(не) Моя доярушка (СИ) - Боровик Анастасия

Мне становится противно от его сравнений. Я остаюсь с каким-то неприятным послевкусием, чувствуя себя гадковато. Никогда не задумывался, хочет ли Толик большой и светлой любви, потому что он всегда позиционировал себя как человек, который хочет «нагуляться до старости». Однако сейчас мне кажется, что это не так, и я, возможно, задел его за живое. В ответ он решил сделать мне больно. Или, может быть, я просто проецирую свои собственные чувства.

Позже у меня состоялся разговор с Сережей. Пока он пил чай, я решаю выведать, как он относится к Миле... А вдруг она его судьба? Утренний разговор с Толиком затронул мысли в голове, ведь она правда подходит Сереже, всё, как он ищет.

— Мила так на тебя смотрит... Хотя мы привыкли, что они все так на тебя смотрят.

У него ноздри аж пышут.

— Серёж, ну что ты опять завёлся? Толик к ней всё равно несерьёзно относится, а она — идеальная, как ты и хотел: молчит и чай наливает.

— Может, хватит? Она просто нормальная, хозяйственная девушка, которая приготовила завтрак. И почему вы все решили, что я всем нравлюсь?

— Ну ты же идеальный парень: красивый, умный, спортивный, с принципами. Не бросишь, не предашь. Будь я девчонкой — сам бы на тебя глаз положил, — говорю я, и Сережа давится бутербродом.

— Отвали.

— Ладно, я и так вижу, как ты всем видом показываешь, что Мила тебе неинтересна. Но если это из-за Толика — не парься. Может, наконец станешь настоящим мужчиной? — подмигиваю я.

— Маркуша, я и так настоящий мужчина. Мне не нужно спать со всеми подряд, чтобы это доказать.

— Да что ты заладил со своей любовью! Нет её, ясно тебе.

— А почему ты тогда не смотришь на других девушек, а всё вздыхаешь по своей Маше-доярушке? И не надо говорить, что ты спишь со всеми, кто даст. Толика ты можешь провести, но не меня. Похоже, у тебя тоже наблюдается сексуальное воздержание. Я считаю, что она тебе не изменяла, но ты такой импульсивный...

Я сижу и молча слушаю. Его слова, которые он твердит из месяца в месяц, каждый раз заставляют меня мучаться.

— Толик сказал... — начинаю я, но слова Сережи уже пробили брешь в моей уверенности. Ведь я правда за всё это время не пошел и не узнал, а что было на самом деле? Она же не сказала мне ни разу «да, так и было». Даже просто спросить «почему?» не удосужился.

Меня озаряет вспышка в голове. Я должен узнать. Просто убедиться в последний раз, что это правда, и тогда мне станет проще отпустить. А пока я не получил этого подтверждения, я лелею внутри надежду, что всё это была ложь. Но, судя по всему, боюсь услышать, что это правда. Я должен набраться смелости и спросить. Просто спросить, что было. Всё вокруг становится таким ясным, будто пелена спала. Иначе я никогда не отпущу ее в голове. Ведь я люблю до сих пор. Сильно люблю и скучаю.

Но дойти до Маши не успеваю. Начинается суета, а я как хозяин дома не могу всё кинуть. И вот уже к вечеру я раздраженный и злой, потому что хочу быть не здесь, а там, где она.

Новый год проходит как в тумане. Веселюсь со всеми, а внутри клокочет. Спасибо Сереже, что помогает мне смотреть за Беллой, тем более она умудрилась травмироваться. Я хотя бы могу следить за другими. Например, за Толиком, который, кажется, выпил столько, что теперь норовит уничтожить всё в моем доме. Практически до утра слежу за ним, наконец укладываю спать и уже сам, без сил, иду к себе. Засыпаю, но всё это время ворочаюсь, продумываю слова, фразы, мысли. Что спрошу, как скажу.

Утром встаю измученный, и потом еще полдня прихожу в себя. Но смысла ждать больше нет. Надо идти, иначе я умру от разрыва сердца. Беру три бутылки самбуки, банки мандаринов, выставляю в коридоре и решаюсь пойти послушать напутствий от Сережи. Чтобы он сказал мне, если меня сорвет, что делать. Он как-то может направлять меня в нужное русло.

Иду, ищу по комнатам и слышу какой-то шум в гостевой. Направляюсь туда уверенным шагом, открываю дверь и застаю картину маслом: Толик лежит на полу. Рядом Сережа и Изабелла.

