Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Он яростно толкается вперёд, проникая в меня до упора. Я выгибаю спину, цепляюсь руками за простыни от силы его толчков и закрываю глаза. Я чувствую, как его рука сжимает мой подбородок, а бёдра двигаются в такт моим, пока он входит в меня так глубоко, как только может.

— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, София. Смотри, как я тебя трахаю. Смотри, как я наполняю тебя.

Он снова двигает бёдрами в такт моим.

— Ты ведь этого хотела, волчица? Так что смотри на меня, пока принимаешь мой грёбаный член.

Я этого хотела. Слишком много раз, смутно думаю я, когда он выходит из меня и снова входит, жёстко. Я слишком сильно этого хотела. Я всё ещё этого хочу. Это так приятно, каждый сантиметр, каждый толчок, пока он прижимает меня к кровати и трахает, не сводя с меня глаз с первобытной яростью, которая словно вскрывает меня, обнажая все желания, все потребности, которые у меня когда-либо были.

— Такая чертовски тугая, — стонет он. — Такая чертовски идеальная. Как будто твоя киска создана для моего грёбаного члена.

Он снова жёстко входит в меня, его рука скользит под меня, обвивает мою талию, и он разворачивает нас, не выходя из меня и не замедляя темп. Он трахает меня жёстко и размеренно, прижимая меня к подушкам и нависая надо мной, пока его толстый член снова и снова наполняет меня.

— Прими всё это, волчица, — рычит он. — Я хочу, чтобы ты кончила на мой член, прежде чем я тебя наполню.

Я и не думала, что такое возможно. Он не трогает мой клитор, но кажется, что каждая часть его члена задевает все чувствительные точки внутри меня, подталкивая меня к очередному взрывному оргазму. А потом, когда я уже думаю, что мне придётся умолять его прикоснуться ко мне там, где мне это нужнее всего, он меняет позу так, что при каждом толчке его член трётся о мой ноющий клитор.

— Вот так, волчица, — бормочет он. — Бери, что тебе нужно. Насаживайся на мой член. Кончи на мой грёбаный член...

Его голос, произносящий эти грязные слова с русским акцентом, в сочетании с давлением его таза на мой клитор и неустанными, жёсткими толчками его слишком толстого члена, доводит меня до предела. Я сжимаю его плечи, царапая ногтями его кожу, выгибаюсь под ним и выкрикиваю его имя, когда кончаю во второй раз. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг его члена, как он пульсирует во мне, пока я извиваюсь и кончаю сильнее, чем когда-либо с мужчиной внутри меня. Константин стонет, снова входя в меня на всю длину.

— Боже, твоя киска такая чертовски тугая, — стонет он. — Ты словно грёбаный рай...

Он снова толкается в меня, ещё раз, и я чувствую, как он напрягается, как он пульсирует внутри меня, громко ругаясь и хватаясь одной рукой за изголовье кровати. Его бёдра двигаются в такт моим, голова запрокидывается, и я вижу, как он начинает дрожать, как по его телу пробегают волны удовольствия, и я чувствую, как в меня попадает первая горячая струя его спермы.

Я никогда раньше не позволяла никому кончать в меня вот так. Я впиваюсь ногтями в его спину, то ли от удовольствия, то ли от страха несмотря на то, что знаю, что принимаю противозачаточные. В этом есть что-то грубое и первобытное, чего я никогда ни с кем не испытывала, и я не знаю, как относиться к тому, что это происходит именно с ним.

С мужчиной, которого я собираюсь убить завтра до восхода солнца.

Моя рука дёргается. Я могла бы дотянуться до ножа под подушкой. Я могла бы сделать это сейчас, пока он ещё в агонии оргазма, пока его горячая сперма всё ещё изливается в меня. Я всё ещё чувствую, как он пульсирует, как его тело содрогается с каждой новой волной удовольствия.

Но я не делаю этого. Я прижимаюсь к нему, обхватываю его своим телом, пока он изливается в меня, и, чувствуя, как он медленно расслабляется, понимаю, что момент упущен.

Он стонет, прижимаясь ртом к моему плечу, и медленно выходит из меня. Я чувствую тепло его спермы на своих бёдрах и сжимаю их вместе, вспоминая, что он сказал. Он смотрит на меня сверху вниз, отстраняясь, его рука гладит мои складочки, когда он перекатывается на бок.

