Любовь моя, Анайя - Миллер Ксандер

Брино был опытным монтажником и потому пошел первым, с кошачьей проворностью перемахнув через покосившиеся перила. Приземлившись и удостоверившись, что галерея выдержит, рабочий наклонился и поднял наверх инструменты. Зо и Дельбарт тоже забрались наверх и очутились на наклонившейся галерее третьего этажа. Вблизи стало видно, что стены обвалились, а крышу в тех местах, где она еще держалась, подпирали обнажившиеся стальные опоры. Мебель выбросило из окон, по стенам бежали голубые электрические искры.

Тем не менее Дельбарт осмотрел планировку и заявил, что шансы неплохие.

— Крыша в задней части здания довольно высокая. Там еще вполне возможно найти выживших.

Проблем было две. Во-первых, чрезвычайная шаткость сооружения.

— Один неверный шаг, — дорожник хлопнул в ладоши, — и мигом провалишься.

Во-вторых, комнаты напоминали запутанные египетские катакомбы с фальшивыми сводами и тоннами булыжника. Чтобы пройти этим путем, через стены, понадобится несколько дней. Но столько времени у них в запасе не было.

— Единственный выход — запустить тебя внутрь через крышу, — сказал Дельбарт.

Брино снова пошел первым, взобравшись на кровлю с ловкостью бывалого альпиниста. Дельбарт последовал за ним, и уже вдвоем, протянув Зо по руке, дорожные рабочие затянули его на крышу. Молодому бруэтье так хотелось пить, что он уже не потел и, опустившись на корточки, ждал, когда его перестанет шатать. Оклемавшись, Зо не выглядел удивленным. Он воззрился на жуткое зрелище с таким видом, будто ждал его с самого начала, будто оно снилось ему в самые мрачные часы жизни. Дымящийся горизонт и горящая нефть на побережье. Мертвец на траве и двое рабочих, собирающихся его закопать. Зеленая заря, разгорающаяся над городом.

— Mwen preparé, — сказал Зо, поднимаясь на ноги. — Я готов.

Дельбарт наклонился к отбойному молотку и потребовал дать ему место. Проконтролировал моторное масло и пальцами затянул крышечку. Крутанул заводную ручку, проверил фитинги вокруг долота.

— Это первый в мире отбойный молоток? — осведомился Зо.

— Образец тысяча девятьсот семьдесят третьего года, — Дельбарт перевернул инструмент, чтобы продемонстрировать табличку с названием марки: «Уокишо». — Сделано в Америке. При использовании надо придвинуться к нему и крепко держать, иначе вырвется и укусит тебя за ногу.

Дельбарт приказал Брино и Зо отойти назад, потом опустил на глаза солнцезащитные очки и рванул шнур, произведя рычащий звук. Отпустил сцепление, залил карбюратор, снова рванул с такой силой, что старая зверюга запыхтела и ожила. Раз заведя этот молоток, остановить его было уже невозможно. Он взревел с энергией двадцати генераторов, и долото с чудовищным грохотом врезалось в бетонную панель. Сначала Дельбарт продвигался медленно, потом быстрее, суставы его сотрясались. Раскаленные железные опилки таяли в дыму. Дельбарт крушил и ломал бетон размеренными, звенящими ударами, точно жестянщик, и весь безрадостный рассветный город превратился в его мастерскую.

Озьяса разбудил не грохот отбойного молотка, а Пиканов петух, прокукарекавший ему прямо в ухо. Старик задремал в повозке среди покинутого снаряжения, петух оказался привязан рядом с ним.

— В чем дело? — проговорил Озьяс. — Кто здесь?

Здесь никого не было, кроме встревоженного петуха и маленького Венса Ноэля, который все это время настороженно бодрствовал.

— Они пытаются проникнуть в школу, — объяснил Венс.

— Ki es? [120]

— Зо и команда зути.

Озьяс сразу все вспомнил. Он разглядел вдалеке, на покосившейся крыше, силуэты рабочих, один из которых держал отбойный молоток, а остальные стояли сбоку, под искрами.

— Боже мой, Венс, неужели он сам собирается туда спуститься?

