Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

Она сглотнула и кивнула, но в ее глазах тут же мелькнула тревога, когда я снова коснулся ее массажером.

— Подожди, что?

— Это же Гляделки, помнишь? Кто первый моргнет, тот и проиграл... Хочешь, чтобы я остановился?

Я коснулся мокрой киски наконечником, и ее рот широко раскрылся от удовольствия. Она покачала головой.

— Такая упрямая... Ладно, пусть будет по-твоему.

Я прижал массажер к ее клитору, и она заерзала под ним, кончив в два раза быстрее, чем в прошлый раз. Влага пропитала простыни, ее было куда больше, чем прежде. У меня возникло чувство, что киска Арианны была относительно неисследованной территорией, и именно мне выпала удача раздвинуть ее границы и показать, на что она способна. Ари закричала, когда вибратор коснулся ее снова, ее тело дернулось, и она попыталась вырваться.

Я сжалился над ней, и провел устройством вверх по внутренней стороне ее бедра, но затем вернулся к киске. К этому моменту ее трусики были в полном беспорядке.

— Думаю, этой паре пришел конец, — я стянул их с ее дрожащих ног.

Ее прелестная розовая киска была просто потрясающим зрелищем, мокрая и такая сочная, что я хотел съесть ее, как персик. Вместо этого я мягко надавил на нее массажером, и самый длинный выступ уперся прямо в ее вход, а другой ударил по клитору.

— Блядь, — выкрикнула Ари, ее лицо было красным и мокрым. Она выгнулась, обхватив колени, широко раздвинула ноги, и кончила снова, подарив мне прекрасную картину того, как ее киска пульсирует вокруг силиконовой насадки.

Мой член к этому времени уже более чем восстановился, а яйца ныли от желания. Я хотел быть этим прибором. Я хотел поселиться прямо там, между ее сладких бедер, и утонуть в ее удовольствии.

Отлично, завидую массажеру. Новое дно пробито.

Вынув вибратор из пульсирующей киски, я на секунду отложил его в сторону. Я не мог удержаться от того, чтобы прикоснуться к ней и смочить пальцы в ее соках.

— Добавим разнообразия. — Я перевернул Ари на живот.

Ее тело было расслабленным, выжатым от оргазмов. Приподняв ее бедра, я подложил под нее массажер, расположив его так, чтобы ее клитор терся о него, а я мог свободно исследовать ее красивые дырочки.

Затем снова включил массажер, и Ари застонала. Мой член дернулся от чистого плотского звука.

Я погрузил пальцы во влажную щель, и мышцы влагалища затрепетали вокруг них, а затем ввел мокрый палец в ее попку. Тугое отверстие встретило меня сопротивлением, и она вздрогнула, отчего вибрация под ней только усилилась.

— Расслабься, Ари... ты не кончишь, пока я не заполню все твои дырки.

Я трахал ее киску указательным и средним пальцами, а попку – большим. У меня были длинные пальцы, но Ари двигалась им навстречу так, будто была рождена для того, чтобы принимать меня в задницу.

— Маркус, нет! Я не могу... я не могу! — закричала она и снова кончила, пока мои пальцы трахали ее, а вибратор усиливал ощущение.

— Да, ты можешь, именинница, и это чертовски великолепно, — прорычал я.

Я был так возбужден, что это приносило физическую боль. Мне нужно было быть внутри нее. Я больше ни о чем не мог думать. Не мог дышать. Не мог остановиться.

Я выдернул массажер и отшвырнул в сторону, а затем лег на нее сзади.

Мой член легко нашел ее вход, скользнув между скользкими бедрами, словно был оснащен чертовым датчиком наведения.

Ари застонала, когда я вошел в нее.

Ее стенки уже сжимались вокруг меня, пытаясь вытянуть из меня сперму, прежде чем я даже начал ее трахать.

— Сможешь принять меня после всех оргазмов, детка? — спросил я, наматывая ее волосы на руку и оттягивая голову назад, чтобы укусить за шею.

Она кивнула, и с ее губ сорвался всхлип.

— Мне нужно услышать это. Скажи, что можешь принять меня, скажи, что хочешь меня… что не в состоянии думать ни о чем, кроме того, как быть прямо здесь, вот так, со мной. Скажи, что думаешь об этом на лекциях и после, когда лежишь одна в постели… Скажи мне, Ари, и заставь меня, черт возьми, поверить в это.

