Пташки (СИ) - Грин Эмилия

Зло хохотнув, я глядел на него исподлобья. Взгляд давящий и очень внимательный. Что ж… Я отвечал ему тем же, прямо-таки генерируя отрицательную энергию.

- Я понимаю, как ты себя чувствуешь, – он как-то странно усмехнулся. – Все это мы уже однажды проходили. Поверь, со временем, ты сможешь это пережить. Сейчас не об этом…

Я, молча, слушал, ощущая свое гребанное сердце где-то в горле.

- Сын, давай откровенно, – хриплый смешок. – Пашка тебя терпеть не может. А если сейчас, когда он сходит с ума от волнения, еще и узнает про вас с Полиной… Я думаю, ты понимаешь, ничем хорошим это не закончится. Поля тоже вряд ли тебя станет слушать… Она подавлена и мучается от чувства вины. Не лучшее время для признаний.

- И что ты предлагаешь? – вздохнул – от биения мотора грудь разрывало на части.

Приподняв бровь, отец испытующе смотрел мне в глаза.

- Не горячись, Саш. Подожди хотя бы до Машиных родов. Тогда все выдохнут, и дожмешь девчонку. Поверь мне, попрешь сейчас – только все усугубишь.

- И еще один момент – я полагаю, будет лучше, если Полина никогда не узнает о той вашей договоренности с ее отцом. По крайней мере, от тебя. Это по-мужски. Надеюсь, когда-нибудь Пашка наберется смелости и сам ей признается… Вдруг, совесть замучает? Поймет, как он в тебе ошибался… Ну, что скажешь?

Глава 37

А что я, собственно, мог сказать? Как будто у меня было много вариантов, особенно учитывая неумолимо приближающуюся дату отъезда в Лозанну.

Тем не менее, внутренне я уже принял решение, правда, не почувствовал надобности поделиться своими планами с отцом. Достаточно того, что я пообещал ему сейчас не усложнять все своей «несчастной любовью».

В конце концов, он ведь тоже далеко не всегда делился со мной своими планами. Так что я почувствовал острую необходимость попросить помощи у другого своего родственника…

Я нашел его в одном из служебных помещений.

Дядя сидел за столом, откинувшись в кресле, его палец медленно водил по краю бокала с коньяком, взгляд был сосредоточен на каких-то бумагах.

- Дядя Артем…

- Сашка, - он обратился ко мне в своей привычной расслабленной манере.

Я сделал шаг вперёд.

- Мне нужна твоя помощь.

Родственник усмехнулся, своими темными глазами будто сканируя меня насквозь.

- Ну что, племянничек, кого надо убрать? Или просто денег занять?

- Если бы убрать, я бы сам справился, - хмыкнув, я покосился на свои сбитые костяшки.

- Выкладывай тогда, - дядя лениво покрутил массивный перстень, задерживаясь на моих запекшихся ранах.

Я упал в соседнее кресло, выдерживая его испытующий взгляд, после чего перешел сразу к делу.

- Хочу перевестись в Москву на заочку и включиться в семейный бизнес, - я кашлянул, - Как можно скорее.

Брови дяди слегка приподнялись, миллисекунда удивления в его темных глазах сменилась неподдельным интересом. Родственник потянулся за сигаретой, не спеша закурил, выдохнув дым в сторону приоткрытого окна.

- А папаша?

- Догадайся.

- Понятно, - дядя стряхнул пепел о край пепельницы, - То есть ты просишь, чтобы я помог тебе перевестись и подыскал здесь работенку в обход родного брата? – он пододвинул к себе сахарницу с тростниковым рафинадом, - Я тебя правильно понимаю?

- Именно, - энергично кивнув головой, - Хочу щелкнуть их с Левицким по носу. Не все же им отыгрывать у меня за спиной.

Внезапно дядя хлопнул ладонью по столу, в его глазах появился дьявольский блеск.

- Так с этого и надо было начинать, Александр! - он резко наклонился вперёд, водрузив локти на стол, - Тогда слушай…

*Несколько дней спустя*

*Москва*

Сережа, мой младший брат, нарочито громко хрустел булкой, изображая безразличие. Но я видел, как его глаза то и дело скользили к циферблату часов, встроенных в плазменную панель.

После завтрака мы с батей выдвигались в аэропорт - увы, пришло время возвращаться в Швейцарию.

