Временная жена (ЛП) - Маура Катарина

— Понятно, — говорит она, махнув рукой, призывая меня продолжать.

— Мигель Гарсия.

Ее лицо каменеет, и она тяжело вздыхает.

— Генеральный директор ReInsure, верно?

— Не прикидывайся, — раздраженно бросаю я. Я обожаю свою бабушку, как и все мои братья и сестры, но наши отношения всегда были иными. Мы никогда не были по-настоящему близки, отчасти потому, что я не чувствую, будто она всегда действует в наших интересах. Если бы это было так, она не стала бы настаивать на моей помолвке с Натальей. Мне также не нравится, что она не подтолкнула Ареса к его счастью раньше, когда всем было очевидно, что на самом деле он любит Рейвен, а не ее сестру. Я не уверен, что она поставит наши чувства и счастье выше выгоды. Мои братья и сестры ослеплены своей любовью к ней и благодарностью за то, что она приютила нас после смерти родителей, но я — нет.

— Когда ты узнал? — разочарованно спрашивает она.

Я смотрю на нее, подбирая слова с особой осторожностью. Все, что я знаю, — это то, что Мигель — отец Валентины, но остальное пока лишь догадки. Она об этом не догадывается.

— Как только Валентина сказала, кто он, было несложно сложить пазл. Единственный способ скрыть от меня эту информацию — это если бы ты специально попросила Сайласа не говорить мне. После этого все стало на свои места. Зачем ты это сделала?

Она опускает взгляд на свою тарелку и тяжело вздыхает.

— Я удивлена, что Вэл рассказала тебе о нем. Это больная тема для нее, и я не думала, что она когда-нибудь откроется. Она ведет себя так, будто он для нее мертв. — Бабушка заправляет прядь волос за ухо, и я замечаю, как ее рука дрожит. Странно. Я никогда раньше не видел ее нервничающей.

— Что бы ты хотел, чтобы я сделала, Лука? — печально спрашивает она. — Когда я увидела ее имя в списке кандидатов, я сразу ее узнала. Я до сих пор помню, как сопровождала твоих родителей в гости к родителям Валентины, когда она только родилась. Твой отец и Мигель вместе учились в колледже, и когда Мигель ушел из дома, твой отец был одним из немногих, кто поддержал его. Я помню, как он за него переживал и как расстроился, когда Мигель бросил свою семью. Их дружба закончилась в тот день, когда Мигель ушел от Вэл. Я знаю, что если бы они были живы, твои родители сделали бы все возможное для Валентины. Она была слишком маленькой, чтобы помнить их, но они ее обожали.

Она делает глоток чая и на мгновение замолкает, давая мне время осмыслить услышанное. Бабушка редко говорит о моих родителях, и эту историю я слышу впервые. Я легко могу представить, как мой отец разрывает дружбу с Мигелем из-за того, как он поступил с Валентиной, и эта мысль наполняет меня гордостью. Интересно, что бы они подумали, узнав, что я на ней женился?

— Ее резюме выглядело пустым, и я переживала, что она не сможет найти работу. Я подумала, что ничего страшного не случится, если я дам ей шанс. И я рада, что сделала это, потому что она оказалась лучшим сотрудником из всех, кого я когда-либо нанимала. Она прекрасно справлялась с работой и продолжает делать это сейчас. — Бабушка ненадолго умолкает, покачав головой. — Но если бы она узнала, что получила работу частично из-за дружбы ваших отцов, она бы сразу уволилась. Она не хочет иметь с ним ничего общего, а он, к сожалению, тоже хочет держать ее в тени. За кулисами он препятствовал ее поискам работы. Он никогда не позволил бы ей занять высокую должность, потому что не хочет, чтобы кто-то узнал о семье, которую он бросил. Единственный случай, когда он признал бы ее своей дочерью, — это если бы ему от этого была выгода.

Ее взгляд смягчается, в нем появляется мольба.

— А ты? Если бы ты узнал, что я действительно взяла ее на работу с умыслом и что она действительно получила это место благодаря связям, смог бы ты когда-нибудь простить ее за это? Ты ненавидел ее, когда я только взяла ее в компанию, и изо всех сил старался усложнить ей жизнь. Что бы произошло, если бы у тебя была эта информация? Ты бы использовал ее против нее, правда?