Она выгнула шею. Я вошел в нее до конца, несмотря на сопротивление ее мышц, и открыл рот от восхитительного ощущения, когда меня окружил ее влажный жар.

Другой рукой обхватил ее шею, удерживая ее лицо повернутым к моему, и просунул палец между приоткрытых губ.

— Я хочу тебя, Маркус. Пусть это неправильно, но я хочу тебя так, как никогда никого не хотела, — прошептала она.

Это тихое признание перечеркнуло все игры и притворство. Оно пробилось сквозь показное упрямство и ударило меня прямо в сердце. Чертов гол, который у меня не было ни малейшего шанса отбить.

Я вошел в нее и начал трахать. Ари лежала на животе, обессиленная от оргазмов, но выгибалась навстречу, встречая каждый толчок моего члена шлепком. То, как ее круглая попка колебалась при каждом движении, было лучшим, что я видел за год. За десятилетие. За всю жизнь.

— Блядь, детка, я кончаю, — прорычал я, не в силах сдержаться, полностью потеряв контроль.

Я безжалостно трахал ее, пока мы оба не кончили. Я взорвался внутри нее, вдавливая член как можно глубже, а ее киска доила меня, выжимая всю сперму, до последней капли.

Я целовал ее шею, плечо, любой участок кожи, до которого могли дотянуться мои губы. Даже ее кожа была сладкой на вкус. Затем откинул ее влажные волосы назад, оставаясь в ней так долго, как только мог.

Ари прочистила горло, а когда заговорила, ее голос звучал хрипло и чертовски сексуально.

— Но… поправь меня, если я ошибаюсь, разве это не значит, что ты сдался?

Сдался? Черт. Игра. Наши Гляделки, в которые я только что проиграл.

Ее слова медленно пробились сквозь туман в голове. Я вышел из нее, вместе с потоком спермы, и перекатился на бок. Ари повернулась, приподнявшись на локте. Ее лицо было покрыто пятнами и раскраснелось, волосы растрепанным ореолом разметались вокруг головы, но она никогда не выглядела прекраснее, чем в тот момент, когда ее губы изогнулись в улыбке.

— Я выиграла, да?

Моя маленькая игра не сломала ее, она сломала меня. Блядь.

Я поднял ее руку и задержал взгляд на татуировке, проводя большим пальцем по узору. Лишь несколько раз в жизни я испытывал благоговейный трепет, и в основном это было связано с хоккеем. Но ничто не могло сравниться с тем чувством, что охватило меня в концертном зале на днях, когда я слушал, как играет Ари. Она была особенной – в том смысле, с которым я раньше никогда не сталкивался.

— Да, красавица. Ты выиграла. Ты с самого начала была обречена на победу.

Я притянул ее к себе, измотанный и странно удовлетворенный, несмотря на поражение. Она могла сколько угодно отрицать, но всё было очевидно. Ее тянуло ко мне так же, как меня – к ней.

Возможно, ей просто нужно было время, чтобы понять это самой.

24.Арианна

Проснувшись спустя несколько часов, я обнаружила, что осталась одна. Кровать все еще хранила тепло, так что Маркус, похоже, ушел совсем недавно. Я пошевелила ногами и обнаружила, что моя лодыжка свободна.

Я с трудом выбралась из постели, липкая и влажная от того, что мы делали ранее.

Это было… Я содрогнулась при воспоминании о том, как Маркус доводил меня до оргазма снова и снова. Он пытался разрушить меня навсегда, и, без сомнения, ему это удалось. Ни один другой мужчина не мог с ним сравниться. Это было невозможно.

Я взяла полотенце с крючка на двери и прошлась по комнате, рассматривая обстановку. В центре стояла огромная кованая кровать. На стенах висели фотографии в рамках, на большинстве из которых был Маркус. Маркус с друзьями, Маркус с парнями из мотоклуба – судя по обилию жилеток с нашивками. Маркус на выпускном, рядом с ним – опасно красивый мужчина. Тот был в костюме, но выглядел так, будто галстук и рубашка сковывали его. Из воротника выглядывали татуировки, а покрытая чернилами рука лежала на плече Маркуса. Готова поспорить, что это был его брат, Коул, – семейное сходство было очевидным. Красота Маркуса была спортивной и уверенной, полной дерзости и живости, которые, казалось, всегда освещали его лицо. Его брат, с другой стороны, обладал не менее выразительными, но суровыми чертами. В его облике словно таилась немая угроза.