Я чувствовал, как что-то холодное и склизкое сжимает грудь изнутри, разрывая ее на части.

Левицкие так и не вернулись с Алтая – у Маши началось кровотечение, решено было отложить ее транспортировку в Москву.

Мы разговаривали с Полиной по видеосвязи пару дней назад. Ее лицо выглядело серым от усталости, глаза заплаканными, похоже, она толком не спала все эти дни, находясь рядом с матерью. Я пытался хоть как-то ее подбодрить, но, ожидаемо, вышло неважно…

- Ты точно взял тёплый кашемировый шарф, Саш? В Альпах ведь уже холодно... – раздался над ухом обеспокоенный голос мамы.

- Всё взял. Но я не собираюсь в ближайшее время ехать в Альпы, – я невольно улыбнулся, глядя на её блестящие уложенные волнами волосы.

Правда, присмотревшись и заметив темные круги под глазами, улыбка сползла с моего лица – очевидно, мама плохо спала этой ночью…

Она поставила на стол свой фирменный яблочный штрудель, пододвигая ко мне тарелку с ванильным соусом.

Аппетита не было, но не расстраивать же маму, которая встала ни свет ни заря, чтобы его испечь. Отец налил нам свежесваренный кофе.

- Продуктивного учебного года, сынок. На следующей неделе с тобой свяжется Фишер и обо всем подробно проинструктирует, - сказал он, внимательно заглядывая мне в глаза.

- Кирилл, - мама фыркнула, - Может, потом поговорите о работе?

- Алин, - батя явно хотел что-нибудь съязвить, однако, глядя в ее бледное лицо, он осекся, миролюбиво кивнув, - Кстати, очень вкусный штрудель, - нарочито беззаботно добавил, выставляя большой палец вверх.

- Кажется, я чего-то не доложила… - она поморщилась, отодвигая от себя тарелку, - И сахарная пудра тут явно лишняя, - зажимая нос, будто пытается отогнать тошноту.

- Все очень вкусно, мам, – выдавливая из себя очередную фальшивую улыбку – прощаться всегда непросто, а учитывая сложившуюся ситуацию…

- А теплые носки положил, Саш? – рассеянно уточнила она.

- Положил.

- И шапку?

- И шапку.

Мама кивнула, но через минуту снова спросила про носки. Она вообще сегодня была сама не своя…

- И не забывай звонить. Хотя бы пару раз в неделю, - пробормотала она, слабым голосом.

- Понял? - с деланной строгостью добавил отец, бросая обеспокоенный взгляд на маму.

- Понял-понял…

- Кстати, Левицкие ночью приехали… Я видела Полину с мальчишками с окна, когда ночью вставала попить, - мама говорила ровно, но пальцы ее дрожали, - А Паша, наверное, остался с Машей в перинатальном центре? Ты не в курсе, как там у них дела? – она посмотрела на отца с надеждой.

- Вчера с Пашкой списывались, - ответил батя, избегая смотреть мне в глаза, - Вроде ее состояние, наконец, удалось стабилизировать. Но скорее всего Маше придется провести несколько недель в больнице. Вечером заеду к нему, узнаю подробности… - неловкая пауза, - Саш, нам пора выдвигаться в аэропорт.

- Да… Сейчас. Я кое-что забыл…

Утро было тёплым, пропитанным ароматом скошенной травы.

Я несся между клумбами, собирая цветы - ромашки, колокольчики, несколько алых маков. Они пахли детством, летом, чем-то бесконечно чистым и родным.

Спустя минуту дерево у её окна уже скрипело под моим весом. Я осторожно проскользнул на лоджию, и, стараясь не шуметь, толкнул дверь в спальню любимой девушки.

Полина спала рядом с потрепанным жизнью песелем.

Она лежала на боку, одна рука под щекой, другая - на подушке. Её губы были слегка приоткрыты, ресницы отбрасывали тени на бледные щёки. Левицкая выглядела такой хрупкой, такой уязвимой, что у меня сжалось сердце.

Я аккуратно положил цветы на тумбочку.

И замер.

Мягкий утренний свет падал на её плечо, обнажённое под сползшей бретелькой сорочки. Я вспомнил, как целовал ее кожу, боясь сделать что-то не так. Как она вздохнула, когда мои пальцы скользнули по её рёбрам, спускаясь ниже…

Усевшись на корточки у кровати, я был не в силах оторвать от нее взгляд.