Выбери меня (СИ) - Муратова Эля

Двумя пальцами Серёжа трогает мои опухшие от поцелуев губы. Позволяю ему проникнуть ими вглубь.

Он приоткрывает рот, когда я облизываю его пальцы, обильно смачивая их слюной.

Не отрывая от меня взгляда, скользит этой же рукой в мои трусики.

Когда он, наконец, касается меня там, словно разряд тока прошивает насквозь моё измученное ожиданием тело. Медленно массирует клитор круговыми движениями.

Не сдержавшись, хрипло стону, совершая рефлекторные движения тазом. Задеваю его обнажённый член, напрягшийся в предвкушении между нашими разгорячёнными телами.

Я влажная настолько, насколько это вообще возможно. И по его глазам я вижу: он тоже это понимает.

Отводит в сторону полоску моего белья, слегка приподнимая над собой.

Я вроде бы нахожусь сверху, но совершенно не управляю ситуацией. Безропотно позволяю ему направить себя внутрь моего тела.

Входит медленно, придерживая член пальцами у основания. Когда он достигает конечной точки, я издаю громкий стон облегчения.

Упираюсь руками в спинку дивана за его спиной. Начинаю двигаться, направляемая Серёжиными руками, плотно обхватившими мои ягодицы.

Он полностью контролирует темп и глубину проникновения. Мне лишь остаётся послушно подниматься и опускаться, когда он велит.

Прыгаю на нём, запрокинув голову к потолку. Его дыхание обжигает мою шею. Полураскрытыми губами ведёт по сонной артерии. Кусает чуть повыше ключицы. В один из особенно ярких моментов сдавленно матерится.

Чувство наполненности изнутри достигает своего пика.

Когда Серёжа просовывает руку между нашими телами и начинает ласкать клитор, я уже почти готова кончить.

Но он не позволяет мне этого. Замедлившись, обхватывает моё лицо ладонями. Целует в губы нежно-нежно. Бережно…

Из его рта вырывается хриплое:

— Как долго…

Пытаясь прийти к развязке, нетерпеливо дёргаю бёдрами. Мышцы, отвыкшие от подобных нагрузок, как будто сводит.

Серёжа переворачивает меня на спину одним ловким плавным движением. Оказавшись под тяжестью его большого горячего тела, я в прямом смысле задыхаюсь.

Приподнявшись на локтях, стремительными и чёткими ударами он начинает вбиваться в меня.

Раздвигаю ноги шире и, выгнувшись дугой, хватаю ртом воздух.

Это слишком! Его, нас — как будто слишком!..

Последние разумные мысли покидают мою голову. Остаются только первобытные, примитивные движения наших тел.

Разносящиеся по комнате влажные пошлые звуки, прерываемые лишь общим судорожным дыханием.

Лихорадочный блеск в глазах.

Серёжа обнимает меня одной рукой под лопатками, притягивая к себе. В верхней части тела мы сейчас как будто плотно спаянные детали.

Движутся только наши бёдра, сталкиваясь друг с другом в каком-то прекрасном, первозданном танце.

Он безошибочно чувствует момент, когда оргазм настигает меня.

Припадает губами к моим губам — но не целуя, просто соединяясь. Усиливая там самым контакт наших физических оболочек.

Содрогаясь под ним, я чувствую пульсацию его члена внутри. Его тело сотрясает крупная дрожь, когда он падает сверху.

Нежно оглаживаю покрытые потом лопатки, плечи, шею.

Прикрываю глаза, улетая туда, где никого кроме нас нет.

Глава 29

Руслан и Людмила

Всю следующую неделю мы с Серёжей не видимся.

Он уезжает в столицу, на какую-то крупную конференцию рестораторов. Как я поняла, это мероприятие было запланировано давно.

С одной стороны, я рада, что мне, наконец, представилась возможность всё спокойно обдумать. Вдалеке от Алёхина и его странного на меня влияния.

А с другой… Как будто кусочек меня отрезали и увезли на эту грёбаную конференцию. Серёжи нет рядом всего несколько дней, а я уже безумно скучаю.

Но мы с ним постоянно переписываемся! Ну как, переписываемся… Я пишу — он отвечает. Коротко и по делу. Никаких тебе селфи на фоне столичных достопримечательностей. Или просто фоток с красивыми видами.

Вот так, неожиданно для себя, я узнаю, что Серёжа Алёхин отнюдь не поэт. Он не будет писать тебе длинные пространные смс-ки о чувствах и прочее. Поболтать ни о чём — это тоже не к нему!

