— Конечно, сэр. Натали — моя вселенная. Она значит для меня всё.
По комнате прокатился дружный «Оооо», от которого я вспыхнула.
Дедушка положил руку на плечо Сэма, затем кивнул бабушке.
— Вердикт вынесен, — провозгласила бабушка Мэнн. — Сэм достоин нашей Натали!
Гости снова взорвались аплодисментами и радостными возгласами. Мне даже показалось, что я ощущаю эту радость физически — где-то в груди.
Сэм нежно сжал мою руку, и я снова встретилась с ним взглядом. Он, не отрываясь, смотрел на меня, а затем медленно, почти благоговейно, поднял мою руку к губам и оставил на кончиках пальцев лёгкий поцелуй.
Из-за этого жеста мои кузины снова радостно заахали.
А я... я почему-то не могла отвести глаз от серых глаз Сэма. И вдруг в моей голове прозвучал предательский шёпот: «Даже если он твой фальшивый жених, Сэмюэль — лучший парень, с которым ты когда-либо была».
— Ладно, все! — хлопнула в ладоши мама. — Чтобы отпраздновать помолвку моей любимой дочери и такого замечательного молодого человека, как Сэмюэль, давайте есть! Еда и напитки на кухне!
Мэнны снова радостно закричали, бросившись к кухне, как пчёлы к мёду.
Сэмюэль и я были буквально подхвачены этим людским потоком. Оказавшись в шумной кухне, я не смогла сдержать изумления от вида еды, заполнившей каждый сантиметр свободной поверхности.
Два мультиварочных котла с чили медленно булькали на столе, рядом стояли чугунные сковородки с золотистой кукурузной лепёшкой, выстроенные ровным рядом на плите. В огромном подносе с запечённой картошкой клубился пар, будто приглашая скорее добавить начинку. Аромат чесночного хлеба и домашней запеканки с сыром смешивался с фруктовой свежестью большого салата, заставляя желудок предательски урчать.
— Ваша семья всегда так отмечает праздники? — удивлённо спросил Сэмюэль, скользя взглядом по изобилию.
Я кивнула на отдельный раскладной стол, заваленный десертами.
— А как иначе?
Сэм рассмеялся.
— Отличный аргумент.
Кили появилась откуда-то с двумя бумажными тарелками в руках.
— У Мэннов еда — это язык любви, так что привыкай!
Сэм с улыбкой отпустил мою руку, чтобы взять тарелку.
— Не переживай. Я уже понял, что на семейных собраниях у Мэннов мне понравится.
Я почувствовала, как мои плечи расслабились от облегчения. Он действительно хорошо вписался в семью. Но потом меня вдруг обожгло осознание: когда наш спектакль закончится, Сэм перестанет появляться на таких вечеринках. Мы прекрасно проводили время последние месяцы, и, хоть я знала, что мы останемся друзьями, мне уже начинало не хватать его близости.
Сэм легонько толкнул меня плечом.
— Эй, сладкая, всё в порядке?
— Да, — я натянуто улыбнулась. — Просто продумываю стратегию. Надо оставить место для десерта, так что нужно планировать порции заранее.
— Ах, да. Ты же относишься к десертам серьёзно, — он склонился ко мне и, неожиданно для меня, нежно поцеловал меня в висок.
Я почувствовала, как это лёгкое касание разлилось тёплым эхом где-то глубоко внутри.
И впервые я задумалась — а действительно ли наши чувства настолько притворные, как мне казалось?
Мы наелись до отвала восхитительной, невероятно вкусной еды, так что больше не могли проглотить ни кусочка. Тепло в доме, вместе с сытным ужином, навевало приятную сонливость. Примерно через два часа я уже с трудом следила за оживлённой болтовнёй мамы и тётушек в гараже, где гудели электрические обогреватели, а детвора увлечённо играла в карты.
Подавив зевок, я без особых трудностей выбралась из разговора — я уже достаточно показала и Сэмюэля, и кольцо, так что семья перестала нас осаждать.
Я пробралась обратно в дом и направилась в гостиную, которая оказалась пустой. Все обитатели дома рассредоточились по кухне, игровой и гаражу.
Я опустилась на потрёпанный клетчатый диван, его продавленные, но мягкие подушки утянули меня вниз, окутывая уютом. Под руку попалась подушка, и я обняла её, уютно устроившись в углу дивана, закрывая глаза всего на мгновение.
