Она опустила голову, не осмеливаясь взглянуть в глаза Тэду. У нее было такое грустное выражение лица, что ему пришлось успокаивать ее. И снова взяв Хейли за плечи, он заглянул ей в лицо.
— Эй, эй, Хейли, что с тобой? Это я недостоин твоей руки и мне будет очень страшно, если ты откажешься выйти за меня замуж. Ничего другого я не признаю.
Она печально улыбнулась.
— В любом случае, мне кажется, что твоему отцу придется смириться с этим.
Тэд всплеснул руками.
— Ради всего святого, умоляю тебя, не говори больше о моем отце. Его мнения для меня абсолютно ничего не значат. Я больше не желаю о нем ничего больше слышать, особенно от тебя, договорились?
Но сомнения Хейли от этого не развеялись.
— Иногда я спрашиваю себя, — нерешительно ответила она, — сделал бы ты мне предложение, если бы знал обо мне все.
Тэд удивленно нахмурил брови.
— Что, например?
Она отвернулась.
— Например, о родственниках.
Он подошел к ней сзади и поцеловал в ухо.
— Хейли, послушай, я женюсь на тебе, а не твоих родственниках, это понятно? На тебе.
Она повернулась к нему.
— Я знаю, — с натянутой улыбкой сказала Хейли, — я все время пытаюсь убедить себя в этом, но…
Она хотела сказать еще что‑то, но в этот момент Тэд услышал, как заканчивается музыкальный номер, который он поставил.
— Погоди, погоди, мне надо поставить новую композицию.
Он бросился к своему креслу и, надев наушники, торопливо сказал в микрофон:
— Итак, надеюсь, что все были довольны. А теперь у нас еще одна композиция. А потом вы умрете со скуки, прослушав выпуск новостей. Эту песню мы посвящаем господину Бэнсону, смешному и трогательному человеку. Итак, слушаем «Боже, сохрани меня».
Он запустил новую композицию в эфир и, выключив микрофон, снова поднялся со стула.
— Итак, Хейли, о чем мы говорили?
Она махнула рукой.
— Так, ни о чем, о пустяках.
— Отлично, — радостно воскликнул Тэд. — Именно так я и расцениваю твои сомнения.
Хейли вынуждена была согласиться.
— Да, ты прав, — с некоторым сожалением сказала она, — прав, как всегда.
Он удовлетворенно улыбнулся.
— Да.
— Ну что ж, — сказала Хейли, — не буду отвлекать тебя от работы, я зайду попозже.
Тэд игриво обхватил ее за талию.
— Хорошо, только об одном хочу тебя попросить, не покидай пределы станции. Это понятно?
Она махнула раскрытой ладонью руки, как солдат, отдающий честь командиру:
— Есть, сэр.
Несколько мгновений спустя Хейли вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Тэд проводил ее влюбленным взглядом.
Был уже поздний вечер, когда в дверь квартиры, которую снимали Джейн Уилсон и Хейли Бенсон, раздался звонок. Хейли была на радиостанции, Джейн в этот день еще находилась в отпуске. Она разбирала вещи, которые привезла из поездки и, услышав звонок, направилась к двери.
Каково же было ее изумление, когда она увидела перед собой высокую, статную фигуру Кэпвелла–старшего. Она воззрилась на него с немалым удивлением. Увидев перед собой Джейн Уилсон, он тоже немало удивился, поскольку ожидал встретиться с Хейли Бенсон. Тем не менее, умело скрыв свои чувства, он спокойно сказал:
— Я — СиСи Кэпвелл.
Собственно говоря, ему больше ничего не стоило говорить, потому что и без этого он был известен всей Санта–Барбаре.
— Я хотел бы увидеть Хейли Бенсон.
Джейн заискивающе улыбнулась.
— Извините, мистер Кэпвелл, но ее сейчас нет дома, она на работе.
Он уже начал было подумывать о том, чтобы развернуться и уйти, но в этот момент Джейн воскликнула:
— А мы с вами уже встречались.
Он посмотрел на Джейн с некоторым недоумением:
Она изобразила на лице самую приятную улыбку, которая только была в ее силах.
— Неудивительно, я была у вас на приеме в День независимости и брала интервью у ваших гостей. Тэд знакомил нас, если помните.
Он криво улыбнулся.
— Да, конечно, извините, — с этими словами СиСи небрежно пожал протянутую ему руку.
