Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Рука Элии опускается, она откидывается на кровать, её глаза закрываются, и она обмякает. Я замираю на краю кровати и двигаюсь только для того, чтобы схватить нож и вырвать его из руки Элии. Инстинкт подсказывает мне оставить его, но я бросаю его туда, где он был раньше, настороженно глядя на Софию.

— Она мертва?

София хмурится, глядя на меня.

— Нет. Она без сознания. Нам нужно связать её и отвести куда-нибудь, может быть, в ванную. Когда она очнётся, мы сможем допросить её. Это наш лучший шанс выяснить, что, чёрт возьми, происходит и кто за тобой охотится.

Я смотрю на неё.

— Что за чёрт, София? — Наконец выдавливаю я, но она уже идёт дальше, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно связать Элию.

— Ты поможешь мне или нет? — Рявкает она, и я иду ей навстречу, чтобы связать руки Элии за спиной и ноги вместе с помощью поясов от трёх разных халатов. София хватает её за ноги, а я за плечи, и мы относим её в ванную, прислоняя спиной к ванне на ножках в виде лап. София отходит в сторону с мрачным выражением лица.

А потом она поворачивается ко мне, и её глаза слегка расширяются от осознания. Она прижимает руку ко рту.

— Ты всё ещё голый.

Её халат распахнут, обнажая великолепное тело. На костяшках её пальцев кровь, а на щеке синяк. В голове у меня роятся сотни вопросов, и каждый из них тревожнее предыдущего, но единственное, о чём я могу думать сейчас, это то, что София никогда не выглядела красивее, чем в этот самый момент.

Не успев остановить себя, я протягиваю руку, хватаю её за затылок и прижимаюсь губами к её губам.

София вздыхает, её губы раскрываются под моими, и я проникаю языком в её рот. Я мгновенно возбуждаюсь, моё тело снова жаждет её, и она стонет, когда я обнимаю её за талию и поднимаю так, что её ноги обхватывают мои бёдра, и мы, пошатываясь, выходим в комнату. Первой твёрдой поверхностью за пределами ванной оказывается стол у окна, выходящего в парк, и я сажаю её на край стола, наклоняю её назад и опускаюсь, чтобы поместить свой член между её бёдер.

— О боже, — стонет София, тяжело дыша, когда я приставляю головку к её входу и одним быстрым толчком заполняю её.

Несмотря на то, что она мокрая, несмотря на то что я уже трахал её сегодня утром, она всё ещё плотно обхватывает мой член. Я двигаюсь жёстко и быстро, снова и снова входя в неё, прижимаясь к ней бёдрами и снова стремясь к удовольствию. Она как чёртов наркотик, как я и боялся, как будто я не могу насытиться ею после того, как она была со мной. Всё, чего я хочу, это снова и снова погружаться в неё, чувствовать, как она обхватывает меня, слышать её стоны удовольствия. Я грубо целую её, входя в неё, прикусываю её нижнюю губу, прерываю поцелуй только для того, чтобы провести губами по её шее, покусывая и посасывая тонкую кожу, пока не добираюсь до ключиц. Я кусаю её там, заставляя вскрикнуть, а затем откидываю её назад и втягиваю сосок в рот, дёргая и покусывая его, пока мои бёдра снова и снова врезаются в неё, приближая нас обоих к очередному оргазму.

Я просовываю руку между нами и лихорадочно тру её клитор двумя пальцами, пока двигаю бёдрами. Я чувствую, как она напрягается, слышу, как она стонет и выкрикивает моё имя, и ощущение того, как она сжимается вокруг моего члена, это всё, что мне нужно, чтобы кончить.

На этот раз я чувствую, как сперма вытекает из меня, когда я наполняю её. Я стону, трахая её во время оргазма, проникая в неё как можно глубже, но когда я выхожу, то вижу, как сперма стекает по её бёдрам, вытекающая из её киски.

— Ты слишком сыта, волчица, — рычу я, и она тихо стонет, сжимая бёдра, когда поднимается со стола.

— Никогда, — выдыхает она, а затем резко открывает глаза и встречается со мной взглядом. В её глазах мелькает что-то, чего я не могу понять: страх, вина или что-то ещё, что не имеет смысла.

Я делаю шаг назад и смотрю на неё.

