Распятая любовь (СИ) - Ковалева Анна

Как только с этим было покончено, утилизации подверглись и все цифровые версии. Из компьютера, из облака, из жестких дисков. Я стирала все следы присутствия Глеба в своей жизни.

В общем, когда пришла на кухню, я уже все для себя решила.

— Я согласна, Надь. Пусть мой муженек увидит небо в крапинку.

Глава 3

Скандал

М-да. Своим решением начать судебные тяжбы я, кажется, выпустила из ада всех чертей. Глеб просто взбеленился, когда узнал, что я не собираюсь подписывать документы о расторжении брака, а собираюсь требовать раздел имущества через суд.

Он звонил, сперва пытался переубедить, затем язвил, потом вышел из себя и начал орать. Естественно, слушать ор и оскорбления я не стала и просто сбросила вызов. А потом и вовсе внесла телефон пока еще мужа в черный список, потому что он звонил практически не переставая. Похоже, хорошую ложку дегтя я ему подложила. Ударила по самому больному — по деньгам.

На четвертый день он заявился прямо в салон. Причем зашел с таким видом, будто собирался взорвать здесь все к чертям собачьим. Вместе со мной и со всеми остальными работниками и посетителями. Пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить нервную дрожь и остаться внешне спокойной.

Наверное, если бы не народ, с любопытством глазеющий на нас, то Глеб бы меня просто разорвал на части. А так, Бессонов был бы не Бессонов, если бы в первую очередь не думал о собственной репутации. Тут же натянул свою фирменную улыбку, от которой потекла большая часть женщин в зале, включая мою глубоко замужнюю клиентку. И только я одна видела полыхающую в голубых глазах ярость. Обычно он так реагировал на оппонентов в судебных процессах, но сегодня это все было направлено против меня.

Я пробормотала извинения клиентке, сказав, что отойду минут на пять, но та, очарованная обаянием Глеба, заявила, что подождет сколько нужно и томно похлопала павлиньими ресницами, глядя в его сторону.

Скользнув по ней взглядом, невольно отмечаю наращённые волосы, люксовую косметику на лице, брендовый шмот, дорогие украшения. Наверное, к одной из таких девиц и ушел Глеб.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком с вышки, отвожу мужа в расположенный рядом массажный кабинет. Благо, там сейчас никого нет.

И стоило нам оказаться наедине, в закрытом помещении, как вся натянутая благожелательность и вежливость тут же слетели с лица Глеба.

— Ты что творишь, Лана? — прорычал он, прижав меня к стене. — На что рассчитываешь вообще? Зачем устраиваешь этот цирк с разделом имущества? Думаешь, одумаюсь и к тебе вернусь? Так напрасно! Даже если завтра наступит конец света, то я скорее предпочту дрочить в душе и есть полуфабрикаты, чем приду к тебе.

— Не надо, Глеб, — сжимаю горло рукой, борясь с подступающими эмоциями. Из глаз сами по себе текут соленые ручейки.

Он снова это делает со мной. Бьет по самым больным точкам, лишая только обретенной решимости и уверенности в себе. Превращая в беззащитную и беспомощную куклу.

— Я хотел по-хорошему, Лана. Но ты, видимо, хочешь, чтобы было по-плохому, — Глеб больно хватает меня за предплечье, заставляя вскрикнуть от боли. — Соглашайся на мировую и не трепи мне нервы. Иначе хуже будет.

— И что ты сделаешь? — поднимаю на него заплаканные глаза. Мне чертовски больно сейчас, но нахожу в себе достаточно силы воли, чтобы попытаться дать отпор. — Ударишь? Изобьешь? Так давай, начинай. Будет что предъявить в суде. На руке уже синяки остались, наверное.

Выкрикиваю с надрывом, с отчаянием, поводя стиснутой в стальной хватке рукой.

— Да тихо ты, дура!!! — Глеб морщится, мотает головой и тут же отпускает мою руку. — Не кричи! И не делай из меня психопата. Я никогда на женщину руку не поднимал. Это подтвердят все, кто меня знает. Да ты и сама подтвердишь. Не будешь же врать, что я тебя избивал все годы брака?

Прикусываю губу и смахиваю навернувшиеся слезы. Тут Бессонов меня уел. Рукоприкладством он никогда не занимался. Да что там, он даже голос особо не повышал, когда мы ссорились. Таким жестким как сейчас, со мной он не был никогда.

