Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда

Я хотела быть такой же, как она.

— Я не собираюсь менять свое решение, — говорю я, а затем поворачиваюсь и иду к очереди, образовавшейся перед дверью.

Я стараюсь не обращать внимания на то, как Лиам занимает место на соседнем фонтане, и на то, как он наблюдает за мной, пока очередь медленно продвигается вперед.

По мере приближения я запираю все мысли о Лиаме и о том, о чем мы говорили, в маленькую коробочку на задворках своего сознания, освобождая путь к тесту. К тому времени, как я убираю телефон и кошелек в шкафчик и сажусь за отведенное мне место, я спокойнее, чем была за последние несколько недель.

Если я не сдам этот тест, что я буду делать со своей жизнью? Мне придется сменить специальность - и, скорее всего, придется пройти больше предварительных требований к любой другой специальности. Была ли у меня в детстве мечта стать юристом? Я видела, как счастливы были мои родители. В Калифорнии я смогу зарабатывать хорошие деньги. Мне больше никогда не придется беспокоиться об этом. Я могла бы найти какую-нибудь нишу в юриспруденции, которая интересовала бы меня настолько, чтобы приносить удовлетворение. Я еще не нашла ее, но обязательно найду.

Чем больше я забываю о том, что сказал Лиам, тем спокойнее себя чувствую. И когда я открываю буклет с тестом и начинаю, меня охватывает спокойное чувство долга.

Я упорно трудилась ради этого. Я надирала задницу, проходя пробные тесты и засиживаясь допоздна за учебой. Я справлюсь с этим тестом и докажу себе, что могу все.

Я уже собиралась приступить к части, посвященной пониманию прочитанного, когда на странице появляются два имени, представляющие собой гипотетический сценарий.

Лили и Итан.

Имена моих персонажей.

Видеть их имена здесь, на этом тесте... все вдруг обрушивается на меня, и грудь сжимается.

Лили и Итан - конкурирующие ювелиры, и им нужна помощь в судебном разбирательстве...

Кровь оттекает от моего лица, и слова обрываются в моем мозгу, пока я смотрю на бумагу. У меня никогда не было опыта вне тела, но сейчас он у меня есть. Я почти вижу свои суетливые ноги, скрещенные под столом. Я слышу стук своего карандаша.

Именно здесь я и должна быть. Ведь так?

Моей коже жарко, и я снимаю толстовку, оставаясь в одной лишь майке. Я хрумкаю костяшками пальцев, прежде чем потереть глаза и опустить взгляд на буклет.

Лили и Итан - конкурирующие ювелиры, и им нужна помощь в судебном разбирательстве...

Я выпрямляюсь.

Что, если это знак? Что, если... Лиам прав?

Черт, мне нужно сосредоточиться.

Я дочитываю страницу, но мне не становится легче. Совсем нет. Вместо этого пот прилипает к моим волосам, когда я зажмуриваю глаза.

Дыхание учащается, а карандаш едва не разваливается пополам. Мурашки бегут по коже, когда я понимаю, что у меня приступ паники.

Прямо посреди гребаного процесса сдачи экзамена LSAT.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я должна... быть где угодно, только не здесь, с моим предопределенным будущим, маячащим передо мной.

Потому что если я останусь, то никогда не позволю себе рассмотреть какую-либо другую альтернативу.

Лили и Итан.

Имена не совпадают.

Я резко встаю и подхожу к администратору, объясняя, что плохо себя чувствую и отказываюсь от экзамена. Она начинает объяснять, как я могу перенести экзамен на другой день, но я поворачиваюсь и выхожу из класса до того, как она заканчивает.

Я тяжело дышу, и мне кажется, что кто-то сидит у меня на груди. Я смутно осознаю, что оставила свою толстовку на столе, но мне все равно.

Все вдруг стало казаться неправильным.

Экзамены.

Юридическая школа Калифорнийского университета.

Быть юристом.

У меня перехватывает дыхание, когда я открываю двойные двери здания, и прежде чем я успеваю оглянуться, Лиам оказывается рядом, сжимая мои руки.

— Зои, — говорит он, но звучит это так, будто он говорит со мной с другой стороны туннеля.

Я сползаю по стене здания и закрываю лицо руками, пытаясь сделать вдох, но ничего не получается.

Внезапно Лиам приседает передо мной, и его большие теплые руки нежно обхватывают мое лицо.

