Надежный тыл (СИ) - Костадинова Весела

Обычно, когда мне нужны были деньги — я снимала их с нашей карты. Наличку давал Даниил. Все финансовые операции, связанные с крупными суммами всегда проходили через него. Я понятия не имела, сколько денег находится на счетах, а документы, которые прислал адвокат так пока и не смотрела, справедливо полагая, что в этом он разбирается лучше меня.

— Анна Юрьевна, — поторопил меня врач.

— Да, простите… — я помотала головой. — Когда нужны деньги?

— Чем скорее, тем лучше. Вы наши многолетние клиенты, поэтому подготовку мы начнем немедленно, однако… деньги должны поступить на счет клиники в течение 10 дней. Понимаете?

— Да… Понимаю, — ответила я, стараясь сохранить видимость уверенности, хотя внутри бушевал ураган.

Десять дней. Это немного, но это шанс. Я понимала, что нужно будет срочно связаться с адвокатом, разобраться в документах и, возможно, даже продать что-то ценное, чтобы собрать такую сумму. У меня не было права ошибиться или медлить.

— Мы сделаем всё, что нужно, — сказала я наконец, с трудом выдавливая из себя эти слова.

Главврач кивнул.

— Хорошо. Я буду держать вас в курсе. Если возникнут вопросы — обращайтесь ко мне в любое время.

Я кивнула и молча вышла из кабинета, пытаясь сообразить с чего мне начать. Наверное, для начала — позвонить Короткову, он-то точно знает, какими средствами я могу располагать.

Зайдя в ближайшее от больницы кафе, я сразу же набрала адвоката. К счастью, трубку он взял сразу.

— Да, Анна Юрьевна.

— Максим Владимирович, простите, что беспокою. Знаете… — замялась я. — У меня к вам глупый вопрос, просто времени на изучение документов не было совсем. Мне срочно нужно… семь миллионов, у нас на счетах вообще есть такая сумма?

— Семь миллионов долларов? — уточнил он.

— Нет, рублей, конечно.

На том конце провода повисла полная тишина.

— Анна Юрьевна, вы сейчас шутите?

— Нет… — у меня сердце упало. — У нас их нет….

— Анна Юрьевна, — Коротков явно искал слова, — вы вообще хотя бы понимаете стоимость ваших активов? Хоть приблизительно?

Я замолчала, пытаясь осмыслить его вопрос.

— Нет, — призналась я наконец, осознавая, как беспомощно это звучит. — Все эти годы Даниил занимался финансами. Я даже не знаю, сколько денег у нас на счетах.

— Понял, — коротко сказал он, и в трубке вновь повисла пауза, пока он, видимо, обдумывал, как объяснить мне очевидное. — Анна Юрьевна, ваши активы — это не просто пара счетов в банке. Это компании, недвижимость, ценные бумаги. Суммы, о которых вы говорите, для вас не являются проблемой. Да для вас это вообще ни о чем. Но есть нюанс. Мы сами с вами подали заявление о наложении обременения на все активы в рамках бракоразводного процесса.

Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

— Что? — спросила я, чувствуя, как холодный пот проступает на лбу. — А да… но….

— Вы сами настояли на этом, чтобы защитить свои интересы, — ответил он спокойно, но мне казалось, что его слова били по нервам. — Это стандартная практика. Такие меры принимаются, чтобы во время развода не произошли необратимые изменения в распределении имущества.

Я попыталась вспомнить, как именно проходил наш разговор об этом, но в памяти всё смешалось. Тогда я согласилась, потому что мне казалось, что это просто формальность, необходимая для защиты меня и детей. Да и Лика убеждала, что этот шаг — самый разумный из возможных.

— Что это значит сейчас? — спросила я, стараясь говорить твёрдо, но голос всё равно дрогнул.

— Это значит, что для доступа к крупным суммам, которые вам сейчас необходимы, у нас их нет, — ответил Максим Владимирович холодно и чётко. — Ровно поэтому я настаивал на том, чтобы вы заранее сняли со счёта приличную сумму, когда начали бракоразводный процесс. Но теперь мы не можем ничего сделать до суда.

— Но обстоятельства поменялись… — бросила я с отчаянием. — Даниил в больнице, и ему срочно нужна операция!

