В разводе. Бывшие любимые (СИ) - Грин Анна Кэтрин

А он приехал вечером.

Сел возле кровати.

—Любить тебя буду.

А у меня не было сил.

И затряслись губы.

Я снова хотела плакать.

Но Олег опередил.

Убрав с меня одеяло, он поднял меня, я сморщилась, потому что мочевой был полный. И ситуация повторялась.

На мне была его длинная футболка.

Олег затащил меня в туалет, посадил. Я стянула белье, скрестила ноги в коленях, опёрлась локтем на одно из них и покачала головой.

— Хорошая у тебя пара, да? — Произнесла я тихо и безжизненно.

Ситуация повторялась.

Флешбэками были кадры из больницы после выкидыша.

— Замечательная, самая лучшая такая, которая, когда тяжело может об этом сказать. А не продолжает упорно стискивать зубы, идя напролом, как будто бы кому-то от этого будет легче.

Я спрятала лицо в ладонях и покачала головой.

— Ты ушёл, потому что тебе нужна другая жена. Я считала, что тебе нужна сильная женщина рядом, достойная партия. Ты ушёл, потому что посчитал, что тебе нужна Нора…

Олег, оперевшись спиной о раковину, закатил глаза.

— Мне не Нора нужна была, мне никакая другая баба не нужна была, мне нужна была моя Вика. Как ты этого понять не можешь? Мне абсолютно плевать, какой оборот у твоих кофеен. Мне насрать на то, какая у тебя аренда. Приезжай, считай сиропы. Я никогда не хотел, чтобы ты занималась бизнесом, но в какой-то момент тебе прям это экстренно понадобилось…

— Потому что я не могу быть рядом с сильным человеком слабой.

— Да почему?

— Потому что ты уйдёшь.

Олег сложил руки на груди, склонил голову к плечу и покачал ей, как будто бы разговаривал с маленьким ребёнком.

— Вик. Причинно следственные связи. Я ушёл из-за другого. Я ушёл, потому что считал будто бы недостаточно силён для тебя, видишь, какой парадокс.

Я отвела глаза.

Олег качнулся в сторону душевой, включил воду и, вернувшись, одним резким движением поднял меня на ноги, стянул свою футболку через голову мне, щёлкнул застёжкой лифчика, сбрасывая его с меня, а я заверещала, забилась у него в руках.

А он только хрипло произнёс.

— От того, что я тебя полгода не видел, это не значит, что я тебя забыл.

Одним рывком он поставил меня под душ, сам зашёл, стянул свою футболку.

— Разворачивайся.

Я упёрлась лбом в кафель и тяжело задышала.

— Мне легко быть сильным, как ты этого понять не можешь. То, с чем ты плюхаешься месяцами, я могу решить за один день. Мне легко быть главным. А тебе нет, зачем ты ломаешь себя? Мне не нужна сильная. Мне нужна моя жена. Нахрен тебе эти кофейни? Ну хочешь ты рассказывать подружкам о том, что у тебя есть свой бизнес? Ну, приезжай ты туда раз в неделю, делай фоточки для инстаграмма. Мне нужна мать моих детей, мне нужна любовница. Мне нужна моя жена.

— А ещё тебе нужно, чтобы на коленях стояли с ошейником.

Олег перехватил меня под грудью, прижал к себе. Я запрокинула голову, чтобы пена от шампуня не попадала в глаза.

Олег выдохнул.

— Мне это нужно было только чтобы удостовериться в том, что я по-прежнему контролирую ситуацию, но я её прекрасно, оказывается, контролирую без плёток, ошейников и коленей. Главное не говорить мне о том, что я сама разберусь с пожарным инспектором, я сама разберусь с бухгалтерией. Потому что это неправильно, потому что ты маленькая, хрупкая девушка. А во мне сто кило мышц. И в подчинении штат из восьми тысяч человек. Вик, я нихрена не романтик. Я не умею разговаривать, мне, чтобы сказать о том, чего я хочу от тебя в постели понадобилось полгода и разрушенная жизнь. То есть ты прекрасно понимаешь, какой из меня ловелас, но это не означает, что я тебя не люблю. Это вероятнее, означает, что я тебя люблю, но сказать об этом не могу.

— И что ты хочешь?

Повисла тяжёлая тишина, и Олег, вздохнув, провел мочалкой мне по груди.

— Прошу тебя. Давай вернёмся назад. Мне просто быть сильным. Тебе нет. Не ломай себя, я не хочу.

Глава 46

Олег

Вика сидела, как мокрый воробушек, укутанный полотенцем на краю стола.