Я не могу отрицать свои чувства к ней. Я не могу отрицать всё то, с чем боролся с самого начала, и всё то, чему я сейчас поддаюсь. Я не могу притворяться, что не начинаю влюбляться в эту женщину или что я не хочу её больше, чем кого-либо другого.

В постели она всё, о чём я мог мечтать. Она прекрасна, ненасытна, бесстыдна и невероятно страстна. Она способная, умная и смелая. Она невероятная женщина, но в ней есть что-то, чего я не понимаю, и мне нужно это выяснить.

Мне нужно знать, почему после нападения моя жена первым делом связала нападавшую в нашей ванной, чтобы допросить её.

Мне нужно узнать, кто такая София Моретти на самом деле.

14

ВАЛЕНТИНА

— Я должен знать правду, София. — Голос Константина звучит сурово, если не сказать резко. Он смотрит на меня с выражением, которое говорит о его замешательстве не меньше, чем моём. Он испытывает чувства, которых не ожидал, и не знает, как поступить дальше. Я вижу, что он подозревает меня. Это читается на его лице. Он оглядывается на ванную, затем снова на меня, плотно сжав губы, словно пытаясь сдержать поток вопросов, которые так и рвутся наружу.

— Позволь мне надеть халат. И ты тоже оденься. — Говорю я, наклоняясь за своим халатом. Но Константин хватает меня за плечо, разворачивая к себе, когда я наклоняюсь за халатом. Я вырываюсь, набрасываю на себя шёлковое одеяние и отступаю на шаг.

— Возможно, тебе и нравится вести этот разговор обнажённым, но я не в настроении. — Я держу халат перед собой, остро ощущая, как сперма Константина стекает по моим бёдрам. Он трахал меня три раза менее чем за восемь часов. Я чувствую приятную боль и полное истощение, вдобавок ко всему, я измотана после нападения. Нам нужно допросить Элию, и...

Константин всё ещё смотрит на меня так, словно готов физически помешать мне сделать ещё один шаг.

— Правду, София, — резко говорит он. — Сейчас же. — Его глаза сужаются. — Ты без труда справилась с этой женщиной. Уроки самообороны, это замечательно. Но твоей первой мыслью было связать её и допросить. Ты вырубила её, имея это в виду. Это не самооборона. Это... — Кажется, он пытается подобрать подходящее слово, а я лихорадочно ищу объяснение, на которое он купится.

Я не могу сказать ему правду. Это не только приведёт к провалу моей миссии и потере шанса узнать имя Кейна и отомстить, но и поставит под угрозу мою свободу, я не представляю, как Константин отреагирует на мой обман. Если бы он узнал, что я вышла за него замуж с намерением убить, что я спала с ним, ожидая подходящего момента для своего плана…

Он обещал, что никогда не причинит мне вреда... но он также обещал это Софии Моретти, женщине, на которой женился даже не по своей воле.

Константин – наследник Братвы. Он жестокий, эффективный и безжалостный лидер. И я не знаю, как он поступит с Валентиной Кейн, если узнает, что она планировала его убить.

— Я... — Я делаю глубокий вдох, с трудом сглатывая. — Это сложно.

Константин прищуривает глаза:

— Я слушаю.

Я нервно облизываю губы.

— Мой отец не был обычным солдатом мафии. И он относился ко мне не как к типичной дочери мафиози. Он был более открыт и добр ко мне. До того, как я поступила в колледж, до того, как он умер, когда я была подростком, он научил меня самообороне, борьбе, обращению с ножом и стрельбе. И он... брал меня с собой.

Константин хмурится.

— Брал тебя с собой?

— Когда у него была работа. Когда ему нужно было поставить точку, или пригрозить кому-то, или наказать кого-то. Допросить кого-то. Он научил меня некоторым способам делать и это. Он просил меня помочь ему. — Я с трудом сглатываю, чувствуя, как ложь обжигает мне язык. Всё это неправда. По крайней мере, не о моём настоящем отце.

Человек, о котором я говорю, это Кейн.

Лицо Константина каменеет.

— Он брал тебя с собой? На подобные задания? Когда тебе было... сколько тебе могло быть лет?

Я с трудом сглатываю.

— Мне было тринадцать, когда он меня со всем начал знакомить. Но он начал брать меня с собой примерно в пятнадцать или шестнадцать. — Это правда, если речь идёт о Кейне.