Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

Она не контролирует себя, но я чувствую ее разочарование. Мы оба попали в этот идеальный шторм, и это всего лишь вопрос времени, когда тайное становится утомительным, и мы жаждем нормальной жизни.

— У меня есть идея, — с силой хватаю ее за руку. — Пойдем.

— Куда? — спрашивает она, раздраженная тем, как я крепко сжимаю ее руку, не желая отпускать. — А мы еще не закончили разговор.

Не отпуская ее руку, я вытаскиваю ее из квартиры, снимаю пальто с вешалки и выбегаю на улицу. Холодный ночной воздух — это пощечина, неумолимая прохлада.

Звуки сирен и гудков встречают нас как обычно. Сегодня ночью, как и во все другие ночи, люди на улицах менее терпеливы. Если мы будем двигаться быстро, то, возможно, успеем до полуночи, но только если толпы будут работать в нашу пользу.

В канун Нового года в городе нередко царит хаос, но я бывал здесь так часто, что научился нескольким трюкам. Шныряя туда-сюда среди толпы, скопившейся на «Таймс-сквер», я нахожу место, где мы можем спокойно постоять.

— Уилл, здесь так много народу, — кричит Амелия сквозь шум. — Почему мы здесь?

Я притягиваю ее к себе и наклоняю голову, чтобы прошептать ей на ухо: — Сейчас почти полночь, и это самое оживленное место в мире. В этот момент нас может увидеть каждый. Не надо прятаться, здесь только ты и я, детка.

Медленно отстраняясь, она кривит рот в улыбке. Обхватив меня руками за шею, толпа начинает обратный отсчет, а мы скандируем вместе с ними.

— Пять, четыре, три, два, один...

Шар падает, и все кричат: — С Новым годом! — Вокруг нас вспыхивает свет, играет громкая музыка. Вокруг нас люди обнимаются и целуются, но я могу только смотреть в глаза этой прекрасной женщине, которую хочу назвать своей.

Навсегда.

И вот, на глазах у тысяч людей, а возможно, и у всего мира через объектив, мы страстно целуемся, чтобы все видели. Наши языки мягко перекатываются, идеально синхронизируясь, и когда мы оба отстраняемся, мое сердце разрывается от счастья, что я могу разделить с ней этот момент.

— Прошлой ночью, я знаю, я был пьяна, но я имела ввиду именно то, что сказала.

— Амелия, — мягко говорю я. — Пожалуйста, не чувствуй, что тебе нужно оправдывать пьяные разговоры.

— Нет, Уилл. Пожалуйста, просто позволь мне сказать это здесь, перед всем миром.

Я смотрю ей в глаза и вижу, как она обнажает душу. Все ее стены рухнули, и в отражении я вижу только нас двоих.

— Я влюблена в тебя. Тебе не нужно ничего говорить. На самом деле, будет проще, если ты этого не сделаешь.

— Я не знаю, что сказать, — признаюсь я, испугавшись самой этой мысли.

— Ничего не говори, пожалуйста. Это просто то, что мне нужно сделать.

Я ничего не говорю, не зная, насколько это изменит нас. Вместо этого я крепко прижимаю ее к себе, а затем беру ее за подбородок и снова целую в губы.

Мы идем вместе, держась за руки, обратно к моему дому.

Внутри квартиры тепло, в отличие от сурового холода снаружи. Не теряя времени, я раздеваю ее догола, целуя ее плечо, прежде чем застыть в нерешительности.

Мои глаза притягиваются к каждому изгибу, к тому, как идеальна она в моей постели, и к тому, что именно так я всегда хотел, чтобы было. Когда я смотрю в ее глаза, передо мной проносится вся моя жизнь. Наша связь началась задолго до того, как она переступила порог моего кабинета. Она возникла всего через несколько минут после того, как она появилась на свет.

И во многих отношениях именно это пугает меня больше всего — она всегда была единственной и, возможно, навсегда останется единственной.

Я не вижу будущего без нее.

И даже мысль о том, что оно может существовать без нее в моих объятиях, пронзает болью, как кинжалом, прямо в сердце.

— Амелия, — дышу я, поглаживая ее по щеке и наблюдая за тем, как ее изумрудно-зеленые глаза с надеждой смотрят на меня.

— Да?

Наклонившись вперед, я прижимаюсь к ее губам, мягко и нежно, чтобы заставить наши сердца биться синхронно в этот незабываемый момент. Я хочу, чтобы это было больше, чем просто слова. Это начало чего-то прекрасного, чего я никогда не знал, что хочу, но без чего не могу жить.