В трубке вновь повисла тяжёлая пауза, прежде чем он продолжил:

— Простите, Анна Юрьевна. Но Даниил сам инициировал развод и своё заявление не отзывал. Это значит, что процесс всё ещё идёт. Наше ходатайство об обременении активов также остаётся в силе, и сейчас его невозможно отменить.

Эти слова звучали, как приговор.

— Но это же абсурд! — воскликнула я, чувствуя, как эмоции берут верх. — Разве не понятно, что он не может сейчас принимать никакие решения? Его жизнь под угрозой!

— Я понимаю вашу ситуацию, — ответил адвокат, стараясь говорить спокойно, — но, к сожалению, юридическая система не работает так быстро. Даже если бы мы подали новое ходатайство, это заняло бы недели.

— То есть… — начала я, чувствуя, как воздух становится вязким, — вы хотите сказать, что ничего нельзя сделать?

— На данном этапе — нет, — ответил он. — Все активы остаются под обременением до завершения судебного разбирательства. Единственное, что я могу предложить, — искать деньги из других источников.

— Других источников… — повторила я тихо, пытаясь переварить его слова.

— Возможно, друзья, родственники или временные займы. Я понимаю, что это сложно, но другого выхода пока нет, — добавил он с ноткой сочувствия.

Я отключила телефон, не в силах продолжать разговор.

Это какой-то сюрреализм! Разве такое в нормальном мире может происходить? Разве это не наши деньги? Разве….

Я не знала, что мне делать. Схватила сумочку и помчалась в офис компании. Нужно было срочно переговорить с Борей и Николаем.

31. Анна

Как все изменилось в компании за эту неделю! Девушка на ресепшене, та самая, которая еще неделю назад говорила со мной сквозь зубы, сейчас улыбнулась и вежливо поздоровалась, пропуская внутрь. Сотрудники, отводившие глаза, сейчас напротив старались поймать мой взгляд и улыбнуться: кто-то сочувственно, кто-то поддерживающе, хотя были и те, кто смотрел холодно и резко. Лица таких я старалась запомнить.

Наверное, раньше я бы обрадовалась такому повороту событий, но не сегодня. Быстро поднялась в кабинет Даниила, который сейчас занимал мой сын.

Вера, та самая Вера, которая неделю назад не хотела пускать меня к мужу, спокойно подняла на меня глаза, отрываясь от работы.

— Борис Даниилович ушел на обед, — сообщила она мне ровно. — Пройдете в кабинет или здесь подождете?

— Николай у себя? — сквозь зубы процедила я, не глядя на эту лицемерку.

— Да, — все так же ровно ответила она, опуская глаза к документам.

Когда решим все вопросы с Даниилом, этой женщины в моей компании больше не будет! Как и той суки, из-за которой и начался весь этот кошмар.

Не сказав ни слова, развернулась на каблуках и вышла из приёмной. Направляясь к кабинету Николая, я пыталась собраться с мыслями. К счастью, он действительно оказался на месте.

— Анна? — удивлённо спросил он, подняв голову и убирая от уха телефон, по которому, судя по всему, говорил. Мой визит явно стал для него неожиданностью. — Что ты…

— Коля, — я перебила его, садясь напротив. Мой голос звучал глухо, почти безжизненно. — Я не знаю, что делать.

— Не ты одна, — пробормотал он, убирая в сторону документы. — Что случилось?

— Коля, Дане нужна операция. Серьёзная, — начала я, чувствуя, как слова с трудом слетают с языка.

Он прищурился, внимательно глядя на меня, и нахмурился.

— Операция? — переспросил он, словно проверяя, правильно ли услышал.

— Да. Счёт — семь миллионов рублей. И деньги нужны срочно. Но… — я замолчала, не зная, как продолжить, — у нас нет доступа к средствам. Все активы заморожены из-за бракоразводного процесса.

Николай тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла.

— Ань… Вообще-то я в курсе, — сказал он, и в его голосе звучало лёгкое раздражение. — Ты сама же их и заблокировала, не так ли?

— Да, но… — я почувствовала, как волна смущения накрывает меня. — Ты же понимаешь… Я не могла допустить…

— Чего, Ань? — перебил он, резко наклонившись вперёд. — Того, что Даня решил с тобой развестись?