Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Константин сжимает челюсть.

— Ты была ребёнком. Я знаю, ты, кажется, заботилась о своём отце, но какого чёрта, София? Подростком? Я не могу себе представить... — Он проводит рукой по лицу. — Я бы никогда не взял своего ребёнка на такую работу. Не такой молодой. Не...

Я думаю, что это облегчение... Но потом я вспоминаю, что этот брак ненастоящий. Что я всё ещё должна убить Константина. Что не только у меня не будет от него детей, но и у него вообще не будет детей. Эта мысль словно камень с души снимает. Не из-за того, что у нас с ним не будет детей, а из-за мысли о его смерти. Из-за того, что этого человека больше не будет существовать. И я убью его.

— Вот почему, — тихо говорю я. — Я знаю, всё это странно, но...

— Почему ты не сказала мне об этом с самого начала? — Перебивает Константин, и я закусываю губу.

— Я не была уверена, поверишь ли ты мне. И... — я делаю глубокий вдох. — Я любила своего отца. Я знаю, это может показаться странным, учитывая все обстоятельства, но это так. И... я знала, что у тебя будет такое выражение лица, когда я расскажу тебе. Я знала, что ты больше не будешь думать о нём так, как я. Как о человеке, которого ты мог бы уважать.

Константин прикрывает рот рукой.

— Что ж, я рад, что ты хотя бы это обо мне знаешь. — Он бросает взгляд в сторону ванной. — Ты действительно хочешь помочь с этим?

Я киваю.

— Верь или нет, но у меня это хорошо получается.

Он смотрит на меня, нахмурив брови, как будто всё ещё пытается понять меня.

— Ладно, — говорит он наконец. — Давай посмотрим, проснулась ли она.

Я вижу, что разговор ещё не закончен. Но, по крайней мере, на данный момент он поверил в мою историю, а это всё, что мне нужно на данный момент. Это, а также понимание того, что, чёрт возьми, я собираюсь делать со своей собственной незаконченной работой.

Элия начинает приходить в себя, когда мы входим в ванную комнату. Её глаза распахиваются, когда я включаю свет, и Константин, всё ещё обнажённый, приближается к ней. Он садится перед ней на корточки и нежно гладит её по лицу, пока она приходит в себя.

Она тут же поворачивается и пытается укусить его за руку.

— О, нет, ты, блядь, этого не сделаешь, — говорю я, немедленно делая шаг вперёд, хватаю её за волосы и запрокидываю голову назад. — Послушай, сучка. С меня хватит твоих попыток прикоснуться к нему. Любым способом. Тот короткий момент, когда он прижал тебя к кровати? Это самое близкое, что ты когда-либо могла себе представить. Итак, если ты хочешь сохранить все свои пальцы и все зубы, тебе следует начать говорить. Начнём с того, почему ты была в моей спальне и пыталась убить меня и моего мужа.

Элия сплёвывает кровь на кафель, закатывает глаза, чтобы встретиться с моими.

— Я не собиралась убивать тебя, сука. Мне на тебя наплевать. Я была здесь ради него. Я даже толком не знаю, кто ты такая, кроме того, что однажды встретила тебя в баре.

— Я его жена, — шиплю я, чувствуя, как волна облегчения захлёстывает меня. На кого бы ни работала Элия, они не знают, кто я на самом деле. Она была здесь не ради меня, а ради Константина. И хотя меня это тоже бесит, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, что она выдаст мои секреты, пока мы пытаемся вытянуть из неё остальное.

Константин бросает на меня взгляд, и я замечаю, что он всё ещё не уверен, как относиться к происходящему.

— У меня точно нет инструментов, чтобы заставить её заговорить, — бормочет он, и я пожимаю плечами в ответ.

— Думаю, мы можем импровизировать, — говорю я, потянувшись через ванну за своей бритвой. Я открываю крышку, и с лёгким щелчком лезвия освобождаются. Вытащив одно из них, я рассматриваю его на свету. — С помощью этого можно сделать множество мелких порезов, и никто не истечёт кровью. На первый взгляд, они не так уж страшны, — я наклоняюсь и провожу острым концом по плечу Элии. На её коже появляется капелька крови, и она тихо вздыхает. — Но, в конце концов, всё срастётся уродливыми шрамами.

