Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара

— Фаллические? Как члены и вагины?

Я пожимаю плечами.

— Ну, я бы хотел. На самом деле, это баклажаны и персики. Пойдём, я тебе покажу.

Поднимаемся по лестнице и идём по коридору к моей спальне. Холлис вытягивает шею, как делала внизу, чтобы заглянуть в комнаты, мимо которых мы проходим. Комната для гостей. Кабинет. Дополнительное пространство. Ещё одна комната для гостей.

Моя спальня.

Всё просто, ничего лишнего: гигантская кровать, тумба под телевизор, тумбочка и лампа с каждой стороны кровати. Всё самое необходимое.

Чёткие линии.

Я также прибрался в ванной, так что трусы и носки тут не валяются — грязное бельё ещё ни одну женщину не соблазнило. Я всё собрал и положил в корзину для белья, которое в понедельник Тифф и Джен отправят в прачечную.

— Ух ты! — Холлис направляется к ванне. Это смехотворно большая чаша, рассчитанная на человека моего роста, без пузырьков, потому что я не был уверен, что она захочет в неё налить.

Я показываю ей коробку, выбираю лодку и вручаю ей.

— Кораблик.

Холлис смеётся.

— Это не то, что ты имеешь в виду! Это должно быть что-то другое. Река любви? Лодка любви?

— Нет, это просто кораблик. — Я кладу его обратно в коробку и достаю тот, что в форме моллюска. — А это промежность.

Она шлёпает меня по руке.

— Прекрати.

Персик.

— Сочная попка.

Холлис кивает.

— Ладно, этому я верю.

Баклажан.

— Член.

Ещё один кивок.

— Похоже.

— Насчёт этого я не уверен. — Это золотое печенье с предсказаниями — наполовину круассан, наполовину не знаю, что за хрень. Я поворачиваю его в пальцах то так, то эдак, и на моих руках появляются золотые блёстки. Провожу пальцем по лицу. — Теперь я выгляжу так, будто побывал в стриптиз-клубе.

Она вынимает его из моей руки и кладёт обратно в коробку.

— Тебе двенадцать.

— Так ты пойдёшь в ванну?

Холлис наклоняет голову и изучает воду.

— Ты собираешься сидеть здесь и составлять мне компанию?

А то.

— Думал, ты никогда не попросишь. — Я указываю на бомбочки для ванны на полке. — Хочешь одну из них или пузырьки?

Она достает из картонной коробки бомбочку-персик и рассматривает её. Нюхает.

— Эта так вкусно пахнет. Брошу её в воду, как только окажусь в ванне.

— Может, мне... — Уйти? — Оставить тебя наедине?

Холлис поджимает губы на несколько секунд, раздумывая.

— Просто не пялься на меня, пока я раздеваюсь, и всё будет в порядке. Не то чтобы ты уже не видел меня голой.

— Или не лизал твою киску.

Она закатывает глаза.

— Необязательно было это говорить, но да — раз ты уже лизал мою киску, какой смысл мне скромничать?

Вот дерьмо.

— Не могу поверить, что ты только что произнесла слово на букву «К». — Я хихикаю, как подросток на уроке полового воспитания, и даже прикрываю рот.

— Вы, мальчики, такие тупицы.

Я снова смеюсь, но отворачиваюсь, чтобы она могла раздеться, и бросаю взгляд на махровые полотенца. Хватаю два из них и халат, аккуратно складываю их на прохладный кафель, окружающий ванну.

Собирая банные принадлежности, я вижу её отражение в зеркале, так что я далеко не ангел.

Ей требуется несколько секунд, чтобы раздеться, и я наблюдаю, как изгибается её упругая попка, когда она сгибает ногу, чтобы перекинуть её через короткий бортик. У неё прекрасная задница.

Как только она погружается в воду и опускает в неё бомбочку для ванны, я поворачиваюсь, чтобы присоединиться к ней, прихватив с собой бокалы с вином.

Холлис делает изящный глоток, её лучшие части тела всё ещё видны в воде.

Бомбочка шипит, вода мутнеет, но не настолько, чтобы скрыть её сиськи или ложбинку между бёдрами.

Не пялься.

Не пялься.

— Ух, потрясающее ощущение. У меня дома нет ванны. То есть, конечно есть, но не в моей ванной комнате, а ванна для гостей крохотного размера.

Мне приятно, что она счастлива.