— Ничего страшного, — воскликнула она, больше обрадованная тем, что удостоилась рукопожатия СиСи и махнула рукой. — Проходите, пожалуйста, в комнату.
— Благодарю вас.
Миновав прихожую, он прошел в гостиную, критически осматривая скромную обстановку квартиры. Джейн с навязчивым радушием воскликнула:
— Полагаю, что мне надо поздравить вас. Хотя мне строго–настрого запретили говорить об этом.
СиСи медленно повернулся и смерил Джейн таким испепеляющим взглядом, что она мгновенно поняла свою ошибку.
— О, я, наверное, не должна была говорить, — суетливо стреляя глазами, сказала она.
Хотя СиСи умело скрывал свои чувства, его слегка подрагивавшая от возбуждения губа выдавала его истинное состояние.
— Мне известно о том, что мой сын и эта девушка, — тут он сделал многозначительную паузу, — помолвлены. Собственно говоря, именно об этом я и хотел поговорить с мисс Хейли. Кстати говоря, вы не знаете, когда она вернется?
Джейн смотрела на СиСи широко раскрытыми глазами.
— Нет, я не знаю, — едва смогла выговорить она.
Несмотря на то, что Сантана не приглашала окружного прокурора присесть к себе за столик, он, нисколько не сомневаясь в собственной правоте, отодвинул стул и уселся напротив Сантаны. Она нервно швырнула салфетку на стол.
— Кейт, если ты не уйдешь сейчас, я уйду сама, — взволнованно сказала она. — Я не хочу, чтобы нас кто‑нибудь увидел. Эти слухи обязательно дойдут до Круза, и ты сам знаешь, что будет. Мне снова придется оправдываться, а я уже устала лгать, я больше не могу.
Он принялся успокаивать ее нудным, тягучим голосом:
— Не нервничай, Сантана, здесь никого нет. Успокойся, нас никто не увидит. Здесь нет ни Круза, ни Иден, мы в полной безопасности, как у меня дома.
Она криво улыбнулась.
— Я не поверю тебе, и не проси. Это обязательно плохо кончится. А у меня нет больше ни сил, ни желания продолжать.
Но Тиммонс не собирался реагировать на просьбу Сантаны.
— Я понимаю, что у тебя сейчас плохое настроение, что ты устала, что тебе хочется отдохнуть.
— Да, это так.
Тиммонс широко улыбнулся.
— А вот это как раз меня меньше всего пугает. Ведь мы можем очень легко исправить это. Тебе стоит лишь высказать такое пожелание.
Она отрицательно замотала головой.
— Кейт, прошу тебя, не заговаривай мне зубы. Вчера вечером я уступила тебе последний раз. Ты даже не представляешь, чего мне это стоило. Я больше не хочу испытывать подобные чувства. Я устала, мне очень тяжело.
Тиммонс, как умелый дипломат, перевел разговор в другую плоскость.
— Хорошо, для того, чтобы ты не пугалась, что за нами подсматривают, мы будем просто разговаривать. Я напущу на себя надменный, неприступный вид, как будто мы обсуждаем служебные дела, касающиеся твоего мужа. Тебя устраивает такое?
Тиммонс точно рассчитал этот ход. Сантана пыталась что‑то сказать, но умолкла и опустила голову. Тиммонс с торжествующей улыбкой налил себе в бокал минеральной воды.
В дверь ресторана вошла Джина Кэпвелл. На ней было шикарное красное платье, на шее сверкало золотое колье, в ушах поблескивали бриллианты. В общем, постороннему наблюдателю трудно было сказать, что перед ним всего лишь владелица какой‑то заштатной пекарни, которая, правда, пытается всеми силами стать ведущей в городе. Видимо, денег, которые Джине перепадали от Лайонелла Локриджа, вполне хватало на новые наряды и украшения. Трудно сказать, что из этих денег шло на развитие дела — скорее всего, лишь один доллар из сотни.
Но Джину это не волновало. Сейчас у нее наклевывалось несколько довольно любопытных дел, которые она намеревалась довести до конца. Довести до конца в ее понимании означало прилично на этом заработать. Учитывая, что подобные интриги всегда требовали немалых затрат времени и сил, не говоря уже о деньгах, Джине просто было некогда заниматься какой‑то там несчастной пекарней.
Поскольку бодрствовала Джина, в основном, начиная со второй половины дня и до раннего утра, вечер был для нее самым плодотворным и приятным временем.