Я влюбилась задолго до этого момента, не желая признавать правду.

— Я влюблен в тебя, Амелия Эдвардс, — признаюсь я, глядя ей в глаза. — И никто не помешает нам быть вместе. Я обещаю тебе это.

Ее глаза умоляют меня взять ее, и когда я укладываю ее на кровать, собираясь заняться с ней любовью, она кладет свою ладонь мне на грудь, прямо на мое бьющееся сердце.

— Ты всегда был моим, Уилл Романо, — шепчет она с улыбкой. — Наша связь слишком тесна, чтобы мы могли подумать, что можем быть никем.

Я целую кончики ее пальцев, испуская вздох: — У меня есть вся ночь, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю.

С тихим смешком она принимает идеальную позу, раздвигая ноги, готовая к тому, что я войду в нее.

— И я в твоем полном распоряжении, детка. Как бы ты меня ни хотел.

Я зарываюсь головой в ее шею и медленно вхожу в нее: — Я хочу тебя всеми возможными способами, — бормочу я, наслаждаясь ее тихими стонами, пока двигаюсь в медленном и мучительном темпе, — Вы вся моя, мисс Эдвардс.

И мы продолжаем заниматься любовью всю ночь. Я поглощаю каждый сантиметр ее тела, переходя от наших нежных занятий любовью к горячему траху на столешнице. Мы двигаемся в разных позах в разных местах моей квартиры. Мы творчески подходим к делу, и еще никогда в жизни я не испытывал такого возбуждения, когда все остальное не имеет значения. Я жду облегчения, когда я кончу или она кончит. Но потом все начинается заново.

Когда она широко раздвигает для меня свою попку на фоне окна, я пользуюсь возможностью проникнуть в ее идеальную дырочку и полностью овладеть каждой ее частью.

А потом — мы кончаем. Рухнув на кровать, я прижимаюсь к ней, а она кладет голову мне на грудь.

— С Новым годом, — с трудом вымолвила она. — Говорят, то, как ты встречаешь новый год, отражает удачу, которая будет сопутствовать тебе весь год.

Я целую ее в макушку и с легкой усмешкой отвечаю ей взаимностью.

— С Новым годом, красавица. И я буду очень счастливым человеком, если это то, что ждет меня в этом году.

— Или всю оставшуюся жизнь, — шепчет она, скрепляя свои слова поцелуем.

 Двадцать шестая глава. Амелия.  

— Ты первый.

Через стол Энди сжимает пальцы, прежде чем выпустить длинный вздох. Кафе, в котором мы решили встретиться, находится в Челси. Здесь не слишком многолюдно, лишь несколько посетителей сидят вокруг, попивая горячие напитки и наслаждаясь вкусной выпечкой, которой славится кафе.

— Я сплю со своим профессором.

Я выплевываю кофе, на мгновение захлебываясь кашлем. Энди взглядом предупреждает меня, чтобы я вела себя потише. Вытирая уголки рта, я продолжаю непроизвольно кашлять.

Когда я наконец взяла себя в руки, то пролепетала: — Я сплю с Уиллом.

Глаза Энди расширяются, и он разражается смехом, проводя пальцами по волосам с забавным выражением лица.

— Да, точно. Отлично, Милли.

— Я сплю с Уиллом, и я в него влюблена.

Я сохраняю минимальное выражение лица, показывая Энди, что это не шутка. Проходит несколько мгновений, но когда я продолжаю серьезно смотреть на него, его улыбка исчезает, а рот открывается в шоке.

— Ни хрена себе. Он твой кузен.

— Он не мой кузен, — поправляю я его. — То, что наши родители так нас назвали, еще не значит, что мы технически являемся таковыми. Мы не одной крови с ним.

— Но сколько ему лет? — Энди подсчитывает, морща лоб в процессе. — Почти тридцать?

— Близко к этому.

— Возраст неважен, потому что, скажем прямо, кто я такой, чтобы говорить, — размышляет Энди, постукивая пальцами по столешнице с непоколебимым взглядом. — Твой отец убьет тебя, если узнает.

— Ну, он еще не узнал.

— Пока, — добавляет Энди.

— И не узнает. Мы осторожны.

Энди кладет свою руку на мою с сочувствующим взглядом: — Милли, ты влюблена в него. Как ты собираешься продолжать отношения, если твой отец не узнает?