Её глаза закрываются, когда она отпивает из своего бокала, издавая при этом крошечные чавкающие звуки.

— М-м-м... — Холлис приоткрывает веко. — Почему эта ванна такая огромная?

— Потому что я огромный.

— Ты когда-нибудь сидишь в ней?

— Да, иногда. Чтобы расслабить мышцы.

Она окидывает меня взглядом.

— Как прошла твоя игра сегодня? Я так и не спросила.

— Мы выиграли.

— Какой счёт?

— Одиннадцать — десять.

С её губ срывается тихий свист.

— Вот это да.

— Да, это был реально напряжённый матч.

— Во сколько ты приехал?

— В конце первого иннинга. Никто меня даже не кинулся. — Я делаю паузу. — А вот возвращение на стадион было настоящим дерьмовым шоу. У меня не было с собой никаких документов, потому что кто, блядь, носит бумажник в бейсбольной форме?

— Карл тебя не узнал?

— Там был какой-то другой парень. Он решил, что я двойник, который пытается обманом пробраться внутрь. Представляешь, какой был бы кавардак, если бы они меня не пустили? — Я смеюсь.

Она смеётся.

— Мой отец точно убил бы тебя.

— Что ж, я тебе скажу, у тренера чуть не случился сердечный приступ. Он чуть не потерял сознание, когда я ушёл прямо перед выходом на поле, а когда вернулся, то надрал мне задницу.

Это ещё мягко сказано. Меня ещё и оштрафовали на двадцать тысяч долларов — не то, чтобы я собирался говорить об этом Холлис. Она была бы в ужасе.

— Похоже, у тебя тоже был тяжёлый день.

Да, но…

— Но никто не пытался меня ограбить.

Один из пальцев её ноги выглядывает из воды.

— Тебе больно?

Да.

— Вроде того.

— Если я позволю тебе присоединиться ко мне, ты будешь вести себя хорошо?

Она что, совсем спятила?

— Нет, конечно.

Холлис смеётся, и её сиськи поднимаются и опускаются над поверхностью воды.

— Не могу упрекнуть тебя в честности, не так ли?

— Неа. — Я уже стягиваю с себя рубашку через голову. Играю мускулами, чтобы она посмеялась, а затем перехожу к нижнему белью. — Закрой глаза и не подглядывай.

Она прикрывает глаза рукой, подглядывая сквозь пальцы.

Затем, я голый.

Холлис освобождает место, чтобы я мог устроиться в ванне напротив неё, и моя задница оказывается рядом с её ногами. Они гладкие, и мне хочется прикоснуться к ним почти сразу, ещё до того, как я устраиваюсь поудобнее.

Не могу оторвать руки.

Вода поднимается на несколько дюймов, из-за чего грудь Холлис оказывается под водой.

Дьявол!

Мы освобождаем место друг для друга и в конце концов находим позу, в которой нам не приходится прижиматься друг к другу. Мои колени слегка согнуты, и в этом нет ничего нового. Я слишком высок для любой ванны, а если добавить в компанию девушку, то кто-то будет сидеть здесь как крендель, и неизбежно это буду я.

Оно того стоит.

— Хочешь добавить ещё одну бомбочку для ванны? — Я тоже хочу поучаствовать. Почему она должна получать всё удовольствие?

— М-м-м, не очень? Это ничего? У меня такое чувство, что я на волосок от вагинальной дрожжевой инфекции. — Она имитирует смех, съёживаясь. — Но я серьёзно. Ужас.

Ладно, больше никаких шипучих забав.

— Понял, принял. Лучше инфекция мочевыводящих путей от слишком частого секса, чем дрожжевая от мыла. — Я кашляю, когда она не смеётся, и ныряю головой под воду, чтобы избежать её озадаченного выражения лица.

Считаю до трёх и выныриваю на поверхность, слыша её голос:

— У меня уже была инфекция мочевыводящих путей, и позволь тебе сказать...

Я снова исчезаю под водой, выдувая пузыри из ноздрей.

Я слышу достаточно отчётливо:

— О, боже, почему ты такой?

— Это пузырьки делают меня сумасшедшем.

Она закатывает глаза, но при этом заигрывает большим пальцем ноги с моей левой ягодицей — достаточно флирта, чтобы возбудить меня.

— Ты и твои пузырьки приведут тебя к неприятностям.

Мы оба потягиваем вино из бокалов, глядя друг на друга поверх ободков.