Только тонкие изящные щиколотки выглядывали из под ткани. И нос красный, натёртый.

— А потом ты опять захочешь поводков, ошейников, и плёток.

Я усмехнулся, развернулся к варочной панели. И снял турку с огня. Налил в чашку кофе, добавил коньяка.

—Да, захочу, может, не через год, не через полтора. Но знаешь, это дерьмо мы прошли, и прислать тебе подарок из сексшопа будет намного проще. Ты же сразу поймёшь, о чем я.

—Ты бросил кольцо… — Тихо произнесла она, и я мотнул головой.

— Я его не бросал, я отдавал его тебе.

— Ты бросил кольцо, — надавила Вика. И я, развернувшись, протянул ей чашку с кофе и коньяком.

— Я отдал его тебе, а ты брать не захотела.

Вика выпутала руку из-под полотенца и потянулась за чашкой.

— Ты предал, ты ушёл, — схватив чашку, произнесла жена. И снова губы дрогнули.

— А ты бы поверила?— Спросил я напрямую. — Ты бы поверила, если бы я тебе все тогда рассказал, все тогда объяснил? Нет, результат был бы один и тот же, мы бы развелись.

Вика отвела глаза.

— Ну почему ты молчишь? Ты мне не поверила бы. Ты мне сейчас не веришь. У всего в этом мире есть причины.

Говорить было тяжело, я вообще не был тем человеком, с которым легко было общаться на тему чувств.

Я даже когда Вику замуж позвал сделал это максимально в своём стиле. Ты будешь моей женой, и не с вопросом, я констатировал факт.

А здесь прийти и все вывалить…

Я себя дебилом чувствовал.

Причём таким, что ещё поискать вот второго такого, который так обляпается.

— Да, поэтому, конечно, проще разрушить семью.

На этот раз я прикрыл глаза, вздохнул.

— Я не хотел ничего рушить. Возможно, сложись ситуация как-то иначе, может быть, если бы это не было на дрожжах моего недовольства, не было на том, что я постоянно находился в раздражении лютом от того, что я потерял что-то своё, родное, безумно любимое, приятное и привычное. Если бы я этого не ощущал, может быть, было бы проще сказать: Вик, тут такое дело, давай я тебя как-нибудь приглашу на перфоманс своеобразный. Может быть, было бы и проще, но в тот момент я все воспринимал в штыки, чтобы ты не говорила, чтобы ты не делала. Я все воспринимал в штыки. Я даже когда тебе предлагал помощь, а ты отказывалась, я это воспринимал как плевок в душу, потому что я понимал, что я это сделаю намного быстрее, и у тебя будет время для меня. И я чувствовал, что ты этого времени не хочешь.

— Я не знаю, что тебе сказать. — Честно выдала Вика, допила кофе. И поставила кружку рядом с собой на стол. — Когда я могу уехать к детям?

— Никогда. — Едко произнёс я, потому что когда уже все обнародовалось, когда уже смысла бояться за чью-то хрупкую организацию душевную не было, я не собирался все разложить на пути и оставить. Я был сейчас в состоянии дурака фаталиста, которому терять больше нечего.

Я все и так потерял.

— Мама твоя приехала. С детьми посидит. Моя в больницу легла. — Бросил я отрывисто. — Покровского мордой по полу повозили. Бухгалтера твоего проверил…

— А девку свою? — хищно произнесла Вика, глядя на меня исподлобья.

Я покачал головой.

С Норой я разговаривал в самую первую очередь, ещё до Покровского. И она лепетала в трубку о том, что…

— Я ничего плохого не хотела, я столько раз с тобой виделась, я прекрасно знала, что ты не будешь со мной спать, потому что ты хочешь спать со своей женой. А я чаще вижу наоборот. — И голос у неё стал тихим.

— Зачем наручники?

— Когда я смотрела на тебя и понимала, что тебя коробит, то, что ты с женой чего-то не можешь обговорить, я понимала, что у неё тяжёлый характер, я понимала, что если я быстро её не привяжу к себе, она даже не станет со мной разговаривать.

— Привязала. Про заявление знаешь?

Нора тяжело запыхтела в трубку.

— Я ничего плохого не хотела, Олег. Я видела, как изменяли молодым жёнам, я видела, как бросали после тридцати лет брака. Не надо считать, что если девочка работает в сфере обслуживания, то у неё дерьмо перед глазами только. А ты не изменял. Я просто хотела помочь. Просто хотела все ей рассказать о том, что ничего у нас не было.