Идея Марата кажется безумием на грани с необъяснимым порывом согласиться на нее.
— Надо подумать… Точнее продумать, как это все…
— То есть предложение на колене не потребуется в этот раз? — язвит он в трубку, заставляя меня улыбаться.
— Оно уже было, не будем повторяться, — поддакиваю ему, и слышу хриплый довольный смех.
— Ты не переживай, я все решу, Дари. Все.
Улыбаюсь, еще не до конца осознавая, что происходит. Марату удается сделать из этого кошмара то, что удивительным образом стирает всю боль, муку и страдания. И я просто не устаю восхищаться тому, что он сейчас делает. Как тонко и ненавязчиво заменяет наш ад на уютный рай.
Безусловно, эмоции не все укладываются под это. Но если взять в широком смысле, я уже и забыла, что там будет Карина, потому что по факту, он сделает день только нашим, теплым, любимым, который обозначит для нас второе рождение.
— Позвони потом, ладно? — все еще шокировано выдаю: — Я наверное с Людмилой свяжусь все таки.
— Хорошо, целую вас.
Он отключается, а я через пару секунд ступора набираю женщине.
— Здравствуйте, Людмила…
— Дарина, как хорошо, что ты позвонила, — сокрушается она: — Я уже голову сломала, как мне с тобой поговорить.
Верю ей, наверняка стыд и позор накрыли ее с головой.
— Я, Дарина… — выдыхает шумно: — Прости. Я слов подобрать не могу, как смогу искупить вину за этого…
— Не нужно, — перебиваю, для чего навешивать на нее то, за что она ответственности не несет: — Вы не виноваты, в конце концов, никто ведь не знал о двойном дне. Имею в виду, что все настолько плачевно…
— Ой, Марат, когда вызвал, я обескуражена была, честно. Но все, что вылилось потом... Это с каким монстром я прожила столько лет!
— И как хорошо, что все же это открылось, — замечаю, чтобы не ставила крест на себе, как на женщине.
— Да. И поверь, мы с твоим мужем…или…с Маратом, — усмехаюсь, потому что наверняка сама не понимает, что у нас происходит: — В общем, у нас получится замечательный тандем. Я отдала ему все документы, которые только смогла найти, а там много того, о чем я и сама не подразумевала.
— В каком смысле? — тут же настораживаюсь.
— Часть нашего капитала моя, я бы даже сказала, что, таким образом, он уводил часть денежных средств. Уж не знаю, откаты, взятки или что еще. Но, если верить твоему м… Марату, то я фактически владелец нескольких направлений его бизнеса. А доля моих доходов, благодаря этому значительно выше, чем его…
С победой в голосе заявляет она, а я пытаюсь сложить два плюс два.
— Подождите, то есть…
— То есть он использовал меня для сокрытия, а сам и подумать не мог, что я могу вякать, — с неприязнью озвучивает: — Что решусь на развод, или отобрать это все. Думал, что все, что я могу, это устраивать светские и чайные беседы, являясь клушей. Вот, что думал мой муж Дарина, с которым я в браке двадцать лет.
— Эм… — слова подобрать не сразу получается: — И вы оставите его без всего, чтобы нам помочь?
Неуверенно спрашиваю, потому что многим женщинам все таки сложно разорвать такую закостенелую связь и решиться уйти, даже если муж чудовище.
— Да, дорогая. Не после того, что он сотворил, разрушил вашу семью, а главное покусился на жизнь, – твердо без тени сомнений озвучивает: — Я еще и с помощью Марата сесть его заставлю. Он точно получит свое за то, что организовал.
Глава 46
Марат
— Людмила, как вы? — наши встречи с этой женщиной стали все чаще. Она оказалась очень проницательной, умеющей слушать и слышать. В глубине души даже как-то жаль ее, что потратила свою жизнь не на того человека.
— Сносно, Марат, — ее губ касается легкая улыбка, но глаза говорят об обратном. Она измучена, лицо припухшее. Вряд ли дело в горячительных напитках, тут слезы ночные на лицо, — Есть новости?
Она приподнимает руку вверх, подзывая официанта:
— Капучино, пожалуйста. И круассан со слабосоленым лососем.
Парень записывает заказ, поворачивая голову в мою сторону.
— Американо.
Кивает, удаляется от нашего столика.
— Я рою на него, уже слишком глубоко рою, Людмила… Как бы нам не зарыться.
— Понимаю, — хмыкает, — Этот сукин сын красиво все упаковал. Знаете, он ведь даже не подозревает, что я когда-то осмелюсь пойти против него.
— Но вы идете…
— Конечно, — вскидывает глаза вверх, — Он меня растоптал, унизил. И ладно если бы его похождения начались относительно недавно, так ведь он сестрицу мою обрюхатил, когда между нами чувства полыхали. Ну видимо я совсем дура, раз в розовых очках ходила.
— Не вините себя, — прерываюсь, когда официант выставляет наш заказ на стол, — Виноват он. И только он.
— Ой, ладно, Марат, — отмахивается, делая глоток кофе, — Слишком много чести. Пошел он к черту. Что там по бумагам?
— Знаете, — наклоняюсь вперед, — А он вам прямо доверяет на все сто. Все его активы оформлены на ваше имя. Все до одного.
— Вы простите, я не сильна в этом, — она обводит стол руками, где с моей стороны лежат бумаги, — Я же всю жизнь какой-то там очаг создавала. Непонятно для кого. И что же это значит?
Улыбаюсь, когда женщина удерживает внутри себя обсценную лексику в сторону мужа.
Ей это несвойственно, но даже она еле-еле держится.
— Вы можете обналичить эти деньги. Все. Они все ваши юридически.
— И если я обналичу, то…
— То у него по факту ничего не останется. На него оформлен только дом, и то, приобретен в браке, а значит, и вы можете на него претендовать. На машину. На все, Людмила. Вообще на все.
— Пусть подавится, — рыкает, ставя чашку со звоном на блюдце, — Сколько там денег? Десять миллионов? Двадцать? Сколько этот черт нарисовал себе?
Я прочищаю горло, прежде, чем озвучить сумму. Она далека от того, что представляет женщина.
— Тридцать миллионов.
— О, ну я почти угадала.
— Нет, Людмила… Тридцать миллионов долларов.
— Что? — еще чуть-чуть и ее челюсть точно отвиснет к полу, — Откуда?
— Тут такие сделки, — хмыкаю, — Он всех бизнесменов прижучил в городе. Все через него проходили. Ну по крайней мере из тех, что я просмотрел, как минимум четверо крупных мне знакомы. Странно, что его выбор пал на меня. Там были более крупные рыбы.
— Это потому что он к вам относился иначе, Марат. Не знаю, может бред скажу, но было в нем что-то отеческое или братское. Он о вас много хорошего говорил.
— Ну говорить он горазд, а по факту, разрушил мою жизнь. Не без моей помощи, конечно, но факт остается фактом.
— Да уж, — женщина откидывается спиной на стул, — Кто бы мог подумать. Тридцать миллионов долларов. Обалдеть. А я могу их потратить как хочу?
— Вполне себе.
— В таком случае мне нужна будет ваша помощь, Марат. Еще раз. Смотрите, — она берет в руки свой айфон, что-то быстро ища, — Я увидела страничку, созданную для этого мальчика. Ему нужна пересадка костного мозга, операцию могут сделать в Израиле. Но сумма там приличная. Идет сбор. Отправьте всю сумму на операцию. Прошу вас, потому что сама ни черта не разбираюсь как это делать.
— Людмила, а вы уверены, что это не обман?
