Это его заявление, произнесённое так спокойно, заставляет меня смеяться. У женщины-офицера расширяются глаза — к счастью, она не перебивает и не задаёт вопросов, потому что меньше всего мне нужно, чтобы кто-то поощрял его упрямое поведение.
Команда может подождать? Стадион, заполненный пятьюдесятью тысячами человек, может подождать? Он что, совсем спятил?
— Ты можешь идти. Со мной всё будет в порядке. — Я смотрю на офицера. — Я в надёжных руках, поверь мне. Можешь позвонить мне, когда закончишь.
Как будто мы обсуждаем его возвращение на работу в офис. Или в ресторан. Или, как если бы он работал в розничной торговле. Да, конечно, позвони мне, когда закончишь работу! Ничего страшного!
А на самом деле: позвони мне, когда закончишь играть в бейсбол перед почти пятидесятитысячной толпой. Толпой, которая соберёт миллионы и миллионы долларов за один вечер, с музыкой, аплодисментами и миллиардерами, смотрящими на тебя из VIP лож.
Да. Ничего особенного.
Иди и сделай это, а потом позвони мне, но спасибо, что заглянул.
И снова все смотрят на нас — больше на Базза, чем на меня. Я просто случайная девушка, которая пережила попытку ограбления. Для полиции это обычная работа, но не каждый день в их двери врывается профессиональный спортсмен, одетый в форму, прямо со стадиона в нескольких кварталах отсюда.
— Как ты вообще добрался сюда так быстро? — не могу не спросить я.
— Я взял такси. — Конечно, взял. — Они сегодня повсюду вокруг стадиона — только у меня были небольшие проблемы с тем, чтобы пробиться через фанатов, которые узнавали меня, но большинство из них просто думали, что я какой-то фрик, одетый как я.
Опять. Супернепринуждённо, ничего особенного.
Он действительно что-то с чем-то...
И он нравится мне всё больше с каждой секундой. Моё сердце трепещет и сжимается. Надеюсь, я не смотрю на него влюблёнными глазами. Уф.
Трейс поддаётся моему напору, но колеблется.
— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке? — Его рука теперь на моём плече, потому что я сижу, а он смотрит на меня сверху вниз. — Я чувствую себя ужасно, просто оставляя тебя здесь.
Он пришёл, потому что хотел убедиться, что со мной всё в порядке.
И я в порядке.
На самом деле, я никогда не была в таком порядке, как сегодня.
Я: Тебе случайно сегодня не звонила Мэдисон?
Папа: Звонила.
Я: И ты слышал о том, что произошло?
Папа: Она сказала, что тебя ограбили на парковке у офиса.
Я: Я ожидала, что ты придёшь в полицейский участок.
Папа: Сегодня была игра, Холлис. Ты же знаешь, я не могу пропустить ни одной домашней игры.
Я: Точно. Ты должен был работать. Пока я была в полицейском участке, потому что меня чуть не ограбили.
Папа: Но тебя не ограбили.
Я: Но могли.
Папа: Вот, что я скажу, Холлис: если бы ты работала на меня, вместе со своим братом и сестрой, этого бы не случилось. На стадионе охраняемая парковка.
Я: Не могу поверить, что ты только что это сказал.
Папа: Прости меня, если я всё ещё зол на то, что один из моих звёздных игроков покинул игру ещё до её начала, чтобы держать за руку мою взрослую дочь.
Я: Я не звала его. И как ты можешь осуждать его за то, что он хотел быть рядом со мной?
Папа: Я говорил тебе не отвлекать его. Мы это обсуждали.
Я: Я не могу контролировать его поступки... Я и представить себе не могла, что мужчина, с которым даже не встречаюсь, придёт, когда моя собственная СЕМЬЯ этого не сделает. Так что теперь я знаю, на кого могу положиться.
Папа: Ты знаешь правила, касающиеся игровых дней. В те дни, когда я должен путешествовать или работать, не должно быть запланировано никаких мероприятий.
Я: Мероприятий? Ты называешь моё ограбление МЕРОПРИЯТИЕМ? БОЖЕ МОЙ, папа!
Папа: Не нужно быть грубой.
Я: Не нужно быть безразличным, эгоистичным ослом, но мы здесь.
Я: Вот причина.
Я почти говорю: «Вот причина, по которой мама ушла», но не могу заставить себя отправить это. Это жестоко и неуместно. Я не обижаюсь, что папа не пришёл в полицейский участок — я вообще не ожидала, что тот придёт. Меня расстраивает тот факт, что он не проявляет ни малейшей заботы о том, что со мной произошло. На самом деле его раздражает одна только мысль о том, что я забыла главное правило Томаса Уэстбрука: никаких чрезвычайных происшествий или событий в дни игр, и это касается дней рождения, крещения, ухода на пенсию, причастия, выпускных, свадеб, похорон и родов.
Да, нам не разрешается рожать в день игры. Не то чтобы он всё равно пришёл бы в больницу.
Давайте будем честными: папа почти ни в чём не участвовал. В школе я занималась спортом, но он, наверное, не смог бы сказать, каким именно (волейбол и хоккей на траве). У меня был выпускной вечер, а он и этого не знал — его не было на торжественном марше. Выпускной был не во время официального бейсбольного сезона, но когда в нашем доме не было бейсбольного сезона? Он никогда не был вне сезона.
Он никогда не был не слишком занят.
В том числе и сегодня.
Папа: Я не знаю, почему ты расстроена — там был твой парень.
Я: Он не мой…
Я останавливаюсь, прежде чем закончить предложение и нажать кнопку «Отправить». Пауза и пристальный взгляд на предложение, которое я собираюсь написать. Может, Трейс Уоллес и не мой парень, но пока что он ведёт себя так, как ни один парень, с которым я когда-либо встречалась. Или не встречалась.
Он так старается, а я только отталкиваю его.
Почему?
Почему я не подпускаю его?
Потому что ты боялась, что Базз будет похож на твоего отца, ведь он работает на твоего отца. Не говоря уже о том, что Трейс самый красивый парень, которого ты когда-либо видела.
Его лицо, тело и голос могут растопить моё сердце.
Я: Мы не торопимся, но я рада, что в моей жизни появился человек, для которого я в приоритете.
Папа: Мне не нравится, что он отказывается от контракта.
Я: Ты так это видишь?
Папа: Ты не понимаешь сути, Холлис.
Я: При всём уважении, не согласна, папа. Для меня дело не в деньгах, как для тебя, и в кои-то веки я встретила человека, для которого люди важнее денег.
Папа: Это звучит нелепо.
Я: Только потому, что ты не можешь понять.
Папа: Если мальчик не ставит в приоритет свой доход, то ему следует пересмотреть то, чем он зарабатывает на жизнь.
Я: Он любит бейсбол, папа.
Папа: Я знаю, что любит. Поэтому мне не нужно, чтобы он отвлекался.
Я: У него сегодня была дерьмовая игра?
Папа: Нет. Он играл лучше, чем я когда-либо видел.
Я: Ну... тогда, может быть... я для него хороша. И, возможно, он хорош для меня.
Наступает долгая-долгая пауза, три точки появляются и исчезают больше раз, чем я могу сосчитать, и я задерживаю дыхание, когда они появляются снова.
Папа: Может, и так.
Я ошеломлённо смотрю на эти три слова.
Я: Подожди. Ты... СОГЛАСЕН со мной???
Папа: Не дерзи.
Я: Ладно, но звучит так, будто ты согласен. Звучит так, будто ты... осмелюсь сказать... ОДОБРЯЕШЬ???
