Героиня же, напротив, вся — Шэй.
Гордая, упрямая, упертая, независимая, эта красавица Фермина знает, чего хочет, и не остановится, пока не добьется своего. Ее муж, доктор Урбино — да, она вышла замуж за другого парня, прежде чем они со стариком Флорентино сошлись миллион лет спустя — говорит ей, что она не может завести ни одного неговорящего питомца, и она идет и покупает говорящего попугая.
Муж думает, что ведет себя умно, потому что не любит животных, но не хочет показаться неразумным, поэтому ставит невыполнимые условия, а она говорит: «Да ладно? Подожди, я возьму пиво».
Шэй в чистом виде.
Парень, с которым у тебя была интрижка на одну ночь, оказался твоим новым боссом?
Не дай ему взять верх. Скажи, что он похож на сову.
Новый босс заставил исчезнуть одного из твоих коллег?
Объяви босса своим парнем и попытайся соблазнить его.
Это безумие. Все это. Я, Шэй, эта чертова книга.
Отбрасываю ее в сторону и встаю, разминая ноги. Для виски еще слишком рано, поэтому готовлю себе кофе во встроенной в стену за рабочим столом кофеварке и пью его, прохаживаясь по кабинету и пытаясь проветрить голову.
Сегодня в городе пасмурно. Густой морской туман, закрывающий солнце, простирается от пляжа до центра города. Я смотрю в окно, расхаживая взад-вперед, и думаю о зеленых глазах и трагических историях любви, в сотый раз напоминая себе, что Шэй не может быть моей.
Но, черт возьми. Я никогда не хотел чего-то большего. Я одержим ею.
Она — моя холерная чума.
Стук в дверь моего кабинета отвлекает меня. Секретарь не приходит раньше восьми, так что мне приходится разбираться с этим самому.
Когда открываю дверь, то вижу, что Скотти из почтового отделения стоит там с коричневым крафтовым конвертом в руках.
— Доброе утро, мистер МакКорд. Это для вас.
Он протягивает конверт. Я беру его, гадая, кто бы мог прислать мне что-то так рано. Если не считать работников почты и охраны, я почти всегда прихожу первым.
— Спасибо, Скотти.
Когда он моргает, я понимаю, что он удивлен, что я знаю его имя. Потом вспоминаю, как Шэй отчитывала меня за то, что я ужасно веду себя в офисе, и решаю притвориться человеком.
— И, кстати, отличная работа.
Скотти хмурит брови.
— По доставке вашего конверта?
Вот почему я не разговариваю с людьми.
— Я имел в виду в целом. Ты хорошо справляешься. Продолжай в том же духе.
Закрываю дверь перед его носом, чтобы больше не видеть выражения его замешательства.
По крайней мере, я не захлопнул ее. Шэй гордилась бы мной за это.
Я разматываю маленький красный шнурок с застежки конверта и достаю лист бумаги.
Уважаемый мистер МакКорд,
У меня есть несколько вопросов по поводу квартального финансового отчета, который вы попросили меня подготовить для вас. Не могли бы мы с вами сегодня провести короткую встречу, чтобы обсудить их?
С уважением,
Мисс Сандерс
Я не просил ее готовить квартальный отчет, маленькая хитрюга. Она просто хочет поговорить со мной. И вообще, чья это была дурацкая идея, что мы общаемся посредством служебных записок?
О, да. Моя. Потому что, когда я начала читать «Любовь во время холеры» на прошлой неделе, этот идиот Флорентино посылал любовные письма Фермине, я знал, что это любимая книга Шэй, и это казалось романтичным.
Теперь, когда я дочитал роман до конца, написание писем от руки кажется мне занятием, на которое способен только человек, не владеющий собой и нездорово зацикленный на женщине, которая будет доставлять ему неприятности на протяжении пятидесяти лет.
Я сказал ей, что любовные романы — полная чушь.
Я поднимаю трубку и набираю ее номер.
— Говорит Шэй Сандерс.
— Доброе утро, мисс Сандерс.
Она выдыхает самый маленький, самый слабый вздох, затем прочищает горло.
— Доброе утро, мистер МакКорд.
