Наскучив дискуссией, я отвечаю на электронное письмо на своем мобильном, затем выхожу из папки «Входящие», а значок Insta в углу моего телефона показывает мне уведомление. Я почти не проверяю ни одну из этих платформ, не желая общаться с людьми, которые не представляют для меня никакого интереса.
Я не утруждаю себя прокруткой. Я просто просматриваю первые несколько историй, в которых фигурируют в основном мои друзья из колледжа. И тут, в четвертой истории, мое внимание привлекает фотография Авы. Мои пальцы сами собой двигаются, прокручивая страницу, чтобы просмотреть ее снова.
Это фотография руки с бриллиантовым кольцом и подпись: — Она сказала «да».
Мое сердце замирает, и кажется, что оно полностью остановилось. Я бы узнала эти пальцы где угодно. Они касались меня в интимных местах. Ласкали мое лицо с такой любовью. Эти же пальцы нежно пробежались по моим волосам, пока не добрались до затылка, где часто останавливались.
Адреналин выбивает из меня воздух, дыхание становится рваным, а кожа под костюмом начинает пылать.
Я листаю профиль Авы, где есть несколько ее последних фотографий, и ничего необычного. Мои губы сжимаются, когда я думаю о том, чтобы просмотреть профиль Амелии — то, что я отказывался делать в течение последних четырех лет.
Одно только имя — триггер, но в ее профиле только живописные фотографии или предметы, и ни одной ее фотографии. Ничто не указывает на то, что кольцо принадлежит ей, и, возможно, мои глаза представили все неправильно.
Вернувшись к профилю Авы, я прокручиваю страницу дальше. Там есть изображение сцены из «Анатомии страсти», в которой она отметила Остина Картера. Нажав на его имя, я попадаю в его профиль, который открыт для просмотра.
Мои глаза расширяются от недоверия.
С трудом сглотнув, я пытаюсь игнорировать давление в груди, но это невозможно — боль стала невыносимой.
Это та же самая фотография - рука с бриллиантовым кольцом. В правом верхнем углу надпись: «Одно из двух». Я провожу пальцем влево, и мой желудок напрягается при виде второй фотографии, которая вызывает колющую боль прямо в середине моей груди.
Остин стоит на вершине скалы на коленях с коробочкой для кольца в руке. А рядом со счастливым выражением лица стоит Амелия.
Гнев бурлит в моих венах, не признавая своей жестокости. Мои ноздри раздуваются, температура в комнате становится невыносимой. Четыре стены, окружающие нас, начинают смыкаться, загоняя меня в ловушку этого гребаного кошмара под названием жизнь.
— Мы закончили, господа? — требую я, не в силах контролировать себя.
Никто не произносит ни слова, но все глаза с любопытством смотрят на меня, сбитые с толку моей внезапной вспышкой.
Я отодвигаю стул, игнорируя всех присутствующих, и направляюсь к выходу.
— Романо, - окликает меня Лекс, его спокойный тон привлекает мое внимание.
Мои вспотевшие ладони лежат на дверной ручке, пытаясь сдержать гнев, который разрывает меня на части. Я отказываюсь поворачиваться, но, как садистский дурак, делаю это и становлюсь жертвой человека, который разрушил мою проклятую жизнь.
— Оставь ее в покое, — требует он с оскорбительным взглядом. — Все кончено.
Я не даю ему ничего.
Этот ублюдок ничего от меня не заслуживает.
Выйдя из комнаты, я направляюсь прямиком в туалет. Внутри я ударяю кулаком по двери кабинки, и боль охватывает все мое тело. Но физическая боль — ничто по сравнению с тем, что я оставил ее позади или в тот момент, когда решил сдаться, потому что она заслуживала лучшего, чем я. И эта боль никогда не сравнится с последними четырьмя годами ада без нее.
У меня есть выбор — снова последовать приказу Лекса и оставить ее в покое.
Или вернуться в Штаты и бороться за то, что должно было достаться мне с самого начала.
Я отказываюсь позволить ему победить.
Это может быть самая большая битва в моей жизни, но я буду сражаться до самого конца, даже если это убьет меня.
Амелия Эдвардс — моя, и на этот раз никто меня не остановит.
