Временная жена (ЛП) - Маура Катарина

Она дрожащим голосом делает вдох и опускает взгляд.

— Я вошла в его комнату и увидела, как он трахает нашу общую подругу. Это было настоящим ударом, но это было больше, чем просто предательство. Это было доказательством всего того, о чем меня предупреждала моя мать. Я думала, что моя жизнь будет другой, что то, что случилось с ней, никогда не повторится со мной, но мои первые отношения закончились именно так, как она предсказывала. Я думаю, именно тогда я окончательно перестала верить в любовь.

Она смотрит в окно и тихо вздыхает.

— Лука, тебе действительно не о чем беспокоиться. Я ничего к нему не чувствую. Может, где-то глубоко осталась злость, но это все.

— Понимаю, — бормочу я, не зная, что чувствовать после ее признания.

Я думал, что уже достаточно сложно будет бороться с убеждениями, которые ее мать внушила ей в детстве, но узнать, что она когда-то восстала против этих ограничений, только чтобы в итоге оказаться неправой? Мне будет почти невозможно заставить ее поверить, что я совсем не такой. Предательство, которое она пережила, оставило слишком глубокий след, и в ее сердце, возможно, больше нет места для меня.

— О чем вы говорили две недели назад, когда он впервые пришел в офис? — Я жалею, что вообще задал этот вопрос. Вина вспыхивает в ее глазах, и я напрягаюсь.

— Он сказал, что хочет вернуть меня, — ее голос едва слышен.

У меня перехватывает дыхание, и в голове всплывают мысли о ней с ним. Они могут и конкурировать за одну и ту же должность, но из-за этого они видятся гораздо чаще, чем мне бы хотелось. А что если долгий рабочий день перерастет в разговор, прощение… украденный поцелуй?

Будет ли она стонать его имя так же, как мое? Будут ли ее губы раскрываться для него так же, как для меня? Знает ли он ее тело лучше, чем я? Очевидно, что он был ее первой любовью, но, скорее всего, он был первым не только в этом. Говорят, женщина никогда не забудет свою первую любовь, и я начинаю беспокоиться, что это правда.

— Лука, — мягко говорит она.

Я поднимаю взгляд, удерживая лицо непроницаемым.

— Я сказала ему, что он сумасшедший, и мы поругались. Это не то, о чем стоит беспокоиться. Но я не хотела тебе лгать.

— Он знает, что ты замужем?

Ее глаза на мгновение расширяются, и она качает головой. Конечно же, нет. Она настаивала на том, что никто не должен узнать. Был ли он одной из причин? Возможно, она скажет мне, что чувствует к нему только негодование, но между любовью и ненавистью очень тонкая грань. Тот факт, что она все еще что-то чувствует, когда смотрит на него, беспокоит меня.

Наш официант убирает со стола, и мы оба молчим, пока я оплачиваю счет. Я совсем не ожидал, что вечер сложится именно так. Мои пальцы касаются ее пальцев, когда мы идем к выходу, но она отстраняется, прежде чем я успеваю взять ее за руку, что еще больше раздражает меня. Моя собственная жена даже не хочет держать меня за руку на публике, и это меня бесит до чертиков. Она может говорить, что у нее нет никаких чувств к Бену, но он достаточно сильно повлиял на нее, чтобы она отдалилась от меня.

— Лука Виндзор?

Валентина напрягается, ее тело становится жестким, и я оглядываюсь назад, чтобы увидеть Мигеля Гарсию, стоящего перед рестораном. Его глаза скользят с Валентины на меня. Он протягивает руку, и я неохотно пожимаю ее, озадаченный тем, почему генеральный директор крупнейшей страховой компании страны смотрит на мою жену с такой враждебностью. Неужели он не ценит свои собственные глаза?

— Тебя, оказывается, не так просто найти, Лука, — говорит он, а затем снова смотрит на Валентину. Его бровь слегка поднимается, на лице появляется ухмылка. — Я неоднократно звонил в твой офис и отправлял письма твоей секретарше, но, похоже, твой график всегда заполнен. Сколько бы я ни предлагал инвестировать.

В глазах Валентины мелькает паника, и она опускает взгляд. Это не в ее стиле — нарочно игнорировать потенциальных клиентов, особенно тех, с кем у нас уже есть деловые отношения. Что все это значит? Она знает, что он отвечает за каждый страховой полис Виндзор. Если бы он инвестировал хотя бы часть своих страховых фондов в нас, это могло бы изменить все.