Сквозь дремоту до меня доносились приглушённые голоса из соседних комнат.
— ...Почему вы, Уорнеры, так хотите переделать старую школу в роскошные квартиры? — голос Оуэна звучал напряжённо, а рядом послышался низкий, характерный баритон Сэмюэля.
— Послушай, Оуэн, — голос Сэма звучал увереннее, когда он вошёл в гостиную, но я была слишком уставшей, чтобы открыть глаза. — Даже если там иногда проходят вечерние курсы для взрослых, в основном здание пустует и ветшает. Город не может позволить себе такие серьёзные ремонты и модернизацию, которые ему необходимы, включая установку доступных входов. Вместо того чтобы дать ему развалиться окончательно, не лучше ли сохранить его и использовать с пользой?
Сэм был прав. Город действительно не мог позволить себе такие расходы — я знала это, работая в мэрии. Хотя здание было важно для вечерних курсов, если не предпринять мер, оно и правда станет непригодным для использования уже через несколько лет.
Веки наливались тяжестью, и я с трудом могла даже попытаться их открыть.
— Сэмюэль? — пробормотала я сквозь сон.
— Прости, — его голос стал мягче, он был уже совсем рядом. — Разбудили тебя?
— Нет, — пробормотала я. — Просто ... дремлю.
— Вот и хорошо, — в его голосе звучала улыбка. — Отдыхай, Нат.
Я почувствовала, как диван слегка прогнулся, когда Сэм сел рядом, его тёплое присутствие окутало меня покоем.
Он осторожно обнял меня, вытягивая из угла, в который я забилась, прижимая к своей груди. Моя голова удобно устроилась на его плече, подушка выскользнула из рук и упала на пол.
Мы не должны были так близко сидеть друг к другу, это уже было слишком для нашей «игры». Семья давно поверила в наш спектакль, и единственным свидетелем этой сцены был Оуэн. Но когда Сэм накрыл меня мягким пледом, мне стало всё равно.
Я хотела этой близости.
Поддавшись порыву, я прижалась к его груди, обняв его за талию. С моих губ сорвался довольный вздох, когда его ладонь скользнула по моей спине, вызывая лёгкую дрожь.
Голос Оуэна прорезал уютный момент, как нож, его тон был кислым.
— Вы двое просто что-то с чем-то.
Сэмюэль тихо рассмеялся, низким, глубоким смехом, который приятно вибрировал у меня под щекой, поскольку я была прижата к его груди.
— Неужели? Тогда, может, расскажешь, почему ты не пригласил Дженну на этот семейный вечер, Оуэн?
— Знаешь что? Забираю свои слова обратно. Ты заслуживаешь, чтобы Натали доставала тебя.
В его голосе слышалось лёгкое раздражение, но я знала, что это было скорее по-дружески, чем со злостью.
Мои веки становились всё тяжелее, а приглушённый гул голосов словно убаюкивал.
— Возвращаясь к нашему обсуждению школы, — сказал Оуэн. — Я согласен, что её нужно продать, раз город не может позволить себе ремонт. Но вы, Уорнеры, могли бы восстановить здание для чего-то более полезного, чем роскошные квартиры.
— И что же ты предлагаешь? — спросил Сэмюэль.
— Можно сделать из него общественный центр, — предложил Оуэн.
— Чтобы это был именно городской центр, а не частный объект, он должен находиться в собственности города, — возразил Сэмюэль.
В этом-то и была загвоздка. Фокс-Крик действительно не мог позволить себе содержать старую школу. Что могли бы сделать Уорнеры с этим зданием, чтобы это пошло на пользу городу? Кажется, компромисс был бы лучшим выходом.
— Квартиры, — пробормотала я, едва соображая от сонливости.
— Что ты сказала, милая? — Сэмюэль перестал гладить меня по спине, чтобы поправить одеяло на моих ногах.
Я с трудом подавила зевок.
— Можно переделать старую школу под обычные квартиры.
Пальцы Сэмюэля нежно коснулись моей щеки.
— Мы как раз планируем сделать там жильё.
— Нет, не роскошные кондоминиумы, — пробормотала я. — А простые квартиры, с доступной арендой.