— София, — Константин спокойно смотрит на меня, но я замечаю неуверенность в его глазах. Я точно могу сказать, что ему не по себе. Это было не то, чего он ожидал от своей жены.

Я была полна сюрпризов. И он ещё даже не подозревает о половине из них.

Если мне повезёт, он не узнает, пока не станет слишком поздно.

— Я же говорила тебе, что делала это раньше.

— Ты могла бы предоставить это мне, — Константин колеблется. — Ты не обязана этого делать, София. Я сам справлюсь…

— Я знаю. — Я протягиваю руку и провожу лезвием по руке Элии. — Я тоже могу.

Она долго держится. Я вижу, что она тоже не новичок в этом. Я снова и снова задаю ей вопросы, которые нам нужно знать: кто её послал, на кого она работает и почему они хотят смерти Константина. Из её руки сочится кровь как минимум из двух дюжин порезов, прежде чем я поворачиваюсь к шкафчику под раковиной, где нахожу пакетик английской соли. Я набираю пригоршню соли, растираю её в ладонях до мельчайших частиц, а затем протягиваю покрытую солью ладонь и протираю ею порезанную и кровоточащую руку Элии.

Звук, который она издаёт, похож на звериный вопль.

— Давай попробуем ещё раз, — спокойно говорю я, поднимая окровавленную, покрытую солью ладонь. — На кого ты работаешь?

— Твой муж сумасшедший? — С трудом выговаривает она. — Он, должно быть, сошёл с ума, раз женился на тебе. Разве такие жёны у мафиози...

Я снова окунаю руку в соль и провожу ею по другой руке.

Тем временем Константин возвращается с парой боксеров. Он присаживается на корточки рядом со мной и смотрит на меня с выражением, которое мне не совсем понятно. Это не благоговение и не шок. Как будто он не совсем уверен, что то, что он видит, реально. Возможно, он думает, что у него галлюцинации.

— Тебе стоит начать говорить, — мурлычу я, прижимая палец к ране. — До тысячи порезов нам ещё далеко.

Я замечаю, как Константин бросает на меня взгляд, когда обрабатывает очередную рану Элии. Я сосредотачиваюсь на своей работе, стараясь не смотреть на него слишком долго. Я не могу думать о том, каково это иметь партнёра. Я знаю, что это странное, извращённое удовольствие - осознавать, что рядом со мной находится великолепный, жестокий мужчина, который помогает мне пытать потенциальную убийцу. Но я прожила тяжёлую жизнь, и прямо сейчас я чувствую близость к нему, хотя понимаю, что это неправильно, учитывая то, что я должна с ним сделать.

Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем Элия начинает стонать и требует, чтобы мы остановились. Её дыхание становится прерывистым, а из уголков глаз текут слёзы. Я снова опускаюсь на колени, тихо смеясь, когда смотрю на неё.

— Ты паршивая убийца, — откровенно говорю я ей. — Ты слишком легко сломалась. Ты собираешься рассказать нам то, что нам нужно знать, или мне начать вырезать узоры на твоих сосках? — Холодно улыбаюсь я ей.

— Пошла ты, — с шипением произносит Элия, и Константин отступает назад. Одной рукой он хватает её за волосы и наматывает их на ладонь, одновременно запрокидывая её голову назад и поднося лезвие бритвы к впадинке у её горла.

— Я не убью тебя, сука, — рычит он. — Пока нет. Но я не потерплю, чтобы ты и дальше так разговаривала с моей женой. — Он проводит лезвием бритвы вниз, по её грудине, из тонкого пореза сочится кровь, и Элия издаёт тихий стон боли. — Начинай говорить, или я выясню, может ли это лезвие пролезть тебе под ногти.

— Я расскажу, — выдыхает она. — Я расскажу, хорошо? Просто прекрати...

Константин откидывается назад, и я наблюдаю за тем, как он проводит кончиком лезвия по её пальцу. Её взгляд испуганно скользит по лезвию, затем по нему, а затем снова ко мне.

— Мы слушаем, — холодно отвечаю я ей.

— Дженовезе для Слаковых.

Константин прищуривает глаза.

— Ты лжёшь, — спокойно произносит он, наклоняясь вперёд, словно хочет взять её за руку.

— Я не лгу! — Кричит она, пытаясь вырваться от нас обоих. — Я не лгу! Дон Дженовезе нанял меня.