Это любовь (СИ) - Резник Юлия

– Мы же не в Америке.

– В скорую звони, курица, – очнулся Аркаша, все же вскакивая на ноги. Молодой Грос его, конечно, опередил. Первым подлетел к креслу Альбины. Схватил ее на руки.

– А голосование? – пробормотал кто-то из директоров. – Вы ничего не сказали… Нам нужно оформить протокол…

Мудрый застыл, ну точно хищник перед смертоносным прыжком. Еще немного, и он бы правда своими руками убил идиота, которому не хватило мозгов расставить приоритеты. Какое голосование? Какая, на хрен, должность, когда с его женщиной… когда его женщина… Его женщина.

– У нас один директор! – рявкнул молодой Грос. – Вы что тут все, ебанулись?! Аркаша, где тут ближайший выход? Мы сами ее быстрей отвезем в больницу.

Так они и сделали. С мигалкой на крыше домчали до клиники, где Альбина наблюдалась всю беременность. В пути вызвонили ее врача. А где-то на середине разговора Аля пришла в себя...

– Аркаш, у меня воды отошли…

– Я знаю, маленькая.

– Это плохо.

– Ничего. Мы справимся. Слышишь?

Альбина кивнула. И прижалась к его виску холодным лбом, покрытым испариной. Аркаша бережно сжал хрупкие плечи жены, поймав встревоженный взгляд молодого Гроса в зеркале заднего вида. Тот сел вперед и теперь не отрывал от них глаз.

– Я думал, с этим… нет проблем, – откашлялся он, неопределенно поведя подбородком.

– Их и не было, – просипел Аркаша, осторожно поглаживая жену.

– Тогда что случилось?

– Преждевременные роды случились.

– Но почему?

– Я не знаю, понял?! – заорал Мудрый, выдавая свой дикий, первобытный какой-то страх.

В перинатальном центре Альбину сразу же подняли из приемного покоя в родзал. Аркаша пошел с ней, молодой Грос остался сидеть у дверей палаты. Но он бы все на свете отдал, чтобы быть там, с ними. Неизвестность взрывала его эмоции. Он вздрагивал от каждого шороха. И почему-то молился, хотя даже не верил в бога. Молился о том, чтобы с ней… с ними… все было хорошо.

Потерявшись в моменте, он не смог бы сказать, сколько времени потребовалось Зарубину, чтобы узнать об итогах голосования. Тот позвонил, когда терпение Саввы было на исходе. Хотел принять вызов, но тут, наконец, дверь в палату открылась.

– Что? – Савва вскочил на ноги. Слова будто вязли во рту, от вида посеревшего Мудрого слюна стала клейкой из-за охватившего ужаса.

– Мальчик. Два пятьсот. Все вроде нормально, но пока побудет в инкубаторе.

– А Альбина Ринатовна как?

– Плохо. Открылось кровотечение… И… В общем, они делают все возможное. Мне нельзя там находиться.

– И что, ты просто взял и ушел? – недоверчиво уточнил Савва.

– Так надо. Чтобы врачи не отвлекались от дела. Я…

– Их отвлекал?

– Да.

Аркаша кивнул. И с удивлением посмотрел на свои трясущиеся руки.

Пока они переговаривались, у Саввы непрерывно звонил телефон.

– Зарубин?

– Да. Он. Уже доложили.

Мудрый кивнул. Опустился на стул и, покачавшись из стороны в сторону, вдруг замер, как если бы что-то вспомнил. Похлопал себя по карману. Достал что-то вроде визитки. Протянул Савве…

– Что это?

– Кто. Человек, которому ты можешь передать все, что нарыл на эту крысу. Он поможет его раскатать.

Охренеть… Савва забрал визитку. Покрутил в руках. К глотке подкатывала истерика. Тут и переживания за Альбину с ребенком, и благодарность за то, что старый хрен его, несмотря ни на что, подстраховал, и любовь… бесконечная совершенно, как космос.

– Спасибо.

Савва все-таки не сдержался, приобнял экс-отчима, ударил того по непривычно сгорбленной спине. Вжался в его лоб своим.

– Эй… Ну, какого хрена, Аркаш! Все будет хорошо, слышишь?

– Ага, – просипел тот. – Будет.

– Почему так? Раньше ведь все было нормально…

– Раньше она так не нервничала. Я думал, это будет легче. – Он все качался и качался, туда-сюда… – Если я ее потеряю…

– Не потеряешь! И не ты, а мы… На кого хоть малой похож? – храбрился, непонятно за что держась, Савва.