— Вдох - десять, выдох - десять, — бормочет он.

Я делаю, как он говорит, вдыхаю в течение десяти секунд, а затем медленно выдыхаю. Мое бешено колотящееся сердце начинает успокаиваться, когда я вытираю потные ладони о леггинсы. Все мое тело дрожит, и, повторяя дыхание, я наконец позволяю себе открыть глаза и посмотреть на Лиама.

— Прости... спасибо… — заикаюсь я.

— Пойдем перекусим.

Я не знаю, как он это делает, но к тому времени, когда мы приходим в студенческую гостиную, которая, к счастью для нас, открыта в субботу утром, я почти прихожу в норму. Мое сердце больше не колотится, и я больше не дрожу благодаря тому, что Лиам надел на меня свою фланелевую рубашку.

Мне приходится закатать рукава пять раз, чтобы они дошли до локтей.

Он находит нам столик у большого окна и уходит, заявляя, что собирается заказать нам буррито на завтрак в одном из ресторанов.

Я сажусь, и тут же все рушится.

Неужели я действительно прогуляла LSAT?

Однако я недолго размышляю о своей хаотичной энергии, потому что вскоре Лиам возвращается с подносом, на котором лежат два огромных буррито.

— Спасибо. За то, что помог мне. Я не знаю, что там произошло.

Лиам не притрагивается к еде, и когда я поднимаю на него глаза, его брови сжимаются от беспокойства. — У тебя всегда было беспокойство, или это что-то новое?

Я смеюсь. — У кого нет тревоги?

Когда он не улыбается, я вздыхаю и откидываюсь на спинку жесткого пластикового стула. — Я начала испытывать приступы тревоги, когда была маленькой. Они случались не так часто, чтобы принимать лекарства, но я держала все в себе, и иногда они вырывались наружу как... как… — Я дико жестикулирую про себя. — Так что нет. Это не новая вещь.

Он минуту обдумывает мои слова, прежде чем заговорить.

— Это из-за того, что я сказал? — спрашивает он.

— Не совсем. Вроде того. Не знаю. — Я откусываю кусочек и смотрю в окно. Когда я доедаю, то смотрю на свои колени, где лежит моя рука с кольцом. — В моей фэнтезийной книге два главных героя - Лили и Итан. Ну, и еще демон, но я пока не знаю, что с ним делать, — добавляю я. — В общем, все, что ты сказал, вертелось у меня в голове, когда я села за стол и начала тест, и ты ни за что не догадаешься, какие два имени всплыли в первом разделе. Это было буквально первое предложение теста.

— Лили и Итан? — предлагает Лиам, ухмыляясь.

Я киваю. — И, наверное, я как бы... запаниковала.

Скорее, у меня был экзистенциальный кризис. Семантика.

Лиам наклоняется вперед и сцепляет руки вместе. На нем простая белая футболка, слишком обтягивающая, чтобы быть приличной, и я замечаю, как несколько девушек студенческого возраста таращатся в его сторону.

— У меня тоже бывают приступы паники, — медленно говорит он.

— И поэтому ты принимаешь лекарства? — спрашиваю я.

Его губы кривятся. — Паническое расстройство и депрессия.

— Это отстой, — бормочу я.

— Я уже привык. Таблетки держат меня в тонусе. Тебе стоит поговорить с кем-нибудь об этом, — добавляет он.

— Я знаю. — Сглотнув, я задаю еще один вопрос. Или, скорее, делаю заявление. — Ты ничего не писал больше четырех лет. Из-за моих родителей?

Он смотрит на меня через плечо, почти гримасничая в ответ. — Да. Думаю, я все еще в шоке, если честно. За один день я потерял лучшего друга и стал опекуном.

— Для меня.

Мысль о том, что я - обуза, внезапно прорывается в мое сознание, и я заметно вздрагиваю.

Лиам наклоняется вперед, и, когда я смотрю ему в глаза, он торжествующе улыбается. — Я перестал писать не потому, что стал твоим опекуном. Я перестал писать и стал принимать лекарства, потому что потерял лучшего друга. Потому что это напомнило мне - как и в случае со смертью мамы - что жизнь чертовски коротка. Один день они рядом, а на следующий их уже нет. И, честно говоря, я перестал видеть смысл в том, чтобы писать. В творчестве. Зачем беспокоиться, понимаешь?