— Что здесь происходит?

— Толик напился и упал, — говорит Белла.

— Я не падал. Что, Серёжа, Мила тебе не понравилась? Ты молодец, идеальный наш, девственник-тихоня. Решил, как и Марко, отобрать у меня того, кто смотрит на меня с восхищением.

— О чём ты говоришь? — хмурю я, совсем не понимая, что здесь происходит.

Дальше — какие-то гадкие фразы от Толика. Сережа не выдерживает и снова бьет его. Кровь хлещет из носа. Я в шоке от всей ситуации.

— Помнишь, говорил мне про Милу? Пусть Сережа будет с ней, если он ей нравится. А я должен, по-твоему мнению, найти другую. Так же, Марко, ты сказал?

Я не так имел в виду, но вижу, что Толик пьяный, еле ворочает языком и, видимо, уже не понимает, что несет.

— Заткнись уже, — говорю я.

Но Толик будто никого не слышит.

— Переживу... Подумаешь, полюбил Машку-доярку, а ее увел итальянский мачо.

Я напрягаюсь. К чему он ведет?

— Я её не уводил. Она сама выбрала меня, всё было честно. Зачем ты это вспомнил? Ты хотел только тела, а мне никто, кроме неё, не был нужен. Я хотел жениться на ней... — говорю я со злобой.

Мне и так надоело, что я уже как сутки хожу сам не свой, пытаясь дойти до Маши и выяснить, что тогда было. А сейчас Толик ведет себя странно, всё больше заставляя сомневаться в нашей дружбе.

— Откуда тебе знать? Мне она понравились не только за её большие сиськи. Я первым заметил её и первым сделал шаг навстречу, но тебе было всё равно. Втихоря отбил. Я же, по-твоему мнению, не ищу любви. Но знаешь, что меня радует? Ты, как и я, не достоин её... Предпочёл мне поверить, а не ей, когда я рассказал о её измене. Вот и вся твоя любовь — херня!

Я бледнею. Внутри всё проваливается. Решаю уточнить еще раз, потому что не может быть, чтобы друг так поступил.

— Ты… солгал?

Но моей учтивости хватает ненадолго. Через секунду я уже лечу в его сторону, чтобы схватить за шкирку и спросить за всё.

— Толик, ты с ума сошёл! — Изабелла прикрывает рот ладонью.

Сережа перехватывает меня и шепчет на ухо:

— Он пьяный, я ему нос уже сломал. Марко, ты его убьешь. Пожалуйста. Один твой удар — и всё. Держи себя в руках. Марко…

— Как ты мог так поступить? Скотина! Ты хотя бы представляешь, как я страдал всё это время? — кричу я, не скупясь на итальянские ругательства.

— Ваши счастливые рожи меня бесили, — бормочет пьяный Толик.

— Он пьян, Марко. Не стоит. Вспомни, как ты однажды выключил парня. Пожалуйста, — просит Сережа, не переставая.

— Отпусти его, Серый! Давай, Марко, бей уже, — кричит Толик.

— Я люблю её, урод! До сих пор люблю, больше жизни... Я тебе поверил, потому что ты мне был другом. Тварина! Предатель! Даже руки не хочу об тебя марать.

— А я? — Толик внезапно сник. — Я тоже её любил.

Тишина. Даже Белла замирает. Я смотрю на Толика и понимаю, что никогда больше не захочу его видеть. Сегодня я просто отпущу его живым, но мертвым для меня другом. С этого дня я этого человека не знаю.

— Всё, иди проспись, — Сережа поднимает Толика и отводит к двери. — Потом разберёмся.

Когда бывший друг уходит, я сажусь на диван и закрываю лицо руками.

— Она меня не простит…

— Попробуй, — говорит Сережа.

— Сережа… — Обнимаю его за голову и сталкиваюсь с ним лбом. — Ты сразу сказал, что она не такая, а я тебе не поверил. Поверил дураку… Но там еще тот Игорь... Все так сошлось... Какой я идиот...

Стоп. А почему тогда там был Игорь? И его слова… Именно это я и должен выяснить сегодня. У всех.

Глава 30

Марко

Пытаюсь бежать, но снег словно специально меня затормаживает. Заставляет собраться, чтобы всю энергию потратить на его преодоление и не наделать больше глупостей. Морозная свежесть бьёт в лицо, я вдыхаю, и мне становится легче.

Я всё-таки зашёл после разборок к Толику.