Алёхин скорее предпочтёт созвониться по видеосвязи вечером из отеля. Нет, я, конечно, рада увидеть его бородатую физиономию. Но… вы понимаете. Всё-таки девушки любят ушами. И я — не исключение.

Единственное, что я осознаю предельно чётко и ясно с отъездом Серёжи: я в него влипла по самое «не хочу». Не знаю, как ему это удалось — так быстро подобрать пароль к моему сердечку. Такое чувство, что его там всегда ждали.

Отмахиваюсь от этих дурацких романтических мыслей, пчелиным роем набившихся в моей голове.

Какие сердца, какие пароли? Очнись, Ирин! Ты уже взрослая тётенька. Включай логику!

Это, конечно, прекрасно, что у вас с Алёхиным всё настолько прекрасно, но не забывай о том, что у тебя есть определённые цели в этой жизни. Любовь любовью, а ты у себя одна. И как ни грустно это признавать, Алёхин — тот ещё образчик мужчины. Взять хоть бы тысячу и одну из его нескончаемых женщин.

Нет, я безусловно верю, что он не будет мне изменять или обманывать. Без этой веры нечего и начинать.

Но как долго он будет в меня влюблён, как сейчас? Помнится, Алёнка описывала Серёжины взаимоотношения с девушками одной ёмкой фразой: быстро загорается и так же быстро гаснет.

Когда догорит мой фитиль? Кто знает…

Последующие дни во мне зреет навязчивая мысль о том, что непременно следует извиниться перед Серёжиной мамой. Как-то неудобно тогда получилось. Сбежала как истеричка. Даже не попрощалась толком.

К пятнице я наконец решаюсь.

Серёжу в свои планы не посвящаю. Это только наше с Мариной Васильевной дело.

Задумчиво изучаю витрину. Нужно что-то принести с собой. Не идти же с пустыми руками. Точно, нет.

Взять чего-нибудь к чаю? Ну, не везти же пирог к мастеру, в конце концов. В доме Марины Васильевны с выпечкой на «ты».

После недолгих колебаний останавливаю свой выбор на упаковке хорошего кофе в зёрнах и корзине с фруктами.

Как оказалось, с пирогом я действительно не прогадала.

Когда я приезжаю к Марине Васильевне, запах печёного стоит на весь дом. Мне кажется, я чувствую его ещё с улицы.

— О, моя дорогая, я так рада тебя видеть! — улыбается старшая Алёхина. Морщинки лучиками расходятся в уголках её глаз. — У меня тут кое-кто есть. Ты же не против?

— Нет, конечно, — бормочу, стягивая ботинки. — Это Вам! — вручаю принесённую с собой корзинку.

Марина Васильевна охает, говоря что это было вовсе не обязательно. Я лишь приветливо ей улыбаюсь и молчу.

Захожу на кухню и тут же останавливаюсь как громом поражённая.

Потому что за столом на кухне Марины Васильевны сидит… та самая Люська. Люська из Серёжиного телефона!

Правда она сейчас одета и пены на голове нет. Но это точно она!

Тот же слегка тронутый веснушками, аристократически вздёрнутый нос. То же выражение лица оленёнка Бэмби.

— Знакомьтесь! Это Людочка. Дочь моей хорошей подруги! — щебечет Марина Васильевна.

В полном шоке оглядываю Людочку, застывшую с чашкой чая в руках, с ног до головы. Она в ответ смотрит на меня, не мигая.

— Людочка — сестра Руслана. Друга Серёжи. Помнишь, я тебе про него рассказывала? — тем временем продолжает Марина Васильевна, почему-то хитро мне улыбаясь.

Заторможенно киваю. Людочка — сестра Руслана. Руслан — друг Серёжи.

Погодите, что???

Изо рта несдержанно рвётся:

— Руслан и… Людмила?

Людочка морщит свой хорошенький нос.

— Ага. Как у Пушкина. Папа хотел быть оригинальным.

— Эээ… Вот это да! — отвечаю слегка невпопад. — Ну, у него это получилось.

Только не смейся, только не смейся.

— Ага.

Людочка опять кривит лицо, как будто лимон надкусила.

— А это Ирина! — представляет меня Марина Васильевна. — Лучшая подруга моей дочери.

— Приятно познакомиться, — выталкиваю из себя стандартное.