Я откидываюсь на спинку стула, пока чувство вины разъедает меня изнутри. Годами я издевался над ней, твердя, что она наверняка использовала грязные приемы, чтобы получить эту работу, а она в ответ пахала до изнеможения, лишь бы доказать, что я ошибаюсь. Если она узнает об этом, все, чего она добилась таким трудом, покажется ей запятнанным.

— Моя жена никогда не должна об этом узнать, — говорю я жестким голосом.

Бабушка улыбается.

— Я хранила эту тайну много лет, Лука. С чего бы мне вдруг сейчас начать говорить?

Я смотрю на нее, словно вижу впервые.

— Почему ты поставила ее рядом со мной?

Она хмыкает и слегка наклоняет голову, на ее губах появляется хитрая улыбка.

— Потому что я знала, что рядом с тобой она расцветет. Я прекрасно осведомлена о жестких словах, которые ты продолжал бросать ей в лицо, но я также знаю, сколько усилий ты вложил в ее обучение и сколько шансов ей дал. Ты держался за нее даже тогда, когда она допускала ошибки, которые другим ты бы никогда не простил. Несмотря на все, ты кричал на нее и своими словами заставлял ее чувствовать себя ничтожеством, но при этом оставался рядом и исправлял каждую ее оплошность. Не один раз ты даже заметал некоторые ошибки под ковер, полагая, что я не узнаю, что убытки компании были прямым результатом ошибок Валентины. Вот почему, Лука. Потому что твои слова всегда противоречили твоим поступкам, и я знала, что, несмотря на свою неохоту, ты все равно дашь ей шанс, которого она заслуживает. Я рискнула — поставила на нее, на тебя и на то, чего вы сможете достичь вместе.

Я хмурюсь, а мысли вдруг уносят меня в сторону, о которой я даже не думал раньше. Неужели она поставила Валентину рядом со мной, надеясь, что мы влюбимся друг в друга? Я отгоняю эту мысль и устало вздыхаю. Конечно, нет. Если бы она действительно хотела нас объединить, она просто заставила бы меня жениться на ней с самого начала, разве нет?

Глава 44

Валентина

— Ты точно хочешь поехать со мной? — в который раз спрашиваю я, тайно надеясь, что он передумает. Мы должны провести день в доме бабушки, но мысль о том, что я приведу его туда, вызывает у меня тревогу. Я откладывала это месяцами, но сейчас уже не осталось оправданий. Если буду избегать дольше, только причиню боль бабушке.

Притворяться перед матерью и так сложно, а теперь, когда он знает о моем отце, мне еще тревожнее. К тому же Лука в последнее время ведет себя странно, и я не могу этого понять. Он стал мягче, но одновременно — тише и гораздо отстраненнее. Я была уверена, что у него возникнут вопросы о моем отце, но он ни разу не упомянул о нем, и я не понимаю почему.

— Я могу поехать одна. Мы не нарушим никаких правил. Я просто уеду на одну ночь.

Я не то чтобы стыжусь своего прошлого, но мне страшно показывать ему ту часть себя, которая полностью противоречит образу, который я ему рисовала. В одном аспекте своей жизни мне хотелось бы оставаться уверенной в себе и заслуживающей уважения. Когда я с Лукой, когда я на работе, я могу быть той версией себя, которой всегда мечтала стать. Я боюсь, что он больше не будет смотреть на меня так же, если узнает, какая я на самом деле.

С каждым месяцем брака моя неуверенность и страх только растут. Женщина, на которой он думал, что женится, и та, кто я есть на самом деле, — не одно и то же, и я до смерти боюсь, что он бросит меня, когда наконец это поймет. И в то же время какая-то часть меня надеется, что даже если он узнает правду, он все равно захочет быть со мной. Это странное чувство — так отчаянно желать того, в чем я сама себе поклялась не нуждаться.

Лука молча ведет меня к машине.

— Я знаю, что твоя мать все еще переживает за тебя, — наконец говорит он мягким голосом. — Она только начала с тобой разговаривать. Что она подумает, если ты приедешь без меня?

Конечно, он прав. И все же я не могу понять, что будет хуже: приехать туда одной или позволить ему увидеть, какова моя семья на самом деле. Одно дело — слышать унизительные комментарии о моем отце, но теперь, когда он знает, кто мой отец, это будет еще больнее.