— Что ты делаешь в такую рань?
— Пытаюсь начать неделю с чистого листа, сэр. А еще... я не могла уснуть.
Боже, ее голос. Почему ее голос так действует на меня? Не то чтобы он был горловым или соблазнительным. Он просто ее.
Я в полной заднице.
— Мне жаль это слышать. Попробуйте магний.
Постояв немного, она неуверенно говорит: — Прости?
— Магний. Он помогает справиться со сном и беспокойством.
— О. Эм. Обязательно. Спасибо за подсказку.
Я закрываю глаза, сжимаю переносицу и внутренне кричу на себя за то, что я огромный, бесполезный, зараженный чумой дурак.
— Нет проблем. Что касается отчета...
— Да, — перебивает она. — Мне очень нужна твоя помощь. У меня с ним возникли проблемы. Могу я подняться к тебе в офис на несколько минут, чтобы поговорить с тобой об этом?
Когда я не отвечаю, потому что борюсь с желанием увидеть ее, а не с тем, что я знаю, как правильно, она шепчет: — Пожалуйста?
Пожалуйста. Никогда еще одно слово не оказывало такого воздействия на мое тело.
Я закрываю глаза и пытаюсь изгнать образ, как она умоляет меня позволить ей кончить, пока я вхожу в нее сзади. Согнутую над моим столом, с задранной юбкой над ее идеальной задницей, мой твердый член, истекающий ее…
— Да, — говорю я слишком громко. — Сейчас. Поднимайся. Немедленно.
Я вешаю трубку и тяжело выдыхаю.
Черт возьми. Это просто катастрофа. Не успею я оглянуться, как мне исполнится восемьдесят пять, и мы с Шэй наконец-то пойдем на наше первое свидание.
Я расхаживаю по комнате, пока не слышу стук в дверь. В тот момент, когда открываю дверь и вижу ее лицо, понимаю, что уже проиграл.
Я затаскиваю ее внутрь за запястье, закрываю и запираю дверь, заключаю ее в объятия и целую.
Поцелуй застает меня врасплох.
Ожидая, что меня встретит какая-нибудь холодная, профессиональная версия Коула, которая снова скажет мне, что между нами ничего не может быть, я собралась с духом, пока поднималась на лифте. Я была готова к спору. У меня были подготовлены все аргументы. Мы должны были что-то придумать, чтобы быть вместе, и точка.
Затем он открыл дверь и набросился на меня, как изголодавшийся человек.
Его рот горячий и требовательный. Его язык проникает глубоко. Он прижимает меня к себе, крепко обхватывая руками мою спину, и пьет из моего рта, пока у меня не начинает кружится голова.
Затем он решительно отстраняется от меня и отходит назад, качая головой.
— Мы не можем этого сделать, Шэй.
Я пошатываюсь и тяжело дышу. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и попытаться понять, что он говорит.
— Ты имеешь в виду здесь? Мы не можем сделать это в твоем офисе?
— Нет. Я имею в виду вообще.
Уязвленная его словами и жесткостью в голосе, я поворачиваюсь и ухожу.
— Я сделаю вид, что не слышала этого. И, прежде чем ты снова откроешь рот, позволь мне кое-что тебе сказать...
Я останавливаюсь в нескольких футах от его стола и смотрю на экземпляр «Любви во время холеры», лежащий на промокательной бумаге. Когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, Коул вздыхает и проводит рукой по волосам.
— Я думала, тебе не нравятся любовные романы.
— Не нравятся.
— Тогда почему эта книга лежит у тебя на столе?
— Это долгая история. Как дела?
Я мгновение изучаю его выражение. Оно напряженное. Обеспокоенное. Тоскующее. Противоречивое. Он стоит с прямой спиной, слегка опустив голову, руки по бокам, ноги расставлены, ладони сжаты. Он выглядит так, будто борется с собой, чтобы не броситься ко мне, схватить и снова поцеловать.
Скрестив руки на груди, я смотрю на него.
— Я в порядке. Спасибо, что спросил. А ты?
— Отлично. Спасибо.
Его напряженный взгляд блуждает по моему телу. Он облизывает губы и переминается с ноги на ногу.