— В общем так, Лана. Объясняю на пальцах, если до тебя не дошло. У меня теперь другая женщина. На которой я хочу жениться. И более того, я уже сделал Анжеле предложение.

Я захлебнулась глотком воздуха. В груди сперло, сердце сжало невидимой металлической перчаткой, дыхание стало тяжелым. Зато слезы высохли, а наверх поднялась холодная ярость. Какая же ты тварь, Глеб. Наш брак еще не успел остыть, а ты уже новый планируешь? Скотина. Естественно, ничего из этого вслух я не сказала, хотя хотелось кинуться и вдарить мужу по лицу.

— Вот как? — медленно протянула. — Ты хочешь побыстрее развестись, чтобы жениться на другой?

— Именно, — Глеб зловеще усмехнулся. — Так что лучше не мешай мне и уйди с дороги. Подпиши документы и дай мне жить свободно.

— А иначе что? — сузив глаза, посмотрела в глаза чужаку, которого еще пару дней назад считала своим мужем.

— А иначе лишишься всего, даже квартиры. — Бессонов недобро усмехнулся. — Останешься без трусов, я это тебе гарантирую. И еще, — подошел ближе и прошептал на ухо: — И работы в этом салоне ты тоже лишишься. Я это вполне могу устроить.

— Ты не посмеешь, — в ужасе на него уставилась, помотав головой. Не хочется верить, что Глеб опустится до такой невероятной подлости. — Не посмеешь.

— Еще как посмею. Поверь. Так что лучше не доводи до греха.

С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. А я обессиленно опустилась на кушетку для массажа. Обхватила голову руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. Боже мой, и это чудовище мой муж? С которым делила кров над головой и постель целых пять лет? Получается, я для него вообще ничего не значила, раз он готов меня уничтожить? Господи…

— Эй, Ланочка, что с тобой? — массажистка Марина, вошедшая в комнату, осторожно потрясла меня за плечо.

— Мне плохо, Маш, — с трудом выдавила из себя, борясь с подступающей дурнотой.

— Так, дыши глубже! Вдох-выдох-вдох. Вот, умница. Выпей воды, станет легче.

Дрожащими руками приняла кружку и сделала несколько глотков прохладной воды. Вроде начало отпускать, зубы, по крайней мере, перестали клацать друг о друга.

— Спасибо, Маш. — вздохнула я, поднимаясь. — Пойду я. Меня клиентка ждет.

— Да куда ты пойдешь? Руки вон дрожат. Порежешь еще цацу эту. Визга потом не оберешься. Сейчас я Вику попрошу тебя подменить. У нее все равно окно.

— Хорошо. — пока Маша отсутствует, я набираю смс Наде и прошу о встрече.

— Все, я договорилась. И шефине сказала, что ты приболела. Так что ты свободна сегодня. Тебя прикроют.

— Еще раз спасибо. Должна буду.

— Да брось ты, — отмахнулась она. А потом вдруг прищурилась. — Что, нелады у тебя с твоим щеголем?

— Разводимся мы, — пробормотала, глядя в потолок. — А как ты догадалась?

— А что тут гадать? Твой вылетел отсюда как пробка. И лицо все перекошено было, да и улыбочки свои больше не расточал. А ты тут вся убитая сидишь. Все факты налицо. Что, бабу другую нашел?

— Да, — не вижу смысла отмалчиваться. Все равно наш развод скоро станет достоянием общественности. А уж учитывая бешеную прыть, с которой он на меня кидался, то там и свадьба новая не за горами.

— Козлина. — припечатала Машка. — Не зря мне он никогда не нравился. Слишком красивый, слащавый. Такие мужики как места общественного пользования — всегда и всем доступны.

Я невольно хихикнула в ответ на такое сравнение. Да, Глеба так еще никто не опускал. Небось пар из ушей бы пустил, если бы сейчас Машку услышал.

— Лан, ты не раскисай только. Не дай себя сломать. — девушка сжала мне плечо, пытаясь утешить. — Найдешь себе мужика получше. А это пусть топает к своей шлендре. Потом сам вернуться захочет, только ты его не прощай, а взашей гони.

— О нет, — поджала губы. — После того, что он мне тут наговорил, прощение ему не светит никогда. Перетопчется.