки. Я и так подвожу команду.

— Я просил тебя не пользоваться общественным транспортом. И вообще лишний раз по улицам не шастать!

— У меня нет личного водителя!

— Сколько раз я тебе сказал, что ты всегда можешь позвонить мне, и я отвезу тебя туда, куда тебе нужно?

— Я не хочу вам докучать... Вам что, делать больше нечего? Катать меня туда-сюда!

— Спускайся, — требует он.

— Не хочу!

— Лучше спустись!

— Нет. Не мешайте мне. У меня была разминка. Вы ее прервали.

— Ты сама напросилась, — он заскакивает на широкую спину деревянного коня и садится позади меня. Берет меня за талию и тянет на себя. Я упираюсь спиной в его грудь, а он, понизив голос, говорит мне на ухо: — Я просил тебя не обращаться ко мне на "вы"?

— Здесь я буду обращаться к вам только так, — спиной чувствую размеренные удары его сердца. А мое почему-то начинает стучать, как заведенное.

— Когда мы будем видеться не "здесь"?

— Я вам уже все сказала. Я думала, вы меня поняли, — шепчу, проглотив из неоткуда взявшийся ком в горле.

— Уль! Я ведь позаботиться о тебе хочу. Не отталкивай меня. Этот отморозок со дня на день вернется. Ты уверена, что он не захочет отомстить тебе?

— Не думаю, что он будет мне мстить. А если и будет, то, скорее всего, не мне, а Маше. Это ей он заплатил деньги и не получил того, чего хотел.

— Но хотел то он этого от тебя, а не от нее. Ты думаешь, сто тысяч — деньги, которые могут его сильно волновать. Это ты пробила ему башку, а не Маша. Ты задумывалась над этим? Не страшно?

Он говорит все это полушепотом, склонившись над моим ухом. Крепче прижимает меня за талию к себе. В его словах, несомненно, есть доля истины, но и то, что он предлагает. Не устраивает меня от слова совсем. Я не хочу еще больше вгонять себя в долги перед ним. Я прекрасно осознаю, что он со временем захочет в расплату. Не могу сказать, что он не симпатичен мне. Скорее наоборот. После всего, что он сделал для меня, я посмотрела на него иначе. Не вижу я больше в этом человеке того заносчивого козла, которым он мне представился при первой встрече. Я искренне благодарна ему за то, что он откликнулся в ту ночь на мою просьбу о помощи. Благодарна за то, что оставил Акселя в комплексе. Но заводить с ним отношения лишь в благодарность за это я не готова.

Ответить я не успеваю. В зал дружно заваливается команда вольтижеров. Ребята уставились на нас так же дружно, как и заскочили в зал. Егор отлипает от меня, спрыгивает с коня и уходит из зала, не обращая внимания на кучку спортсменов, сканирующих его любопытными взглядами.

24

За щекой зубная щетка. В руках расческа, совсем не бережно раздирающая мою ни высушенную на ночь шевелюру. — Вот было бы у меня четыре руки, — думаю я, остервенело раздирая спутанные волосы. Будильник прозвенел около часа назад. Я отключила его и благополучно продолжила спать дальше.

Сегодня мне снилась бабушка. Ее не стало две недели назад. Я видела ее страдания и понимаю, что смерть стала ее избавлением от страшных мук. Как бы кощунственно это не звучало. Для нее так будет лучше. Она очень страдала.

Она приснилась мне впервые со дня похорон. Приснилась такой, какой я помню ее до болезни. Мы вместе с ней собирали персики. Красивые крупные бархатные мячики, которые я срывала с обвисших ветвей дерева. То тут, то там подпертых специальными деревянными рогатками, вырезанными дедом Петей из дикого фундука. Я срывала персики, чувствуя их аромат и тепло сочной мякоти, обтянутой тонкой велюровой кожицей, освобождая дерево от тяжести вызревших плодов. Отдавала их ей, а она укладывала фрукты в корзины, периодически отмахиваясь от ос, кружащихся над осыпавшимися и разбившимися плодами. Мы болтали и смеялись. А потом несли две полных корзины домой. По пути бабушка пела песню своим неповторимым зычным голосом, половину слов которой я не понимала, но слушала с невероятным упоением.