– Не понял. Он такой… маленький. Такой маленький… Блядь.

Савва не придумал ничего лучше, как снова его обнять.

– Хорош, – возмутился Мудрый. – С Алькой будешь нежничать. Со мной не надо…

– Ну, вот теперь я тебя узнаю, Аркаш, – заржал сквозь слезы Савва. – А то совсем расклеился. Даже не по себе стало…

– Да иди ты, – огрызнулся тот.

Глава 28

– Что случилось? Я тебе звоню-звоню… Где ты был? – Ника выскочила ему навстречу, стоило только открыться двери в квартиру.

– Привет. Был в больнице. Кое-что случилось…

– С тобой? – ухоженные брови взлетели вверх. Наполненные искренней тревогой глаза расширились.

– Нет. С нами. Нам надо расстаться.

– Что?

– Нам надо расстаться. Мне жаль.

Нет. На самом деле на жалость просто тупо не оставалось сил. Савву ожесточили последние события. За эти месяцы он прошел глобальную трансформацию. Став абсолютно другим. Менее приятным парнем в сравнении с тем, что приехал из солнечной Калифорнии. Наверное, этого Мудрый и добивался, делая то, что делал… С ними.

Вот почему Савва так злился. И именно поэтому, когда Зарубин стал его прогибать по поводу брака с Никой, он поддался и сделал ей предложение. Подумал, а что? Почему бы и нет? Одним им, что ли, можно играть на его нервах и вертеть, как придется? Хотел проучить. Дать понять, что он тоже, не моргнув глазом, может запредельно поднять ставки. Потому что он не пешка. Потому что он тоже фигура, с которой стоит считаться. Фигура, которая при желании может всех их переиграть. Чтобы когда это все придет к какому-то логичному финалу, ни у кого бы и мысли не возникло, будто он просто живет по навязанному Мудрым сценарию. Что эта жизнь – исключительно его добровольный выбор. Более того, это выбор сильного человека. Потому что какому слабаку хватит духа делить свою женщину, оставаясь при этом в тени?

Чем больше он злился, тем сильнее становилась его решимость. И осознание – да, он готов к этому.

– В смысле, Савва? Я же уже свадьбу планирую…

– Прости. Так получилось. Мне больше нечего добавить. Я в душ. А ты пока собери вещи, ладно?

– Это такая шутка?

– Нет. Я же сказал.

Черт! Он начинал раздражаться. Савва многое бы отдал, чтобы находиться сейчас в другом месте. Но сначала ему нужно было встретиться с человеком, с которым его свел Аркаша, теперь это…

– Вот так просто? Нам надо расстаться? И все? – губы Ники дрогнули. Кажется, она действительно только теперь начала осознавать, что он говорит всерьез. – Никаких объяснений?

– Они тебе не понравятся. Поэтому мой тебе совет – не стоит докапываться до истины.

– Папа предупреждал, что ты можешь неспроста со мной встречаться, – прошептала Ника сощурившись. – Потому что у вас какие-то с ним дела… Это так?

Савва обогнул ее по периметру. Толкнул дверь в ванную, но Ника, конечно, увязалась за ним. С его стороны было глупо думать, что все можно закончить более-менее мирно, без каких-то серьезных травм.

– Уверена, что готова к правде? – спросил, сощурившись.

– Да!

Нет. Но это не его дело…

Прежний Савва, скорее всего, никогда бы так не поступил. Этот Савва научился выбирать наименее энергозатратный метод избавления от проблем, ни с кем особенно не считаясь. О, да! Благодаря Мудрому Савва быстро освоился в системе координат свой-чужой. И он готов был загрызть любого, кто посягал на его… Все равно, кого или что: женщину, счастье, время…

– Твой отец был прав.

В какой-то мере он давал Нике урок. Как в свое время их ему давал Мудрый. Да, жестокий – урок про то, что никому нельзя верить. Сейчас он мог показаться ей бездушным и до предела болезненным. Но возможно, в будущем она за него скажет спасибо. В конце концов, нежной девочкой в их среде можно оставаться лишь под крылом у папы. Когда они поквитаются с Зарубиным, Нике один хрен придется повзрослеть и отрастить броню.

– Ты страшный человек, – прошептала она. Савва кивнул. Что толку отрицать очевидное? С ее точки зрения, конечно же, страшный.