Непримиримая одержимость - Анис Дрети

По крайней мере, был и позитивный момент. Я запомнил каждое выражение её лица, и, несмотря на всю её осторожность с мужчинами, она не воспринимала меня как угрозу. Я этим вовсю пользовался и заговаривал с ней при каждом удобном случае. Мои сотрудники были в шоке. Я был печально известен своей несловоохотливостью. У меня не было времени на пустые разговоры, и я всегда задавал бешеный темп на работе. Я никогда не делился с командой личными мыслями и не интересовался их жизнью. С Розой всё было иначе, что замечали все, хотя и никто не решался указать на это.

Когда Дэймон закончил со мной, я бросил взгляд на зеркало за барной стойкой. Мои волосы превратились в растрёпанный хаос и торчали в разные стороны.

— Отлично. Теперь я выгляжу как ты.

— Не благодари.

Я закатил глаза.

— Что я тебе говорил насчет гримасы? Попробуй хоть раз в жизни быть вежливым. Если ты не станешь никого разрывать на куски при ней, тогда, возможно, просто возможно, она перестанет шарахаться от тебя в ужасе.

Я поднес бокал к губам. Он был прав. Роза и Дэймон легко ладили, и она его не боялась. Он был добродушным благотворителем, из тех, кого невозможно воспринимать как угрозу.

— О, и купи ей подарок. Девушкам это нравится. Загляни в «Cartier» на Пятой авеню. Туда наш отец водил маму.

Дэймон ещё долго загружал меня непрошеными советами насчёт моей личной жизни. Когда я так и не дал добро на отплытие, он сказал:

— Прощай, юный кузнечик⁷, — и сошёл с яхты.

Если бы мы отправились сейчас, яхта вернулась бы слишком поздно для моего брата, а у меня возникло подозрение, что он хотел увидеть Поппи. Похоже, у нас обоих была нездоровая одержимость девушками Амбани.

Громкий смех привлёк моё внимание в другой угол палубы. Это была соседка Розы по комнате. Она запрокинула голову и смеялась над чьей-то шуткой. Рядом с ней была не кто иная, как сама Роза.

В груди внезапно будто ударило током.

Когда она успела прийти? Я же час не сводил глаз со входа.

Роза стояла в кругу других студентов из лаборатории, в чёрном платье до колен с длинными рукавами и высоким воротником. Ткань облегала её изгибы, подчёркивая линию талии и выделяя упругую попку. Мой взгляд неспешно скользнул вверх по её телу, задержавшись на длинных, стройных ногах, которые были открыты взгляду впервые за всё время. За последний месяц она стала смелее в выборе нарядов. Платье было одновременно элегантным и сексуальным, без намёка на вульгарность, и моё воображение уже рисовало картины того, что скрывалось под ним.

Я уже собирался пересечь палубу, когда понял, что она разговаривает с высоким блондином, стоявшим ко мне спиной. Она тепло улыбнулась ему, и я замер на месте. Гнев с грохотом застучал в висках, когда этим мужчиной оказался Мэтт Дойл.

Неужели она всё это время была с ним, а я не заметил?

Я стоял, оглушённый, пока волна ярости не вызвала во мне желание разорвать кого-нибудь на части, начав с Дойла. Вместо того чтобы слиться с толпой, Роза выбрала наряд, который выделял её, и я был не единственным, кто это заметил. Даже отсюда я видел, как этот ублюдок заискивает перед ней. Он смотрел на неё с той же похотливой жадностью, что и я.

У меня вошло в привычку монополизировать время Розы. Теперь, когда другие требовали её внимания, во мне разгорелась вулканическая ярость, о которой предупреждал Дэймон.

Мысль о том, что кто-то другой хочет её, заставляла мою кровь кипеть. Мне было всё равно, что никто, даже мой близнец – не одобрил бы наши отношения. Мне хотелось прервать их милую беседу и отправить Дойла в нокдаун, но настойчивые советы брата сдержали мой порыв. Стиснув челюсти, я подавил желание подойти к ней и вместо этого приказал капитану отчаливать.

