— Хорошо, что ты не на нашем месте, да? — съязвила Белла.
— Толик, завязывай пить, тебя это до добра не доведет, — вступаю я.
— Маш, я тогда просто ляпнул со злости... А оно так получилось. Марко из-за меня страдал.
— А я, значит, радовалась? — поднимаю бровь.
— Нет... Ты тоже.
— Вы там закончили? — в дверь просовывается голова Сережи.
— Нет! Успокойся, — рявкает на него Белла, и дверь захлопывается.
— Белочка, ты мне всегда как сестра была. Я не хотел тебя обижать, я бы ничего не сделал... Ты всегда ко мне по-особенному относилась, а я был пьян... Черт.
— Я люблю Сережу, — отрезает она.
— Да люби на здоровье... — насупливается Толик. — Я не хочу оправдываться, поступил как последнее дерьмо. Пацаны такое не прощают. Но чтобы вы знали — мне стыдно.
— Принято, — говорю я. Белла молча кивает.
— Но запоминай, — продолжает она. — Еще один такой косяк с нами или с кем-то другим, то ты не дорожишь семьей, а значит, будешь навсегда из нее изгнан.
— Вы серьезно?
— Чтобы ты понимал, наше прощение — это еще не все. Парни тебя прощать не собираются.
— Имеют право. Спасибо, что вы меня простили.
— Ну и что за медсестра? — резко меняет тему Белла.
— Ну... Она выходила, вы ее видели... Хорошая, — Толик краснеет.
— Ой, ей-ей, кому-то нравятся женщины в теле, — фыркает Белла, смотрит на меня, я на нее, и мы одновременно начинаем смеяться. Толик сидит багровый.
— Да ну вас.
— Что тут происходит? — в дверь снова просовывается голова, теперь Марко. — Вы в порядке?
— Да, да, проходите, — выдыхаю я, давясь смехом.
— И что вы тут решали? — спрашивает Сережа, окидывая подозрительным взглядом нас и смущенного Толика.
— Ну, мы его прощаем, — заявляет Белла. — Но предупредили: еще один косяк — и мы закажем киллера, чтобы убил его, а то у самого плохо получается. — Она подмигивает Толику.
— Черный юмор, но в целом — да, — усмехаюсь я.
— Ладно, едем. Боря ждет, ему Алинка звонит, требует его и банку икры, — говорит Марко.
— Толь, там в пакете еда. Хлеб, колбаса, оливье, — тихо говорю я на прощание.
— Спасибо, — голос Толика дрожит, и я вижу, что его глаза влажнеют.
Мне его становится дико жалко. Да, он сам виноват во всем, что произошло. Но кто мы такие, чтобы судить его? Жизнь сама все расставит по местам. Доверие между парнями уже не будет прежним, это факт. Но и добивать человека, который искренне раскаивается, — дело мерзкое. Любой может оказаться на его месте. Прощая Толика, мы в первую очередь освобождаем самих себя от груза обиды и злобы. А дальше — уже его выбор. Сможет ли он измениться, встать на путь исправления, понять свои ошибки? Это даже важнее, чем просто мстить и вычеркивать его из жизни. Так у него есть шанс. А у нас — жизнь, полная любви, а не вечной злобы.
Так я рассуждаю, пока мы едем обратно. Машина останавливается у моего дома. Я выхожу. Марко выходит следом.
— Мне нужно домой, гостей провожать, — говорит он.
— Да, понимаю. Давай, — я неловко улыбаюсь.
— Маш, — он берет меня за руку. — Я попозже прийду. Жди меня, ладно?
— Да ладно, давай до завтра. Тебе там правда разбираться нужно. Я бы помогла, но голова еще раскалывается, да и козленка проверить нужно.
— Просто жди меня. Хорошо? — его взгляд становится настойчивым.
— Хорошо, — сдаюсь я.
Он наклоняется и тепло, чуть слышно шепчет на ухо: «Я люблю тебя». Разворачивается и прыгает в машину.
А я... А я остаюсь стоять на морозе с горящими щеками и одним-единственным вопросом в голове, на который у меня пока нет ответа. Что будет дальше?
Глава 38
Мария
Просыпаюсь от духоты. Будто меня в тиски сжали. Сбрасываю волосы с лица, пытаюсь вырваться — меня только крепче прижимают к матрасу. Поворачиваю голову: Марко сладко посапывает рядом.
Ну надо же. Объявился. Ждала его до самого вечера, так и не пришёл. Плюнула, легла спать. А теперь смотри-ка — пристроился рядом.
Пытаюсь лягнуть его ногой, чтобы отпустил, но он только крепче прижимает меня, ловя мою ногу своей. Я чувствую, что напираю на приличный бугор, меня пробирает до мурашек. Его рука скользит вверх по бедру, забирается под ночнушку.
— Марко, пусти, — слабо протестую, но тело уже предательски реагирует на его прикосновения.
— Пришёл, — выдыхает он мне в ухо, покусывая мочку. — Ты уже спала. Я просто лёг рядом.
Его губы опускаются на шею, а руки уже вовсю хозяйничают, проминают мои бёдра, ягодицы. Его пальцы находят влажную теплоту между ног, медленно проводят по самым нежным местам.
— Может, не надо? — пытаюсь я возмутиться в последний раз, но звучит это жалко и неубедительно.
— Может, и не надо, — шепчет он, целуя мою ключицу. — Только вот кто-то тут весь извелся. Может, успокоимся?
— Ах, так я ещё и нервная? — переворачиваюсь к нему лицом, смотрю на его полноватые губы.
Марко слегка отстраняется, и внутри всё сжимается от страха, что он сейчас уйдёт. У меня всё горит, и я уже готова сдаться, но признаться в этом — выше моих сил. Закусываю губу и чуть приподнимаю подол ночнушки. Может, догадается?
Смотрит на меня пронзительным, тёмным взглядом, от которого я еще больше плавлюсь. Протягиваю руку, касаюсь пальцами его обнажённой груди. Он ловит мою ладонь, прижимает к губам, целует — и отпускает.
Неужели это значит «нет»? Но не успеваю расстроиться, как он резко хватает меня за талию, прижимает к себе и впивается в губы таким голодным, жадным поцелуем, что перехватывает дыхание. Он буквально пожирает меня, губы горят от легких покусываний.
Стаскивает с меня ночнушку, швыряя её на пол. Его руки скользят повсюду — грудь, спина, бёдра. Он сжимает, мнёт, разгоняя кровь, заставляя всё тело трепетать. Я не отстаю: впиваюсь пальцами в его плечи, шею, провожу ладонями по твёрдому, прокачанному прессу.
Задыхаюсь, когда он двигает бёдрами, имитируя проникновение. Меня накатывает волнами наслаждения. Пытаюсь сама стащить с него трусы, добраться до твердого члена.
— Маш, можно к тебе в гости? — тяжело дышит он, удерживая себя на грани.
— Давно пора, — выдыхаю я в ответ.
Марко помогает мне, и через мгновение его горячий, налитый член входит в меня.
Он начинает двигаться — сначала медленно, выдерживая эту сладкую пытку, но быстро срывается в яростном, жадном ритме, заполняя меня до самого упора. Я выгибаюсь навстречу и громко стону. Движения Марко становятся всё более уверенными — он задирает мою ногу, крепко сжимая бедра, и от этого я чувствую его ещё глубже. Моя грудь покачивается в ритме его толчков, а я ласкаю себя, касаясь сосков, чтобы усилить наслаждение.