— Не потеряй ни капли, волчица, — бормочет он. — Я хочу, чтобы завтра за завтраком ты была вся в моей сперме.

Он начинает вставать, и моё сердце тревожно замирает в груди.

— Ты не останешься? — Спрашиваю я. Мой голос звучит слабее, чем мне хотелось бы, в горле стоит ком.

Константин оглядывается на меня, сползая с кровати и потянувшись за одеждой.

— Нет, — просто отвечает он и направляется к двери, разделяющей наши комнаты, всё ещё обнажённый, с одеждой в руке.

Мой разум кричит мне, чтобы я что-то сделала. Схватила нож и бросила его, чтобы обездвижить его на время, достаточное для того, чтобы я закончила начатое. Схватила пистолет и выстрелила в него, пока он не успел среагировать. Закончила с ним, пока он здесь, голый, самый беззащитный, каким он когда-либо был.

Я не могу пошевелиться. Я ничего не могу сделать. Я смотрю, как он уходит, и у меня щемит в груди, мысли путаются, я застыла посреди кровати, а моё тело всё ещё пульсирует от удовольствия, а бёдра всё ещё липкие от его спермы.

Он открывает дверь, выходит и закрывает её за собой, бросив на меня прощальный взгляд. И когда дверь за ним закрывается, меня накрывает тяжёлое осознание.

Впервые с тех пор, как Кейн дал мне первое задание… я потерпела неудачу.

13

КОНСТАНТИН

Я просыпаюсь утром от ощущения жжения в спине и от того, что на лицо падают горячие солнечные лучи. Когда я сажусь и потягиваюсь, чтобы почувствовать напряжение в плечах, я слишком хорошо помню, что его вызвало. София прошлой ночью впилась ногтями в мои плечи, когда кончала, сначала на мой рот, а потом на мой член. Мой член, уже вставший после пробуждения, пульсирует от воспоминаний. Я бросаю взгляд на закрытую дверь между нами, и мне в голову приходит мысль пойти к ней и разбудить её не только вежливым пожеланием доброго утра.

Я хочу её снова. И что в этом плохого? Мой член становится ещё твёрже и упирается мне в живот, когда я сажусь, свешиваю ноги с кровати и смотрю на дверь. Я уже трахнул её раз, наполнил её своей спермой. Я пообещал ей, что если мы переспим, то только ради того, чтобы зачать наследника и родить ребёнка. И теперь, когда я уже трахнул её, я понимаю, что не против сделать это снова, пусть родит ребёнка сейчас, хотя раньше я был против.

Мысль о том, чтобы она забеременела, слишком соблазнительна, чтобы я мог её игнорировать.

Я встаю, чувствуя жжение от царапин на плечах, и бросаю взгляд в зеркало в полный рост на другом конце комнаты и вижу то, что и так знал: длинные красные полосы на моей спине. Возможно, прошлой ночью она заставила меня потерять контроль, но я сделал то же самое с ней. Я всё ещё чувствую запах её духов и возбуждения. Я всё ещё ощущаю её вкус на своих губах и хочу большего. Я помню, как она обхватила мой член, как сжимала его, когда кончала, и я иду к двери, разделяющей наши комнаты, уже приняв решение.

До прошлой ночи я никогда не трахал женщину без презерватива. Я всегда был осторожен, всегда. Но с женой я хотел быть без защиты. Хотел, чтобы из того, что мы сделали прошлой ночью, что-то вышло. И чтобы это было так же приятно, как...

Я сдерживаю стон и хватаюсь за дверную ручку. Никогда ещё мне не было так хорошо, как чувствовать, как тугая киска Софии обхватывает мой обнажённый член. Никогда больше не будет так хорошо. Это может вызвать привыкание. Этого могло бы быть достаточно, чтобы я никогда не захотел другую женщину. Никогда не хотел так сильно ничего, кроме горячей, скользкой плоти Софии, обвивающейся вокруг меня, когда она выкрикивает моё имя…

Я отгоняю эту мысль и открываю дверь, чувствуя, как мой член напряжённо пульсирует, желая снова оказаться внутри моей жены. Открыв дверь, я с удивлением вижу Софию, сидящую в постели. На ней надет шёлковый халат, свободно завязанный на талии, а её тёмные волосы рассыпались по плечам.