Я шла чуть позади нее и наблюдала за тем, как колыхается на ветру ее цветастая косынка. Из-под нее выглядывали черные, как смоль волосы, собранные в тугой пучок на затылке. Бабушка оборачивалась ко мне и добрым лучистым взглядом подгоняла идти быстрее. Она всегда и во всем меня подгоняла. Она была такой шустрой и проворной, что умудрялась всегда делать по несколько дел сразу. Она могла одновременно варить пятилитровую кастрюлю вкуснейшего кубанского борща, печь блины, оттапливать творог и параллельно с этим помогать деду распутывать рыболовные снасти. Сон был такой красочный, такой прекрасный. Неудивительно, что сегодня мне не хотелось просыпаться.

И вот теперь я опаздываю. А точнее, уже опоздала на свой автобус, который ушел около двадцати минут назад. Следующий автобус, проходящий мимо комплекса, должен быть примерно через пятнадцать минут. Но и на него я, скорее всего, тоже не успею.

Звонок в дверь отрывает меня от воспоминаний. Если это Макар, то уже пора поговорить с ним. Я избегаю его вот уже две недели. Не отвечаю ни на звонки, ни на сообщения. Не знаю, как общаться с ним, ни затрагивая той темы, связанной с Машей. Ее, кстати, я видела лишь пару раз, и то мельком. После похорон она больше не появлялась мне на глаза. Вероятно, поняла, что я не стану выдавать ее постыдной тайны. Сейчас я впервые жалею о том, что мы соседи. Не могу сказать, что Макар очень настойчив. Если бы очень хотел, думаю, давно бы уже выловил меня где-нибудь. Но, скорее всего, он и сам чувствует, что от паузы, возникшей в наших дружеских отношениях, потягивает неприятным душком, а точнее, смердит, как от навозной кучи. Уверена, что он понимает это, поэтому так вяло настаивает на выяснении причин моего странного поведения.

Не вытаскивая зубной щетки изо рта и даже не накинув халат. Прямо в пижаме иду открывать дверь. Распахиваю ее и наблюдаю перед собой совсем не Макара. Егор держит перед собой два ящика персиков, стоящих один на другом, и, не дожидаясь моего разрешения, заходит в квартиру.

— Привет! Думал, уже не застану тебя, — говорит осторожно ставя свою ношу на пол.

— Что это?

— Витамины! Ты знаешь! Тимур уплетает их в невероятных количествах. Каждый день покупаем по дороге домой. Они местные. Бабка утверждает, что ничем не обработанные, — он подхватывает один персик из ящика и показывает мне его румяный бок, по которому ползет розовый жирный червяк. — Думаю, он, — Егор указывает на червяка, — пестициды жрать не будет. Не волнуйся, они не все червивые. Но попадаются... Ты сегодня решила прогулять?

— Нет! Я собираюсь, — говорю, вытаскивая зубную щетку изо рта.

— Вот и замечательно! Собирайся! Я тебя отвезу, — говорит он, и в его интонации больше нет вопроса, сплошное утверждение.

Не знаю, с чего вдруг Егор решил нанести мне визит. После того, как мы поговорили в зале перед моей тренировкой, наше общение стало представлять собой исключительно обмен вежливыми фразами. До этого он вел себя настойчивее. А последнюю неделю по утрам:

— "Доброе утро, Егор Александрович!".

— "Доброе утро, Ульяна!".

А по вечерам:

— "До свидания!".

— "До свидания! Хорошего вечера! Тебя подвезти?".

— "Нет! Спасибо!".

— "Как хочешь!".

И все на этом. Мы совсем не разговаривали. Но время от времени он захаживал на мои тренировки. Постоит, посмотрит минут десять-пятнадцать и уходит. Я даже стала ловить себя на мысли, что иногда ищу его глазами. Нет, нет, да посматриваю по сторонам. Знаю, что его отношения со Светланой Олеговной стали более дружественными, и он даже вернул ей часть полномочий. Он больше не занимает ее кабинет. И в "Орион" как на работу больше не ездит. Привозит утром Тимура, проболтается немного по комплексу. Иногда берет Локки и уезжает на нем за территорию. Один. Никогда не видела его с кем-то. Раз, у меня даже возникла мысль составить ему компанию. Я давно не баловала Акселя лесными прогулками. Выгуливаю его в основном в леваде. Но он так быстро уехал, что догонять его стало уже как-то неловко. Вечерами он забирал мальчишку, поселившегося в комплексе, и пару раз предлагал подкинуть и меня до дома. Но, получив вежливый отказ, больше не настаивал.