Старик подтянулся и сунул костыль под мышку. Но тут его как громом поразило страшное зрелище: Венс сидел у колеса в противоположном углу повозки, положив себе на колени голову мертвого брата. Экзандье скончался несколько часов назад и уже окоченел на холоде.

Озьяс протянул Венсу руку, и тот ухватился за нее. Они направились к университету; по пути Озьяс рассуждал о глупости и ослином упрямстве Зо.

— Он из тех людей, которые срубят все деревья на острове, а потом удивляются, что не могут найти манго, чтобы подкрепиться.

— Думаете, он не вернется?

— Один малюсенький подземный толчок, — Озьяс щелкнул пальцами, — и мы потеряем его навсегда, — он смахнул слезинку. — Зо понятия не имеет, чего требует бедность в первую очередь.

— Чего? — спросил Венс.

— Компромиссов. Полумер. Зо точно знает, чего хочет, но на этом проклятом острове, где все начинания и усилия сходят на нет, это смертный грех, — старик опустил голову. — Человек, которого я люблю больше всех на свете, вознамерился себя погубить.

— Я тоже любил своего брата больше всех на свете, — пробормотал Венс.

Дельбарт заявил, что накануне вечером спас двадцать три человека, и прочел Зо краткий курс основ поисковоспасательной деятельности, которые сам уже усвоил.

— Входов много, но выход только один, — вытащив длинную веревку из своих запасов, дорожник присел на корточки и привязал ее к лодыжке Зо. — Ее длина шестьдесят футов. Если тебе придется идти дальше, ты обречен. Найдешь жену или нет, следи за веревкой.

Он предостерег Зо, что школа превратилась в трехмерный лабиринт.

— Тебе придется столкнуться с тем, что путь ведет не только направо или налево, но и наверх и вниз. Держись поближе к стенам.

Покончив с веревкой, Дельбарт снял с головы оранжевую каску, достал из нее тряпку и вытер лицо, после чего передал каску Зо.

— Там, куда ты направляешься, она нужнее, — Дельбарт показал Зо, как включать налобный фонарик, надел каску ему на голову и затянул ремешок. — Потом вернешь.

Зо сказал, что непременно вернет. Но первое, что он сделал после спуска, — ослушался приказа Дельбарта держаться поближе к стенам. Трудность заключалась в том, что имитационная лаборатория состояла из двух помещений, и Зо опустили не в то. Ему нужно было попасть в родильный блок, расположенный за дальней стеной. Единственным путем туда был узкий лаз в виде замочной скважины, круглый вверху и узкий внизу, в том месте, где упали и крыша, и стены. Но когда Зо приблизился к задней стене лаборатории, то выяснил, что прохода нет. Он был перекрыт потолочной панелью.

Зо лег плашмя, ошупал нижнюю часть и обнаружил наличие фальшпола. Стена здесь стыковалась с полом не вплотную, и между ними образовалось довольно широкое пространство, позволявшее проползти на животе. Цементная пыль щипала глаза, во рту был привкус мела.

Но Зо продолжал продвигаться вперед на локтях, царапая о панели спину. Там, где в кухнях первого этажа лопнули газовые трубы, пылал огонь, и жар проникал наверх через бетон, так что Зо ощущал его на руках, проползая по узкому проходу.

Пробравшись низом, он попал в абсолютно темную зону, куда не проникал свет извне. В дальней комнате образовался особый микроклимат: там было тесно, жарко и тихо. По стенам искрили электрические провода под напряжением, на полу горели сине-зеленые языки химического пламени. Зо включил фонарик.

Помещение больше напоминало склеп, чем классную комнату. Зо увидел несколько погибших студенток. Был первый день занятий, и среди обломков валялись, словно листовки, учебные расписания. В свете фонарика Зо прочел название: «Углубленный курс акушерства». Он наконец добрался до класса Анайи, но для этого пришлось использовать все шестьдесят футов веревки. Игнорируя приказ Дельбарта ни в коем случае не отвязываться, молодой человек потянулся к ноге и развязал узел. Найдя обломок бетонной панели, он обвязал его веревкой вместо себя, использовав бразильский морской узел, которому научил его Озьяс (старик называл его двойным беседочным). Оставив обвязанную веревкой панель позади, Зо пошел дальше уже без привязи.