Семья Гарсия столь же влиятельна и богата, как и семья Виндзор. По сравнению со всей их империей, Мигель и ReInsure — просто маленькая рыбка. Вот насколько могущественна семья Гарсия. Мигель не глава семьи, но он достаточно влиятелен, чтобы стать генеральным директором одной из их самых прибыльных компаний. Я не могу относиться к нему легкомысленно.

Я оглядываюсь на Мигеля, только чтобы обнаружить, что он пристально смотрит на мою жену. Он старше, но даже я не могу отрицать, что он красив. Сначала мне приходится разбираться с чертовым Беном, а теперь этот ублюдок появляется из ниоткуда. Может быть, я недостаточно занимаю свою жену, если у нее есть время привлекать всех этих чертовых мух.

— Ты, возможно, не помнишь, — произносит он, — но я до сих пор помню, как ты в детстве сидел у меня на коленях. — Он усмехается. — Я был другом твоего отца.

Я сжимаю зубы.

— Действительно, не помню. Я не сентиментален, мистер Гарсия.

Я делаю шаг ближе, поднимая на него холодный взгляд.

— Но нет ничего, что я ненавижу больше, чем людей, которых я не знаю, говорящих мне о моих родителях.

Он выглядит ошеломленным, но кивает.

— Что ж, я могу это понять.

Он достает кошелек и протягивает мне визитку.

— Я уже давал вашему секретарю свою визитную карточку, когда встретил ее несколько месяцев назад, но, очевидно, она так и не дошла до вас.

Я пристально смотрю на визитку и кладу руку на пояс Валентины.

— Похоже, здесь произошло какое-то недоразумение, — говорю я ему мягким голосом, несмотря на свой гнев. — Вы, кажется, считаете, что Валентина просто секретарь. Вы ошибаетесь. Она единственный человек, которому я доверяю больше всех, моя правая рука, фактически мой соруководитель. Если она не назначила вам встречу, значит, на то есть свои причины. Мне не нужно знать почему, и, честно говоря, мне все равно. Если она говорит «нет», значит, нет. Я уважаю ее мнение превыше всего, и я настоятельно рекомендую вам поступить так же.

Моя жена смотрит на меня с таким удивлением и признательностью, что мое сердце дрогнуло. Разве она не понимает, как высоко я ее ценю? Наверное, нет. В конце концов, я никогда не говорил ей обо всем этом. Возможно, невысказанные слова нанесли больше вреда, чем я предполагал.

Я веду ее к выходу. Черт возьми, мне просто хочется забрать жену домой. Этот вечер — полный пиздец. Я хотел провести с ней время, но все, что получилось, — это чувство, что между нами образовалась еще большая пропасть.

Швейцар передает мне ключи. Я открываю дверь машины для своей жены, но она даже не смотрит на меня. Ее взгляд устремлен на Мигеля.

Я нервно завожу машину и на мгновение откидываюсь на спинку сиденья.

— Сначала Бен, теперь Мигель, — бормочу я, на мгновение закрывая глаза. — Что у них есть, чего нет у меня?

Валентина поворачивается ко мне, ее глаза полны муки.

— Лука, — ее голос дрожит. — Все совсем не так, я клянусь. Мигель… он… он мой отец.

Я уставился на нее с широко раскрытыми глазами. Мигель Гарсия, генеральный директор крупнейшей страховой компании страны, ее отец? Как я мог этого не заметить во время бесчисленных проверок биографии, которые я проводил?

Есть только один способ, которым это могло остаться скрытым от меня. Моя бабушка. Она должна была знать и решила не раскрывать этого, но почему?

Глава 43

Лука

— Что привело тебя сюда так рано? Почему ты не привел Валентину? — спрашивает бабушка, усаживаясь напротив меня за обеденный стол. Прислуга подает нам завтрак, но аппетита у меня нет.

— У нее была встреча с утра, — честно отвечаю я. — К тому же я не хотел, чтобы она присутствовала при этом разговоре.

Мягкая улыбка бабушки исчезает, уступая место той беспощадной решимости, которую она обычно демонстрирует лишь с посторонними.