Я устроился у бара и тут же был осажден толпой веселых студентов и профессоров. Праздничная атмосфера действовала мне на нервы, но я изо всех сил старался сохранять вежливость, отвечая на все вопросы скупыми, односложными репликами. А сам тем временем украдкой наблюдал за Розой и Дойлом. Было очевидно, что я проявил излишнюю осторожность. Моё ожидание, пока Роза будет готова к отношениям, дало другим мужчинам шанс войти в её жизнь.

С этим покончено. Больше никакого промедления.

Я вынул ещё одну сигарету из пачки, что оставил мне Дэймон. Он был прав. Роза не откроется мне, пока не почувствует себя в безопасности, а мое общение с окружающими играло здесь ключевую роль. Я подумал о том, как бы поступил Дэймон, что бы он сказал, и попробовал действовать так же.

Так что, когда профессор Росси предложил совместный проект, я выслушал его предложение вместо того, чтобы послать куда подальше.

Майлз спросил, смогу ли я написать ему рекомендательное письмо. Я сказал, что оно будет у него на столе в понедельник. Он выглядел удивленным, но быстро убежал, опасаясь, что я передумаю.

Профессор Кристина Льюис предложила сходить выпить кофе и «пожаловаться» на наших студентов. Она делала подобное предложение и раньше, но на этот раз была более откровенна, и даже положила руку мне на грудь. Вместо того чтобы резко отказать, как в прошлый раз, я вежливо уклонился.

Представители университетской газеты попросили комментарий относительно заявления университета о разработке ненаркотической альтернативы опиоидам к концу года. В прошлый раз я на них зарычал. На этот же я перенаправил прессу на освещение лучшей студенческо-преподавательской вечеринки года.

Я продолжал держаться этой роли, пока одна из студенток, минуя все условности, не прижалась грудью к моей спине.

— Я давал тебе разрешение прикасаться ко мне? — рявкнул я, положив конец спектаклю.

Всё замерло. Даже барменша перестала трясти шейкер и уставилась на виновницу. Смущённая гормонально одержимая особа – брюнетка с блёстками на груди – в страхе отступила назад.

— Я-я…

— «Я-я» что? — рявкнул я. — Ты считаешь нормальным вот так приставать к профессору? Думаешь, это приемлемо?

Девушка побагровела, её глаза заметались по сторонам в надежде, что кто-нибудь придёт ей на помощь.

— Проваливай, — прошипел я.

Она без колебаний бросилась прочь, и на этом фарс закончился.

Роза понятия не имела, что я здесь терпел ради неё, и даже не удостоила меня взглядом. Это было абсурдно. Сотни женщин пресмыкались передо мной, а меня изводило отсутствие внимания одной скромной девушки. Она была послана на эту землю, чтобы усмирить меня самым невероятным способом – своим равнодушием.

Когда я поднял глаза, чтобы найти Розу, её компания уже разошлась. Шон и Мэтт были у бара, а Амели делала селфи. Я развернулся и увидел, как волна тёмных волос скрывается у лестницы.

Роза?

Я оставил бокал на барной стойке и бесшумно двинулся сквозь толпу, стараясь не привлекать к себе внимания. Второй этаж яхты был закрыт для гостей и перегорожен канатами – неудивительно, что Роза выбрала его для уединения. Она любила большие вечеринки потому, что на них не приходилось поддерживать беседу. Но её новый образ внезапно привлек к ней нежелательное внимание, которое очень быстро ей наскучило.

Электричество на нижней палубе было отключено, чтобы отвадить гостей от прогулок там, и единственным источником света была луна. Глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к темноте. Я всматривался в тени в поисках Розы и обнаружил её на балконе с видом на воду.

Я позаботился о том, чтобы дерево пола скрипело под подошвами моих туфель, чтобы она услышала моё приближение. Роза плохо реагировала на сюрпризы в темноте.

Она обернулась как раз, когда я подошел.

— О, — выдохнула девушка, широко раскрыв глаза. — Ты здесь.

Почему она удивилась, увидев меня?

— Ты ждала кого-то другого? — спросил я, с трудом скрывая раздражение в голосе.

Роза покачала головой.

— Ты пробралась на единственный закрытый этаж. Полагаю, спрашивать, хорошо ли ты проводишь время, бессмысленно – раз ты спряталась сразу после позднего прихода.